Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ладонь Азариэля опустилась под воду фонтана, тёкшую из ртов грифонов, образующих крест. Прозрачная, чистая журчащая жидкость наполнила ладонь юноши, переливаясь тусклыми отблесками уходящего светила. Он попытался её превратить в кусочек льда, но всё тщетно и бесполезно, как бы он не направлял ментальную силу, вода остаётся водой.
– Вот проклятье, – обида резко вырвалась с губ юноши, который вновь и вновь тужится сотворить лёд из воды с помощью магии, но жидкость лишь стекает слабым ручейком сквозь светлые пальцы. – Да это скотство какое-то! – выругался Азариэль и нервно потряс ладонью.
На удивление чародеев Ордена, несмотря даже на своё происхождение Азариэль почему-то стал абсолютным профаном в искусствах тонких энергий, показав, что виртуозным магом ему никогда не быть. Но это не помешало ему занять достойное положение в научной организации Академиона, который занимался независимой научной деятельностью, главной целью которого было наставление неофитов в их самостоятельном занятии самыми различными науками.
– Азариэль! – снова обращение радостным голосом раздаётся откуда-то со стороны кухонь.
– Люсия, рад вас видеть! – отсалютовал юноша, потирая мокрую руку, в сторону высокой черноволосой девушки в сером платье.
Ещё одним прекрасным моментом в жизни парня было то, что он сумел найти общий язык с некоторыми слугами Ордена, став приятелем и обычной обслуге. У него появились прекрасные знакомые среди крестьян и прислуги Цитадели, что весьма радует парня, ведь у него появились новые собеседники из числа простых обителей Ордена, с которыми можно поговорить не только об алхимических формулах и строении магического посоха.
Хоть жизнь в Ордене не была лунным сахаром, став воплощением тяжелейших невзгод и лишений, помешанных на изматывающих физических подготовках и труднейшем обучении, Азариэль понимает, что всё это только к лучшему. Тренировки и испытания, операция и ограничения поставлены не только для улучшения тела. Долгое время назад его вела в Орден мысль о славе и почёте, о том, что его озарит свет лавр великого воина, и в его честь будут петь победные гимны. Сейчас такой мысли нет. Он понимает, что Орден сражается в тени, остаётся неизвестным для многих и о славе придётся забыть. Он готов к этому, его обучили здесь, приготовили к вечному забытью. Он будущий страж Тамриэля, защитник от тёмных сил и свет почёта ему ни к чему. Хмурым грузом ответственности эта мысль отягощает разум молодого эльфа, но он с безнадёжной радостью встречает её.
Азариэль настолько погрузился в мысли, что не слышал, как рядом журчит фонтан и переговаривают люди. Все его мысли направлены к одному – о тяжести того долга, который он понесёт. Многие рыцари и чародеи до него приняли его с честью, с достоинством…
«Не сломлюсь ли я?» – сам себя спрашивает Азариэль, стоило его только посетить бедственной мысли. Его седая прядь лишь начало испытаний и изменений, которые предстоит вытерпеть, кольцо – тот маленький незначительный артефакт, который он добыл по долгу, а дружба и тягости – вуаль эмоций и чувств, что низойдёт со временем.
«А что останется? – вопросил про себя Азариэль и его разум находит единственный ответ. – «Долг. Один лишь долг».
– Салют! – приветствие раздалось подобно грому в Винтерхолде зимой, и Азариэль от неожиданности едва не опозорился – его спина резко подалась назад, а пальцы соскользнули с мрамора и вес потянул юношу назад.
– Эй-эй! – ухватив друга за шиворот белой рубашки и потянув на себя, забеспокоился товарищ. – Только ещё не хватает, чтобы ты в фонтан рухнул. Что, так сильно напугал?
Азариэль привстал, сделав шаг от фонтана и коснувшись седого волоса, решил ответить шуткой:
– Ты же видишь, что я уже запуганный. Хочешь, чтобы меня инфаркт хватил?
Смуглое лицо высокого юноши обращено прямо на Азариэля. Его черты со временем стали более отточенные, высушенные на солнце долгими испытаниями. А на щёках проступила едва заметная щетина чёрного цвета.
– Опять размышляешь о жизни?
– Да. А что ещё тут я могу делать, а Ахмат? – легко ответил вопросом на вопрос ему Азариэль, тоже исказив губы в эфирной улыбке. – Я смотрю, ты хочешь, чтобы моя жизнь оборвалась. Утопить меня вздумал?
– Нет, что ты… только искупать решил. Ты уж в следующий рад будь внимательней.
– Прости я… я задумался.
– Снова об Ордене?
– Да… как-то всё становится минорно. А я даже не рыцарь, – затянул печалью Азариэль и в эту же секунду встряхнул себя, перейдя на другие темы. – Но ладно, что ты хотел?
– Ты, когда ты собираешься доделать доклад по доимперской истории? Завтра же? – заинтересованно спросил Ахмат, на что альтмер ответил сарказмом:
– Списать хочешь?
– Да что ты, – возмущённо ответил ему редгард, но неожиданно вкрадчиво продолжил. – Всего лишь хотел взглянуть на основные положения.
– Хах, – негромко усмехнулся эльф. – Не знаю, у меня ещё проблемы с магической теорией, не говоря уже о практике, так, что тебе самому придётся основные положения делать, – сухо ответил на скрытый намёк Ахмата Азариэль. – А доклад я всегда успею сделать.
– Это бравада или гордыня? – наигранно начал друг. – Разве ты не помнишь слов дядюшки Гюнтера. – «Гордость есть поганое чувство, способное погубить вас в схватке с самыми отвратными слугами тёмных сил, что потянут за эту ниточку и размотают вас как клубок ниток», – и после момента театрально–шуточного воспроизведения одного из профессоров бесстрастно констатировал. – Мда, а с историей у тебя всё было хорошо, я бы сказал прекрасно.
– Прошу, хватит этой сухой лести, – исказив лицо в гримасе секундного отвращения, парень решил сменить тему. – Лучше скажи, ты сегодня идёшь на наше философское обсуждение?
– Не знаю, у меня много дел, – немного с толикой печали в голосе ответил редгард.
– Да у тебя всегда много дел, и не все они важные, – возмущённо начал юноша. – Не забывай, ты в нижнем научном совете Академиона. И ты должен был хотя бы участвовать в его делах
– Не забуду, как туда попал. – Сказал Ахмат, стараясь уйти с неудобной для себя темы.
– Ты туда попал лишь по счастливому стечению обстоятельств, так что не обольщайся насчёт этого и не смей уходить с темы, – поняв мотивы своего друга, грозно и напористо стал говорить Азариэль, желая получить внятный и чёткий ответ, за что его бы и похвалил Ремиил. – Так