— А что говорит врач? — спросила Марианна.

— Да ему бы только отделаться! «Состояние стабильное, прогноз благоприятный», — передразнила она доктора. — Да что ты там все время высматриваешь?

— Я… э-э… ничего, — пробормотала Марианна.

— Ну что, идем наверх? Только не по лестнице. Хватит с меня лестниц. Пошли к лифту.

— Вы идите, — быстро произнесла Марианна. — Я вас догоню. Только выпью чашечку кофе. У меня глаза слипаются. Там, кажется, есть кофейный автомат.

— Ладно, иди, — недовольным голосом проговорила Фелисити.

Марианна быстро ускользнула, пока тетя не передумала и не увязалась за ней. Она хотела убедиться, что возле регистратуры нет Питера и он ей просто померещился.

Она пробиралась через толпу, оглядываясь по сторонам. Питера нигде не было. Ну что ж, она убедилась, что это просто игра воображения. Может, позвонить ему? Хотя наверняка он еще спит. Зачем его будить, ведь он все равно ничем не сможет ей помочь, только встревожится. Но ей было бы приятно услышать его успокаивающий голос. Когда он говорит, что все будет хорошо, ей сразу становится так спокойно.

Погруженная в свои мысли, она подошла к кофейному автомату и, порывшись в кармане куртки, опустила в него монету. Когда у нее в руках оказался бумажный стаканчик с напитком и она уже собиралась сделать первый глоток, у нее за спиной раздалось:

— Марианна!

Она вздрогнула и чуть не расплескала кофе.

— Осторожнее, — произнес Питер, забирая у нее из рук стаканчик. — Тут не очень хороший кофе. Пойдем лучше в кафе.

— Питер! — Изумлению Марианны не было предела. — Как ты здесь оказался?

— Мне бы очень хотелось задать этот же вопрос тебе, — сказал Питер, увлекая ее за собой.

Он усадил ее за столик кафе и попросил принести две чашки крепкого кофе.

Глядя на Питера, Марианна заметила, что его лицо, обычно уверенное и спокойное, сегодня очень напряженное, а его улыбка какая-то вымученная, будто он улыбается через силу.

— Что ты делаешь в госпитале? — спросила она.

— Мой дед при смерти, — сказал Питер.

Марианна заметила, что эти слова дались ему с трудом.

— О боже! — воскликнула она и непроизвольным движением прикрыла рот рукой.

— Не все так плохо, — попытался успокоить то ли Марианну, то ли самого себя Питер. — Хотя хорошего мало. — Он махнул рукой.

— А что с ним… случилось? Это не из-за нас? — Марианне в голову пришла страшная догадка.

— К счастью, нет. Это было бы ужасно, — покачал головой Питер.

— Сердце? — спросила Марианна.

— Копченый лосось, — с невеселой усмешкой проговорил Питер.

У Марианны вырвался непроизвольный возглас.

— Не может быть!

— Почему не может? Оказывается, может. В этом лососе обнаружили какие-то бактерии. Не представляю, как такое возможно. Мы всегда покупали продукты в магазине Карпентера и все было в порядке…

— Мы тоже покупаем продукты в этом магазине, — сказала Марианна. — И лосося, видимо, купили там же.

— Лосося? — встрепенулся Питер. — Надеюсь, ты его не ела?

— Нет. — Марианна покачала головой. Я не ела. У нас его любит только дед.

— Твой дед?! — воскликнул Питер. — Так вот почему ты здесь! Он тоже?

— Кажется, он легко отделался. Врач говорит, что он вне опасности. Помогло промывание желудка.

— Ну и дела. — Питер покачал головой. — Наш дед тоже обожает копченого лосося, хотя ему нельзя. Не слушает никаких запретов.

— Наш такой же, — усмехнулась Марианна.

— Наверное, наш съел больше, — предположил Питер. — И теперь лежит в реанимации, — добавил он сокрушенно.

— Это так… ужасно! — Марианна сжата руку Питера. — Хуже всего осознавать, что ты ничем не можешь помочь.

— Да, — кивнул Питер. — Но я хотя бы должен быть рядом.

— Конечно! — воскликнула Марианна вставая. — Мне тоже нужно идти. Позвони мне потом, когда сможешь.

— Обязательно позвоню.

— Я думаю, он выкарабкается, — сказала Марианна на прощание. — Люди их поколения очень выносливые. И сильные духом.

Они попрощались и разошлись в разные стороны, каждый со своими невеселыми мыслями.

— Они сделали мне клизму! — возмущенно заявил старый Тэмплтон, как только родственники вошли в его палату. — Два раза!

Марианна смотрела на деда и улыбалась. Он выглядел похудевшим и осунувшимся, цвет его кожи отдавал желтизной, а под глазами залегли нездоровые тени, но при этом взгляд его метал молнии, а глаза воинственно сверкали.

— Чего ты скалишься? — обратился дед к Марианне.

— Я рада, что ты себя хорошо чувствуешь, — ответила Марианна.

— С чего ты взяла, что я себя хорошо чувствую? — буркнул дед и рухнул на подушки.

— А что, плохо? — заволновалась Марианна.

— Было бы лучше, если бы они оставили меня в покое. Уколы, капельницы, да еще и эти… клизмы. — Дед скорчил гримасу отвращения.

— Тебе нельзя волноваться, — вступила в разговор Фелисити. — Так что ложись и отдыхай. Ишь, развоевался.

— Я уверена, что здесь очень хорошие врачи и они все делают как надо, — заметила Дайана.

— Им только дай волю, — буркнул дед. — Я есть хочу, — добавил он.

— Медсестра сказала, через пятнадцать минут принесут завтрак, — сказала Фелисити.

— Завтрак, — фыркнул дед. — Знаю я их завтраки. Пусть сами едят свою овсянку на воде и гренки без масла. Я хочу яичницу с беконом.

— Ты с ума сошел! — воскликнула Фелисити.

— Это совершенно невозможно, — одновременно с ней произнесла Дайана.

— Тебе сейчас такое нельзя, — вставил Уилл.

— Чего раскудахтались? — накинулся на них дед. — Нельзя, нельзя… Да я от этой каши ноги протяну через пару дней.

— Ты и так чуть ноги не протянул, — вставила Фелисити.

— А копченого лосося тебе не хочется? — с усмешкой поинтересовался Стивен.

— Представь себе, хочется. — Дед сердито сверкнул глазами.

— Вот это здоровье! — восхищенно произнес Уилл.

— Скорее упрямство, — еле слышно добавил Стивен.

— Кстати, заболел я не от лосося, а от каких-то бацилл, которые в нем были, — сказал дед. — Мне медсестра объяснила.

— Это одно и то же, — сказал Уилл.

— Надо подать в суд на этого торговца. Или на производителя. Не знаю, кто там виноват, — с возмущением проговорила Фелисити.