«Здравствуйте, Салли.

Я не отправлю вам этого письма, но я почему-то не могу больше писать Хавьеру. Даже параллельный мир для меня почему-то недоступен.

Всё по порядку.

Первая моя проблема - это Пандора. Пандоре плохо прямо сейчас. Она выходит из больницы уже этим утром, я думаю, в пять утра резонно писать, что уже утро. Она здорова, ей хорошо, и она не стремится накуриваться как только выйдет, но она сильно скучает. Поппи не вернулась, хочу как-то помочь. Вы говорили, что мне не стоит спасать всех в семье, но Пандора останется, если что-то случится, со мной, значит стоит за неё побороться. Она спрашивает про Тео, и я надеюсь, что теперь смогу уверенно сказать, что он меня оставил в покое. Я немного ошиблась в нём.

Вторая моя проблема - это Фел. Это из будущего, ей плохо будет потом. Сегодня она будто не заметила Тео. Она была такой счастливой, вы не представляете. Как же все усложнилось, стоило мне увидеть этого парня с его влюблёнными глазами. Не могу я это так оставить.

Третья моя проблема - самая несущественная для окружающих, зато самая серьёзная лично для меня. Вы сказали, что мне нужно обратить внимание на себя. Вчера я сочувствовала врагу. А ещё вчера я поняла врага. захотела пожалеть, захотела быть милосердной. Почти разгядела в нём что-то, чего не замечала раньше. Это сложно и очень неправильно. Я вижу в его глазах пугающую... нежность. Меня пугает его отношение ко мне. Оно подкупает, чёрт возьми. Я. Была. Готова. Переспать с ним, чтобы он оставил в покое Фел, и буду честна, сделала бы это. Я шла к нему - воспринимая себя не женщиной, не человеком, а средством. Просто оболочкой.

А вышла из его комнаты... живой.

Это испугао меня больше всего, что со мной когда-либо происходило.

P.S. Скажите мне, если у меня есть синдром Бога. Я поверила Тео вчера.

Билли закрыла документ, но не стала отправлять его своему психологу. Салли Коркоран когда-то преподавала у неё основы психологии, потом была консультантом, пока Билли налаживала отношения в семье, потом превратилась в молчаливого слушателя. Салли отправляла раз в неделю список вопросов, а Билли на них отвечала максимально развернуто. Иногда отправляла письма, иногда просто сохраняла в папке на рабочем столе.

Теперь душ, постоять там подольше и просто лечь спать. Сон вылечит противное похмелье, которое неминуемо наступает, если не выспаться хорошенько после пары стаканов виски. А стоя под горячей водой, Билли почувствовала, как болит кожа на плечах, там где завтра будут отпечатки пальцев, ещё не ставшие синяками. Он всё-таки слишком сильно сжимал её плечи, а кожа как копирка, тонкая, воспаляется по любому поводу. Билли ненавидела эти синяки, они не от борьбы или падения, они от того, что она вела себя как истеричка и дура, какой ни разу ещё не была. Она расслабилась, там, в спальне Тео. Впервые стала обычной женщиной, которой не была так давно. Мать, мачеха, жена отца. Только в другом порядке, и нигде нельзя было сделать шаг назад.

- Нельзя так думать, - шепнула она сама себе перед сном.

***

Тео проснулся с улыбкой. Он сейчас был как травокур, который утром забивает остатки и хочет продлить кайф хоть немного, но голова уже остыла и требует таблетки анальгина. Ночью он снова слышал собственную речь, которую говорил Билли, только во сне она его целовала и говорила, что всё и правда наладится, изменится, пройдёт. И он верил. И сон был так невероятно прекрасен, что хотелось никогда не просыпаться.

Так он и начал скитаться по дому в поисках продолжения эмоционального банкета. Ни самый вкусный завтрак Эстель, ни приезд Пандоры, ни умилительная картина воссоединения матери и сына не тронули Тео. Он пытался найти что-то хорошее в письмах, которые в огромных количествах приходили на электронную почту, а потом тщательно сортировались ассистентом, но помимо «хороших прогнозов» от младшего партнера по поводу сделки, ничего особенного там не было.

И нигде нет Билли, даже в её присутствии. Потому что Билли, которая до отвращения сдержанна и погружена в себя - его не вставляет.

В детстве Тео был большим любителем плавать в бассейне, даже думал, что может стать пловцом. Сейчас этой светлой, просторной комнатой с огромной темно-синей чашей бассейна почти никто не пользовался. Он  заходил сюда пару раз за все время и находил, что это, пожалуй, единственное место, которое было таким же, как двадцать лет назад, когда мама учила его плавать.

На краешке бассейна сидела Агне,  самый тихий человек в доме, который ещё и ни в какую не принимал Тео. Она болтала ногами в воде, сгорбившись и понурив голову.

- Привет, - поздоровался Тео. - Ты в норме?

- Привет. А ты?

- Всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

- Нет, - Агне не вела себя как маленькая девочка. Она чем-то напоминала Фел, которая разве что была более романтичной и принципиальной. Агне была в меньшей степени противоречива, более закрыта и вся слеплена из правильных, «ровных» поступков. - Ты плавать умеешь?

- Да. Мама научила. Ты не умеешь?

- Нет. Билли пыталась научить, но как только под ногами нет дна, я тут же тону. Я не могу переплыть этот бассейн.