– Старик, – с присущим ему обаянием сказал М., – у меня возникла проблема. Какая, говоришь? Да пес «сел на шею», – и далее кратко, но емко и доходчиво изложил суть дела.

И тут, вероятно, я допустил тактическую ошибку. Вместо того чтобы пулей примчаться на место действия и начать решать проблему, я, желая объяснить всю сложность задачи, пустился в пространные объяснения, приправленные цитатами из Лоренца, Хайнда и Мак Фарленда (знаменитые специалисты по поведению животных, авторы учебников и монографий. – Прим. ред.).

Суть объяснений заключалась в том, что перестройка социальных отношений – вещь сложная. Начинать ее надо с подчинения собаки одному члену семьи, потом, используя соответствующие методы, собаку «передают» другому, и все это, конечно, требует физических, и, что уж греха таить, материальных затрат и т. д. и т. п.

М. вежливо и, я бы даже сказал, сердечно поблагодарил меня, и на том мы распрощались, чтобы встретиться вновь через несколько лет совсем по другому поводу. Будучи человеком практичным, мгновенно схватывающим суть вопроса (в этом я имел возможность неоднократно убедиться впоследствии) и склонным к быстрым и решительным поступкам, М. задумал действовать по-своему.

В самом деле, как решить проблему собачьего «хамства»? Как избавить домочадцев от террора четвероногого питомца, когда хозяина нет дома?

Для начала надо проанализировать ситуацию с той же точки зрения, с которой ее анализировал и ретранслировал для М. я сам. Итак, если рассматривать семью М. с точки зрения этологии, то сам М. был, безусловно, так называемым альфа-самцом, то есть лидером. А вот на роль второго, бета-самца, который в сообществах собак и волков обычно регулирует социальные отношения, претендовал Боб. Соответственно, с помощью специальных мер надо «раскороновать» его, найти ему иную роль в семье. Как это сделать?

Выход прост и гениален. Вполне достаточно, чтобы собака подчинялась хотя бы одному из домашних, кроме самого М. Тогда, в случае возникновения конфликта, этот самый член семьи, ставший бета-самцом, призовет Боба к порядку. А как этого добиться? Консультант (то есть я) все рассказал. В том числе и о том, что надо начать обучать пса нормативным командам под контролем дрессировщиков, а чтобы не кусался – надеть намордник.

Даже для очень «серьезной» собаки главное – прозрачность и «выстроенность» отношений с человеком, а не высокая «социальная позиция» в семейной иерархии.

И вот на роль «главного № 2» в семье был выбран неработающий отец М., назовем его М.М., человек столь же практического склада, что и его выдающийся сын. На улице Боб, как это часто бывает, вел себя вполне сносно, в полном соответствии с биологией собак и волков. Выходя за пределы «своей» территории, он превращался в простого исследователя новых угодий на пару с более опытным индивидуумом (М.М.), перекладывая на последнего бремя лидерства.

Итак, на улице М.М. спокойно надел на Боба намордник и отправился с ним на ближайшую дрессировочную площадку. Там с помощью стародосаафовских методов «пинка и пряника» Боб довольно быстро обучился премудростям общего курса дрессировки.

А надо заметить, что у всех, даже самых грозных, собак, о чем я писал неоднократно, тенденция подчиняться человеку-хозяину, перекладывая на него ответственность за принятие решений, ничуть не менее сильная, нежели тенденция к доминированию. И ставить полновесный знак равенства между отношениями собак между собой, с одной стороны, и собаки и владельца – с другой, ни в коем случае нельзя. Более того, даже для очень «серьезной» собаки главное – прозрачность и «выстроенность» отношений с человеком, а не высокая «социальная позиция» в семейной иерархии. Надо только уметь пользоваться этой ситуацией.

И, что немаловажно (так уж сложилась судьба этой породы): для «немцев» ходить строем и радостно выполнять команды – почти потребность. Поэтому Боб с явным облегчением воспринял перемену ситуации и принял нового командира, который, пользуясь арсеналом нормативных команд, постепенно перенес лидерство с улицы в квартиру.

Перестал ли Боб при случае «поддавливать и поддушивать» остальных домочадцев? Нет, разумеется. Он и куснуть мог при случае, если что-то, с его точки зрения, было не так. Но М.М., будучи дома, мог разрядить обстановку: с помощью нормативной команды отправить Боба на место, «посадить» или «положить» его. В общем, с тех пор в доме М. никто на диванах больше не отсиживался. Ну, если только совсем недолго, пока дедушка не подоспеет. А Боб, яркая сильная личность, долгие годы являлся любимой собакой магната М. Насколько я знаю, с тех пор овчарок он не заводил – дескать, куда… второго Боба не найти.

К слову, вертикальная, как говорят ученые, зональность, прямо связанная с установленной Бобом иерархией (людям можно находиться только на диванах и креслах, а собака контролирует все остальное пространство), ставит крест на идиотских теориях некоторых британских тренеров, которые под копирку переписаны нашими отечественными дрессировщиками диких зверей, решившими вдруг, что для их «имиджу» (о деньгах там, разумеется, и речи нет – что заработаешь на книжке?) неплохо начать давать советы по дрессировке домашних собак.

Так вот, эти британские теории гласят, что собака не должна спать на диване хозяина, ибо такая привычка (спать на возвышенности) якобы повышает социальный статус собаки в ее собственных глазах. А это, в свою очередь, способствует возрастанию у нее социальной агрессии, направленной на установление более высокого, нежели у хозяина, ранга. Трепещите, владельцы мопсов, йорков, вестхайлендов, джек-расселлов и – о ужас! – стафбулей! Ваши «диванные сторожевые», оказывается, любят комфорт и негу только потому, что вынашивают коварные планы стать доминирующей особью в семье! В случае с домочадцами М. и Бобом все было с точностью до наоборот.

То, где собака лежит, где она спит: на диване, на подстилке, под столом, на возвышении ли или на полу – не имеет никакого значения. Главное, считает она это место своей подконтрольной территорией или нет.

Мне, конечно, возразят, что одно дело «декораты», а другое – «серьезные» крупные собаки. Оставим в стороне дискуссию о том, какая порода «серьезная», а какая «легкомысленная». Напомню читателю, что собаки – это все же один биологический вид, с большой, разумеется, внутривидовой изменчивостью. И законы социального поведения внутри вида – одни и те же. Встречались мне, скажем, свирепейшие таксы и кокер-спаниели и абсолютно диванные и слабохарактерные ротвейлеры и «кавказцы». Тут все дело в индивидуальных особенностях. Но, уверяю вас, свирепый мопс будет вести себя точно так же и по тем же биологическим законам, что и свирепый «немец».

То, где собака лежит, где она спит: на диване, на подстилке, под столом, на возвышении ли или на полу – не имеет никакого значения. Главное, считает она это место своей подконтрольной территорией или нет.