Привидения начали отступать в темноту, исчезать, сливаясь с ночными тенями.

– О Боже! Несчастные… Как им помочь? – Белоснежка в смятении подняла на принца Теодора сияющие в полумраке глаза.

– Может быть, фея Серебряного Озера даст нам совет? – неуверенно проговорил принц Теодор.

– Да, милый! – с надеждой воскликнула Белоснежка. – Добрая фея столько раз помогала нам…

Тихо, на цыпочках Белоснежка вошла в опочивальню короля Унгера. Старый король стонал и метался на постели. Видно, ему снились мучительные, тяжелые сны.

– Батюшка, спи спокойно. – Белоснежка наклонилась и с нежностью поцеловала в лоб старого отца.

Потом, неслышно ступая, она подошла к изголовью его постели и открыла резную шкатулку.

Белоснежка достала из шкатулки клубок серебряных ниток. Оглянулась на отца. Теперь король Унгер спал тихо и спокойно. С его лица исчезла тень тревоги и страдания.

Белоснежка, боясь разбудить его, осторожно закрыла за собой дверь.

Луна светила чисто и ярко. Белоснежка и принц Теодор вышли из замка.

Белоснежка кинула клубок на тропинку, и он покатился прямо к лесу Грюневельт. Сверкая, он мелькал между тёмных деревьев, и тонкая серебряная нить казалась лунным лучом.

Внезапно деревья расступились, и перед путниками открылось прозрачное широкое озеро. Дно его было выстлано серебром, а из глубины поднимался чудесный дворец, окружённый серебряными цветами и травами.

– Фея Серебряного Озера, дорогая фея! – звенящим от волнения голосом позвала Белоснежка и умолкла.

Потому что в этот миг она увидела фею Серебряного Озера. Фея стояла на воде, поставив ножку на неподвижно застывшую голубую волну.

Нет слов, чтоб описать, как прекрасна была фея Серебряного Озера!

Казалось, её тонкие одежды сотканы из лунного света. Длинные волосы спускались до самой воды и растекались у ног мелкими струйками. А нежное лицо мягко светилось в полумраке.

– Я знаю, что вас привело ко мне, милые дети, – сказала она голосом, напоминающим звон бегущего по камешкам ручья. – Уж который день утренние дожди и вечерние туманы рассказывают мне о несчастных привидениях из замка Синих Туманов. Бедные, бедные… Но королева Морганда не знает жалости.

– Поэтому мы здесь, прекрасная фея, – тихо сказала Белоснежка.

Фея Серебряного Озера легко, словно по твёрдой земле, подошла поближе, ступая с волны на волну.

Она протянула руки и надела на шею Белоснежки тонкое прохладное ожерелье из розового жемчуга. К ожерелью была прикреплена маленькая раковинка. Серая и невзрачная.

– Ступайте в старый замок, где ещё недавно жили привидения и были так счастливы, – сказала фея. – В сердце, полном сострадания, нет места страху.

– Но чем мне поможет эта маленькая раковина?.. – начала было Белоснежка и умолкла.

Потому что больше не было ни прозрачного глубокого озера, ни серебряного дворца на дне, ни прекрасной феи.

Перед путниками расстилался сверкающий в лунном свете широкий луг. Травинки гнулись под тяжестью капель росы. Дневные цветы закрыли свои венчики. Тишина окутала уснувший луг.

Клубок серебряных ниток скатался сам собой и прыгнул в руки Белоснежки. Влажное ожерелье из мелкого жемчуга чуть холодило шею. Маленькая серая раковина была еле заметной.

Белоснежка вздохнула. Она подняла голову и невольно прижалась к принцу Теодору.

Далеко над вершинами деревьев поднимался старый замок. Он стоял высоко на крутом холме. Из всех его окон вырывались дымные языки пламени.

Белоснежка и принц Теодор шли по ночному притихшему лесу Грюневельт. Светлячки поблескивали в траве. Между деревьев мелькнул белоснежный олень с золотыми рогами. Глаза его были полны печали. Блеск золотых рогов на миг осветил ветви дикой яблони. Олень склонил голову перед Белоснежкой. Один гибкий прыжок, и он исчез среди глубоких теней.

И всё ярче горел недобрым светом старый замок, освещая всё вокруг багровыми вспышками.

Осталась позади опушка, заросшая орешником. Белоснежка и принц Теодор вышли из леса прямо к подножию крутого холма. Дорога трижды обвивала холм, поднимаясь к тяжёлым литым воротам.

Наконец, Белоснежка и принц Теодор остановились у подножия длинной мраморной лестницы.

«Мой любимый не знает страха и сомнений, – с тревогой подумала Белоснежка. – Но, боюсь, ему не справиться с дьявольским чудищем. О Боже милосердный, помоги нам!..»

Они стали подниматься по широкой лестнице, с каждым шагом чувствуя, что ступени становятся всё горячее.

От нестерпимого зноя стало трудно дышать. Теперь раскалённые ступени уже обжигали ноги. Сверху, слепя глаза, летели жаркие искры.

Послышался скрежет когтистых лап о камень. В распахнутых дверях показался огненный дракон. Свет не видывал такого чудища!

Глаза дракона горели словно дымные факелы. Огромное тело было сплошь покрыто железной чешуей. Из-под каждой чешуйки вырывался острый язычок пламени. Разинутая пасть полыхала, как костёр.

– Беспечные бабочки, летящие на свет! – с издевкой прошипел дракон. Он извивался, бил хвостом. И там, где его хвост касался стен, по мрамору разбегались глубокие трещины. – Я спалю вас, превращу в жалкие горсти пепла! Я – велик, я – могуч! Чтоб погубить меня, нужны потоки воды. Но я иссушил в округе все реки, ручьи и водопады. Даже тучи не смеют пролить дождь, пролетая над замком. Ещё один шаг, и вы погибли!

Принц Теодор выхватил меч из ножен. Но закалённая сталь начала плавиться.

«Всё кончено… Нам нет спасенья…» – пронеслось в голове у Белоснежки. Ослеплённая, изнемогая от жара, она задыхалась.

Вдруг Белоснежка почувствовала, что по её шее стекают прохладные струйки. Каждая жемчужинка ожерелья превратилась в каплю воды. В руки Белоснежки упала маленькая раковина. Послышался тихий журчащий шёпот. Створки раковины открылись сами собой. Оттуда могучим потоком хлынула голубая озёрная вода.

Безумный вой огненного чудища огласил высокие своды. Струи воды не иссякли, они били фонтаном, ударялись о потолок, рассыпались брызгами, казалось, им не будет конца.

Мелькнули скрюченные когтистые лапы, разинутая пасть дракона, полная раскаленных углей.

Но вот оглушительное рычание сменилось злобным шипением гаснущего огня. Рассыпались угли по каменным плитам, потрескивая, затухая.