Полицейское управление Потсдама находилось в нескольких минутах езды от дома, где произошло двойное убийство. Дронго привезли в управление и, извинившись, оставили в какой-то комнате, напоминавшей камеру, в которой была большая зеркальная стена. Коварство местных стражей порядка его позабавило – было понятно, что за ним внимательно наблюдают. Так прошло около полутора часов, наконец в комнате по-явился офицер, пригласивший его для беседы в другое помещение. Там его уже ждали следователь Менцель и инспектор Нерлингер. Рядом сидел молодой мужчина лет тридцати, очевидно, переводчик, который сообщил, что будет помогать следователю разговаривать с гостем.

– Начнем с того, что мы навели справки о вашей персоне, – сказал Менцель. – Вы действительно известный эксперт, и о вас довольно много информации в Интернете. Видимо, именно поэтому к вам обратился кто-то из членов семьи, чтобы вы смогли лично присутствовать при событиях, которые произойдут в этом доме, либо самому спланировать и так блистательно осуществить оба убийства.

– Я эксперт, а не убийца, – устало заметил Дронго, – или вы не хотите замечать разницу?

– Я вижу разницу, – сказал Менцель. – Но я не могу не обратить внимания на то, что вы появлялись в этом доме два раза, и оба раза в присутствии такого опытного человека было совершено убийство. Причем буквально на глазах у всех. Более того, когда мы обнаружили на бокале погибшей отпечатки пальцев ее младшей сестры, вы сразу опровергли нашу версию, рассказав о своем наблюдении о том, что фрейлейн Сюзанна случайно дотронулась до бокала. И вы знаете, что интересно? Такой момент вы сразу запомнили, а вот кто именно бросил яд сначала в бокал фрау Крегер, а потом в чашку с кофе фрау Пастушенко, вы не заметили. Вам не кажется, что это может вызвать у нас подозрения относительно вас?

– Кажется, – весело согласился Дронго, – но я не убивал ни в первом случае, ни во втором. А если бы убивал, то уж наверняка сделал бы так, чтобы не попасть в число подозреваемых. Или в этом вы тоже сомневаетесь?

– Пусть скажет, кто его нанял? – попросил инспектор Нерлингер.

– Не нужно задавать глупые вопросы, – поморщился Дронго. – Меня никто не нанимал. Просто фрау Вихерт, узнавшая меня спустя много лет, решила пригласить на семейный ужин, даже не подозревая, что именно там может произойти. Хотя мне кажется, что интуитивно она предполагала возможность подобного развития ситуации. Но не настолько страшного, чтобы на глазах ее маленькой племянницы убийца дважды отравил двух женщин. Я уже сказал, что пытаюсь определить, кто и зачем мог убить этих женщин, и пока не нахожу конкретной связи между ними.

– И не найдете, – строго сказал Нерлингер. – Зато у нас есть обоснованные подозрения, что именно вы спланировали и осуществили эти убийства. И поэтому герр Менцель уже принял решение о вашем задержании. Дело будет передано для рассмотрения в окружной суд. Мы попросим дать санкцию на ваш арест для начала сроком на трое суток, чтобы вы не могли скрыться. А уже затем мы постараемся найти и предъявить вам имеющиеся улики. Хочу сообщить вам, что мы уже послали людей в отель «Бристоль Кемпински», где вы остановились, для тщательного обыска вашего номера. И если там будут найдены остатки яда, которыми были отравлены обе женщины, то у нас появятся серьезные доказательства вашей вины.

Переводчик все исправно перевел. Менцель что-то добавил, и Нерлингер в знак согласия кивнул.

– Мы установили, что фрау Вихерт сегодня ночью не была у своей подруги. Возможно, она оставалась вместе с вами в вашем отеле. Мы все проверим, и если окажется, что она была этой ночью с вами в отеле, то ей будут предъявлены соответствующие обвинения в пособничестве.

– Действительно, она ночевала в том же отеле, где остановился я, – сообщил Дронго, – только не в моем номере, а в другом, который находится на следующем этаже.

– Вы смеетесь? – спросил следователь, когда ему перевели ответ Дронго. – Вы хотите сказать, что сняли ей отдельный номер и эту ночь провели не с ней? И мы должны поверить в такую очевидную ложь?

– Гнусное свойство карликовых умов приписывать свое духовное убожество другим, – недовольно заметил Дронго. – Скажите моим собеседникам, герр переводчик, что это цитата из Бальзака. И мы с фрау Эммой Вихерт действительно сегодня ночевали в разных номерах, хотя им трудно в это поверить.

– Тогда почему она не поехала ночевать к своей подруге? – уточнил Нерлингер.

– Ехать в Восточный Берлин довольно далеко, а мы должны были утром вместе вернуться в этот дом, – пояснил Дронго, – и поэтому я предложил ей остаться в отеле, где я жил.

– Вы сами верите в эту невероятную ложь? – поинтересовался следователь.

– Это правда, – отмахнулся Дронго. – Если вы не хотите мне верить, то зачем вообще этот бесполезный разговор? Давайте его закончим, и я отсюда уеду.

– Вы не поняли, герр эксперт, – сказал переводчик. – Мы собираемся задержать вас на трое суток, оформив необходимое решение суда. И еще мы проверим вашу одежду на предмет выявления остатков яда.

– Это ваш следователь ничего не понял, – усмехнулся Дронго. – Ему сообщили, что я международный эксперт, а он не принял эту информацию к сведению. У меня дипломатический паспорт эксперта ООН, и герр Менцель при всем желании не сможет меня арестовать. Даже если ему будет изо всех сил помогать герр Нерлингер. Вот мой паспорт. Чтобы суд вынес решение о моем задержании, вам нужно получить согласие Генерального секретаря ООН или Генеральной ассамблеи ООН, которая состоится не раньше чем через семь месяцев. Ваши офицеры просто переписали данные моего паспорта, не сообщив вам о его статусе.

Пока переводчик переводил его слова, лица обоих собеседников вытягивались, словно на картинке, по которой проводят горячим утюгом.

– Мы все проверим еще раз, – хрипло предупредил Менцель.

– Не сомневаюсь. И будет здорово, если на этот раз вы проверите все гораздо тщательнее, чем в предыдущий.

– Мы пошлем запрос в Нью-Йорк, – добавил Нерлингер.

– Это тоже ваше право, – согласился Дронго, – но для начала позвоните в Берлин комиссару Реннеру.

– Вы знаете комиссара Реннера? – удивился инспектор.

– Причем неплохо. Если бы вы не были таким провинциалом, то наверняка бы узнали о том, что случилось в Берлине примерно два с половиной года назад, когда был разоблачен один из ваших коллег. Можете позвонить Реннеру, он подтвердит.

– Обязательно позвоню, – мрачно сказал Нерлингер. – А теперь сообщите нам, кого именно вы сами подозреваете. Если вы такой известный эксперт, то у вас должно быть свое мнение о случившемся. Там осталось всего несколько человек. Если не считать маленькую девочку, которая просто не могла быть убийцей собственной бабушки и жены их семейного друга, то остается семья дочери погибшей хозяйки – дочь и зять. Семья сына погибшей хозяйки – сын и невестка с маленькой девочкой. И наконец, ваша знакомая Эмма Вихерт. Только пять человек, не считая ребенка. Если скажете, что это много, то я соглашусь. Но один из этих пятерых может быть убийцей.