— Скажи мне, — мягко попросил он.

— Я думаю о том, как твоя мама отнесется к нам, — вздохнув, ответила Луиза.

— Она решит, что мы прекрасно смотримся вместе и что я счастлив с тобой, — заверил он.

— А ты привозил с собой в ее дом других женщин? — задумчиво спросила она.

Рахим нахмурился: ему не понравилась интонация и попытка сравнить себя с другими женщинами. Но солгать он ей не мог.

—Да, привозил. — Он сильнее сжал ей руку. — Но ни одну из них я не любил, Луиза. А ты...

Она внимательно посмотрела на свою ладонь, лежавшую в его руке. Точное физическое олицетворение их связи. До тех пор, пока он не выпустит ее руку.

— Она догадается об этом или посчитает, что я просто очередная... проститутка?

Резкость формулировки ошеломила его. У него было много связей с женщинами, но он ни разу не покупал их чувства. Все отношения с ними, как и с Луизой, строились на обоюдном согласии, и говорить о проституции... Его передернуло.

— Я никогда не пользовался услугами платных шлюх, — жестко ответил он. — И моя мать знает об этом. Почему тебе в голову пришла столь отвратительная мысль?

Рахим пристально посмотрел на нее, но, не желая встречаться с ним взглядом, Луиза отвернулась к окну. Он заметил, как ее шея и щеки покрылись пунцовыми пятнами.

— Извини, — тихо промолвила она. — Я не хотела обидеть тебя. Просто мне надо было знать, какими глазами твоя мать будет смотреть на меня эти две недели...

Уязвимость! Наконец-то он понял, о чем Луиза думает. Рахим совсем забыл, что у нее нет опыта и искушенности в таких вопросах. Бедная, она испытывает неловкость, думая, что предстанет перед его матерью как очередная любовница. Доброжелательное отношение к ней своей матери он рассматривал как само собой разумеющееся. Рахим не учел, что Луиза еще ни разу не бывала в такой ситуации. Да, теперь она уже лишена физической невинности, но морально и духовно ее сердце осталось чистым и открытым, а потому легко уязвимым.

Проклятье! Зачем только он затеял все это?! Ему нет оправданий. Даже если бы можно было повернуть время вспять и изменить все... Но он не хотел поворачивать и не хотел ничего менять. Нет, он нуждался в их близости, в ее сохранении и продолжении, чтобы испытывать вновь и вновь это волшебное чувство. Возможно, с Луизой тоже никогда не случится подобного снова. Сейчас они должны брать от жизни все, что могут, пока есть время. Султан переключил скорость, машина съехала на обочину дороги и остановилась.

— Что-то не в порядке? — встревоженно спросила Луиза, повернувшись к нему.

— Ты, — коротко бросил тот, выключая двигатель.

— Рахим, пожалуйста, забудь все, что я сказала, — поспешила успокоить она. — Это неважно. Мне просто...

Он нежно приложил палец к ее губам.

— Тсс. Я хочу, чтобы ты знала, Луиза, как ты дорога мне. Поминаешь, моя добрая девочка...

Он надеялся, что она все прочтет в его взгляде. Взяв в ладони лицо Луизы, Рахим пристально посмотрел ей в глаза. Он не выпускал из рук ее лица, и не отпускал его, пока говорил.

— Мне нравится быть с тобой. Мне нравится в тебе все. И я так сильно люблю тебя, что моя мама не сможет не заметить этого. Она будет очень удивлена, потому что я никогда еще никого не любил. Поэтому тебе нечего бояться, никаких неприятностей не будет, только радость, моя любимая.

Его сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда ее глаза расширились от счастья. И какая разница, что они остановились на дороге, а вокруг них много машин. Рахим наклонился и нежно поцеловал Луизу в губы, чувствуя, как она тает, как ее сердце наполняется любовью, возрождая к жизни и душу.

— Рахим, я тоже тебя очень люблю, — прошептала Луиза.

— Значит, теперь все хорошо? — улыбнувшись, спросил он, зная, что она говорит сущую правду. — С тобой все в порядке?

— Да. Очень хорошо, спасибо. — Она счастливо засмеялась.

Султан тоже не удержался от смеха. Все было прекрасно. Все в нем пело от счастья. Две недели бесконечного блаженства ждут их. Он завел машину. Скоро они приедут к его матери. Что будет потом...

Рахим не хотел думать об этом. Правда, оставалось выяснить, чем Луиза намерена заняться в будущем. Он с горечью сознавал, что, к сожалению, с реальностью приходится считаться, и надо позаботиться о создании базы для ее самостоятельной жизни. Ему следует что-нибудь предпринять, занять ее в каком-то деле. У него были власть и деньги, и любые двери откроются перед ней, стоит Луизе только пожелать. Ей нужна цель в жизни, без этого невозможно жить. Он должен быть абсолютно уверен, что работа, которую Луиза выберет, будет нравиться ей и она сможет полностью выразить себя в ней. Рахим знал, что у нее сильный характер и она все переживет, но он мечтал дать ей больше. Он хотел дать ей все, чем обладал сам.

Луизе понравились и дом матери Рахима и она сама, живое олицетворение гостеприимства. В комнатах чувствовался дух и рука хозяйки: удобная, обитая ситцем мебель, ковры с орнаментом, коллекция антикварных вещей разных эпох, собранная из эстетических соображений, а не из желания выдержать единый стиль. Все в ее доме дышало любовью. В конюшне были верховые лошади, на псарне — охотничьи собаки. И сам дом, славное древнее строение, и старый парк, окружавший его, все создавало атмосферу безмятежности и спокойной жизни в этом закоулке мироздания.

—Пожалуйста, зовите меня Эмми, как и все, — представилась мать Рахима.

Вторично вышедшей замуж за хирурга-вете-ринара, и овдовевшей несколько лет назад Эмили О’Нейл было около шестидесяти лет. Она все еще не утратила своей потрясающей красоты. Особенно удивительными были ее большие темно-синие глаза и пленительная улыбка. Густые, волнистые волосы, некогда огненно-рыжие, если верить фотографиям, теперь серебрились сединой. Она была сама доброта, и именно доброту унаследовал у нее Рахим в первую очередь. Во вторую он, несомненно, взял у матери свои удивительные глаза. Луиза подумала, а был ли жесток его отец и где вообще начинаются и заканчиваются столь различные, подавляющие друг друга человеческие гены. Трудно ответить. Ей всегда казалось, что добрые поступки Рахима всегда рациональны, что он не добр, а просто преследует какую-то цель. Так, может быть, она ошибалась?

В тот же вечер произошло забавное событие, вернувшее Луизу к прежним размышлениям. Выяснилось, что и Эмми, и она очень любят читать.

— А вы не пытались написать что-нибудь сами? — спросила мать Рахима.

— Нет. А вы?

— О, мне как-то удалось сочинить статью о собаках. Знаешь, это весьма забавное занятие — играть словами, складывая их так, чтобы получилась нужная фраза. Это сродни составлению картинок-головоломок.

Луиза удивилась сравнению.

— Мне бы хотелось почитать все, опубликованное вами. Честно говоря, меня привлекает сам процесс издания книг. Наверное, интересно быть редактором, получать от авторов объемные рукописи и превращать их в книги, которые бы люди охотно читали. И покупали.