Больше идей у него не было. Клио желала компромисса и любви. И хотела такого мужа, который постоянно находился бы рядом с ней. Рейф знал, что она заслуживала всего этого – и даже большего. Сжимая ее в объятиях, он был готов обещать ей все на свете, – но не мог подписать бумаги о расторжении помолвки. Не мог – и все тут.

– Два слова, Рейф. Итальянский шелк… Бельгийские кружева… Французские модистки… Жемчуга, бриллианты…

– Я не математик, но, по-моему, слов было намного больше, чем два, – проворчал Рейф.

– И свадебные платья. – Бруизер ущипнул приятеля за руку. – Они сегодня прибыли, и они великолепны.

– Не думаю, что роскошных платьев будет достаточно. Мисс Уитмор – дама со средствами. У нее вполне достаточно красивых платьев.

– Только не таких. Увидишь, она не сможет устоять. Знаешь, я сам готов их надеть.

Открыв дверь в свою комнату, Рейф пристально взглянул на приятеля и с угрозой в голосе проговорил:

– Лучше не надо, мистер Монтегю.

– Конечно, не буду. – Бруизер вскинул вверх руки. – Ты что, шуток не понимаешь?

На следующий день Клио проснулась очень рано. А ночью почти не спала. И она знала, что Рейф тоже встанет рано – как всегда.

«Но как же я теперь буду смотреть ему в глаза?» – думала Клио. Она умылась, оделась и позавтракала в своей комнате, чтобы не показываться в столовой, где в это время наверняка находился Рейф. Затем написала короткое письмо подруге в Харфордшир и аккуратно запечатала его. Таким образом, у нее появился повод пойти в деревню. В последний момент за ней увязалась Феба.

– Я пойду с тобой. Мне нужно купить веревку.

– Да, конечно, – кивнула Клио. У ее сестры имелась целая шкатулка самых разных веревочек и шнурков, но та постоянно покупала все новые и новые; где-то в Йоркшире находилась фабрика, наверняка процветавшая благодаря увлечению этой удивительной девушки.

Они еще не дошли до конца подъездной дороги, когда Феба спросила:

– Так что же произошло вчера ночью?

– Сама знаешь. Тедди ходил во сне и стал причиной небольшой суматохи. Это случалось раньше и будет случаться впредь.

– Это я знаю. Я спрашиваю, что было до этого.

– Что ты имеешь в виду?

– Я видела, как ты выходила из комнаты лорда Рейфа. Почему?

Клио медлила с ответом.

– Да, ты права, – сказала она наконец. – Видишь ли, мы допоздна сидели с собакой. Хотели удостовериться, что ее здоровье не пострадает от избытка сладкого. А потом мы разговаривали.

– Да, понимаю, – кивнула сестра.

– Поверь, нам было о чем поговорить, – продолжала Клио. – Но кое у кого могут возникнуть неверные представления, если об этом станет известно. Так что прошу тебя, пусть это останется между нами. – «И, пожалуйста, не спрашивай больше ничего!» – мысленно взмолилась Клио.

Сестра пожала плечами.

– Хорошо, я никому ничего не скажу. Хотя не понимаю, кому какое дело до того, что вы беседовали.

Ох, Феба ведь не поймет… Несмотря на свой острый ум, малышка была слишком наивна. Она неизменно принимала все сказанное за чистую монету – словно не понимала, зачем людям хитрить и изворачиваться.

Клио даже боялась подумать о том моменте, когда, наконец, им с Дафной придется представить младшую сестру обществу. Конечно, еще несколько лет можно подождать, но все же… Ведь они – дочери графа! А значит, рано или поздно малышке придется выйти в свет. И если она, Клио, не сможет защитить сестру, то ее попросту сожрут. Но об этом пока что рано думать.

День выдался замечательный. Дождь наконец-то прекратился, и яркое солнце уверенно поднималось над горизонтом. Клио даже откинула за спину капюшон плаща: хотелось насладиться летним теплом. Она очень любила Кент и чувствовала себя здесь весьма комфортно. Тут не было ни высоких горных пиков, ни заболоченных низин – только ухоженные поля, окруженные каменными или живыми изгородями, и небольшие зеленые рощицы. Если смотреть на окрестности с башни Твилл-Касла, то казалось, что вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось лоскутное одеяло, сшитое из кусочков ткани всех мыслимых оттенков зеленого. Уютно… Приятно… Безопасно…

Клио повела сестру к узкому мостику через переполнившийся от дождей родник. По мостику же они шагали, разводя в стороны руки – для равновесия.

– Со временем я построю здесь настоящий мост, – сказала Клио. – Но этот мне тоже нравится.

Шагнув на твердую землю, она протянула младшей сестре руку. И дальше они, держась за руки, пошли по тропинке между двумя полями: с одной стороны рос ячмень, с другой – клевер.

– Тебе тут нравится? – спросила Клио.

– Здесь не хуже, чем в любом другом месте.

– А ты бы хотела жить в Твилл-Касле?

– Постоянно? – Феба нахмурилась. – С какой стати?

– Ну… а может, я тебя приглашу?

– Ты думаешь, лорд Гранвилл не захочет перебраться в Оукхейвен?

– Возможно, мне удастся уговорить его остаться здесь. Ведь отсюда – ближе к Лондону.

Феба покачала головой.

– Нет, не думаю, что есть смысл об этом говорить. Ведь у вас будет медовый месяц, и он не захочет, чтобы я путалась под ногами.

– Почему ты так уверена в этом?

– Потому что Тедди и Дафна тоже молодожены. И они не хотят, чтобы я путалась под ногами. Дафна так и сказала. Я могу присутствовать только на обедах. В другое время мне не велено их беспокоить – разве что в доме случится пожар.

Искренне сочувствуя сестре, Клио сжала ее руку и сказала:

– Но даже такой могущественный человек, как Пирс, не может решать, кому следует жить в Твилл-Касле. Этот замок – мой, понимаешь?

– Только до тех пор, пока вы не женаты, – ответила Феба. – А после свадьбы замок перейдет к нему.

И тут Клио вдруг заявила:

– Возможно, я не выйду за него замуж.

Сестра резко остановилась – и замерла. Клио – тоже. Слова о том, что она не выйдет за Пирса, вырвались у нее непроизвольно: она не собиралась начинать такой разговор. Но зато теперь у нее появилась возможность узнать, какова будет реакция ее семьи, по крайней мере – одного из ее членов.

Однако Феба молчала. И смотрела куда-то вдаль.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросила наконец Клио. Сердце ее отчаянно колотилось. И почему-то ей казалось, что где-то рядом слишком уж настойчиво жужжала пчела.

– Там у забора… это не лорд Рейф? – проговорила наконец сестра, указывая куда-то в сторону.

Клио вздрогнула, удивленная столь внезапной переменой темы. А может, Феба не слышала ее невольное признание? Когда речь шла о ее самой младшей сестре, ничего нельзя было знать наверняка. Иногда, например, случалось, что она вдруг высказывалась на тему, обсуждавшуюся неделю назад.