– Это надо сделать быстро. Уже прошел слух, что я обо всем узнала. Если за этим кто-то стоит, разве не логично им будет выступить прямо сейчас, чтобы выбить нас из равновесия?

– Вот-вот.

На трех камерах систему видеонаблюдения не построишь, как бы хитроумно их ни размещать, и Равна отважилась поинтересоваться остальными.

– А что насчет тех трех, какими ты пользуешься, чтобы следить за Шкуродером? Сейчас наибольшую опасность несут люди.

– Нет, эти не трогай. Если заговор действительно существует, я готова побиться об заклад, что за ним стоит не кто-то из твоих сосунков, а наш местный мастер конспирации. Хитроумнее Шкуродера в этом мире никого нет.

Старый Шкуродер тоже был отпрыском Древорезчицы. Ее самой опасной – чтоб не сказать самой злокозненной – попыткой вывести гениальную стаю.

– Но мы же его переделали. Твоих потомков там осталось только двое.

Древорезчица громко втянула носами воздух.

– Ну и что? Старикан самолично выбирал трех остальных.

– Прошло десять лет.

– Вернемся к делу. Три камеры я спрятала в Старом Замке, это давало мне повод… э-э, доверять – слишком громко сказано… терпеть его.

Равна улыбнулась:

– Ты все время подозреваешь, что он об этом знает.

– Да, я так думаю. И ты его всегда подозревай, Равна, чтобы не попасть впросак. Возможно, если я пошлю в замок больше своих слуг, мы сумеем временно вывести оттуда камеры. Я и так хотела усилить охрану. В любом случае Шкуродер возглавляет наш список подозреваемых. Не хотела бы я тратить ресурсы на менее вероятных кандидатов в заговорщики.

– Прекрасно. – Исходный Шкуродер был мерзавцем, сочетавшим в себе худшие качества исторических деятелей человечества и Когтей. Равна была бы так же параноидально к нему настроена, как и Древорезчица, если б не располагала собственным источником информации. Этим секретом, в числе очень немногих, она ни с кем не делилась, даже с Йоханной, и, чтобы выклянчить у соправительницы еще три камеры, раскрывать тайну смысла не было. Один элемент Древорезчицы спрыгнул прямо на спинку кресла Равны и положил лапу ей на плечо.

– Ты разочарована?

– Прости. Да, немножко. Мы выкроили три камеры, но целей явно больше.

– Я намерена усилить надзор за Шкуродером.

Равна не могла возразить, не раскрыв собственных информаторов.

– Помимо камер, Равна, я отзываю агентов из-за границы. Этого хватит, чтобы докопаться до самого донышка.

Древорезчица действительно пыталась ей помочь. Она лучше остальных стай, кроме, может быть, Щепетильника, понимала, что движет Равной.

Женщина потянулась погладить ближнего элемента. Это был Шт – во всяком случае, примерно так звучало его имя для людского уха. Имена индивидуальных элементов обычно не имели смысла даже в языке Когтей, оставаясь не более чем ярлычками для заводчика. Маленькому Шту было от роду едва несколько десятидневок – необходимое дополнение к слитной стае, призванное соблюсти баланс юности и опыта. Щенок был так мал, что его сеть сенсорного восприятия едва интегрировалась с остальной стаей Древорезчицы. Равна знала только, что он не происходит ни от самой королевы, ни от Странника. У Когтей со щенками всегда были трудности, особенно если стая не слишком предохранялась, но Древорезчица лучше многих управлялась с единством своей души – гораздо лучше, чем ее отпрыски. Душевное равновесие ей удавалось поддерживать уже лет шестьсот, и Равне было не о чем тревожиться. Она потрепала маленькое создание по головке и немного расслабилась. Если оно и переменит темперамент королевы, то наверняка сдвиги эти окажутся вполне в русле тщательно распланированной Древорезчицей в прошлом личностной эволюции.

Щепетильник был вне себя.

– Это возмутительно! – Шестерка тесно сгрудилась, а два ее элемента влезли по спинам остальных так, чтобы оказаться на одном уровне с Равной и взглянуть ей в лицо. – Их похитили. Это предательство, и я ни перед чем не остановлюсь, чтобы найти виновников!

Равна несколько минут как прибыла в северные рудники и, глядя с края разреза на уходящие далеко вниз стены карьера, решила было, что тут все тихо. Никаких подрывов, никакого шума. Даже огней не видать. Самое время поговорить по душам с королевским советником по науке.

Спускаясь по открытой всем ветрам лестнице, высеченной в скале, она приветственно махала людям, помогавшим Щепетильнику в работе. Те поднимали руки в ответ: значит, Щепетильник в неплохом настроении? Не успев спуститься и до половины лестницы, Равна услышала сердитый лай советника. Когда же она достигла прохода в лабораторию, два элемента Щепетильника уже мчались ей навстречу так, что избежать встречи на невыгодных для Равны условиях было невозможно.

Сейчас они сидели в кабинете Щепетильника, и стая пребывала просто в бешенстве. Равна еще никогда не видела его таким разъяренным. Да и не случалось еще, чтобы какая-то стая лезла ей прямо в лицо. Равна поднялась и отступила к распахнутой двери, подняв руки в попытке закрыться от клацающих челюстей.

– Щепетильник, это временно, ты скоро получишь камеры назад. – По крайней мере, Равна надеялась на это. Если камеры останутся недоступны Щепетильнику достаточно долго, это затормозит продвижение ее собственной исследовательской программы.

Во всяком случае, Щепетильник ее не укусил, как можно было опасаться. Но, к сожалению, стая продолжала крутиться вокруг Равны и на самношке отвечать отказывалась. Длинные раскатистые аккорды, издаваемые Щепетильником, явно были отборными проклятиями. Внезапно старший элемент Щепетильника, с белой полосой на голове, остановился и нерешительно взглянул на Равну. Спустя еще полсекунды растерянное молчание охватило всю стаю – это выглядело даже комично.

– Камеры?

Щепетильник понизил голос на пару децибел.

– Ты имела в виду три видеокамеры, которые, по официальной версии, испортились? Те, что забрали у меня гвардейцы Древорезчицы?

– Д-да.

К счастью, мир за пределами кабинета Щепетильника не слишком много извлек бы из этого обмена репликами. Горячечная тирада стаи не выдала бы посторонним государственных секретов.

Щепетильник спустил два элемента со спин остальной четверки и еще немного покрутился вокруг женщины, внимательно рассматривая ее. Щепетильник бывал просто невыносим, но нельзя было отрицать, что инженер он гениальный. По крайней мере, до тех пор, пока ему указывали правильную цель исследований и пока он не становился слишком завистлив к успехам остальных. Если Щепетильника использовали правильно, во всем Домене не сыскалось бы более ценной стаи.

– Честное слово, Щепетильник. – Равна тоже понизила голос. – Это очень срочно. Мы тебе их возвратим как можно скорее. Я понимаю, как они важны. Понимаю так же хорошо, как ты.

Советник по науке продолжал отплясывать свой сердитый танец, но отвечал уже спокойнее: