перегруппировки и некоторых временных уступок. Поговорка про то, что слона нужно есть по кусочкам, мне было знакома. И она отменно подходила к сложившейся ситуации. Мне указывали на то, что уже некие силы, и я догадывался, какие, пошли мне навстречу и дают даже шанс что-то предложить для обустройства губернии. В ответ мне предлагалось отдать все документы.

Я не пошёл тогда на это.

Пусть я только фигура на шахматной доске, которую можно смахнуть без ущерба для всей шахматной партии. Но только лишь в том случае, если у меня нет в рукаве козырей. Нет, документы я не отдал, но пришлось пойти на уступки.

Странное дело, но хватило моего честного слова, что я не буду без согласования с губернатором использовать какие-либо документы. Насколько же этот мир противоречив! С одной стороны, понятие чести — вроде бы, и не пустой звук, но гнили от этого меньше не становится. Я же прекрасно понимал, что в нынешнем своём социальном статусе воевать против высшей российской аристократии я не способен. Это словно выйти на поле боя с дубиной против танка и кричать, ударяя по люку, чтобы враг сдавался.

Нет, мне нужно становиться сильнее, весомее, моё имя должно быть известно даже в Петербурге, чтобы было сложнее меня сковырнуть, чтобы со мной считались.

— Мы с господином Марницким выполнили вашу просьбу, — сказал Климов, присаживаясь рядом с моим рабочим столом. — Все обвинения с господина Садового сняты. Но я не понимаю, с чего вы так об этом печетесь?

Дмитрий Иванович посмотрел на меня с прищуром, будто исключая ложь. Он уже намекал, что я будто бы поймал золотую рыбку и потратил свое желание на абсолютно незнакомого мне человека. Климов не знал истории о Марте-Марии, как не мог знать и того, что девушка со своим братом сейчас у меня. Вместе с тем я надеялся, что Садовой отработает те вложения, что я уже в его самого и в его детей сделал.

— Если господин Садовой вдруг каким-то чудесным образом появится в Екатеринославе, то он окажется абсолютно невиновным человеком, а также ему будет возвращено имущество, — сказал Климов и пристально, выжидающе смотрел на меня.

Из того, как я просил за Садового, даже требовал справедливости в его деле, было нетрудно догадаться, что я что-то знаю об этом человеке. Кроме того, в гостинице, выходя только лишь в ватерклазет, Садовой и проживал. Для думающего человека несложно было догадаться, что я кого-то скрываю. Но догадка — одно, факты — все!

— Это прекрасная новость! — не сдерживая своей радости, сказал я.

— И когда, по вашему мнению, Садовой объявится? Я бы даже сказал, что воскреснет? — продолжая пялиться на меня, выспрашивал Климов.

На самом деле, меня так и подмывало ему сказать, что хоть прямо сейчас, и отправить за реабилитированным архитектором — недалеко, в соседний номер. Хотелось попробовать заложить в основу наших отношений с Климовым доверие и честность. Я понимал, что именно с этим человеком мне придётся непосредственно контактировать и работать. Но признаваться, по сути, в преступлении, так как я скрывал Садового, беглеца и арестанта, пока мы с ним не перешли на дружескую ногу, я всё же посчитал неправильным.

— Могу ли я поинтересоваться, господин Шабарин, над чем именно вы трудитесь? — поняв, что признания не будет, спросил Климов, глазами указывая на стопку исписанных бумаг с различными чертежами, графиками, таблицами.

— Сие есть проект развития Екатеринославской губернии, как это вижу я, — отвечал я, подвигая стопку из не менее чем двадцати листов исполняющему обязанности вице-губернатора.

— Весьма любопытно, — сказал Климов, углубляясь в прочтение вступительной части бизнес-проекта.

— Чай, кофе? — спросил я.

Время было ланча или, как пока можно было обозначить этот приём пищи, второго завтрака. И мне по режиму питания нужно было что-то съесть, правда, не мучное и не сладкое, но, видимо, придется. Меня просто примут, мягко сказать, за странного человека, если я ещё и сладкого и булок буду сторониться. А от меня и так странностей исходит через край.

— Отчего бы не почаёвничать? — улыбнувшись, ответил Климов.

Я вышел из кабинета и дал распоряжение, чтобы принесли самовар, заварник, а также что-нибудь перекусить. Сам я уже позавтракал, более того, ещё когда город спал, совершил пробежку, И, найдя за стройкой небольшой пустырь, даже успел слегка потренироваться со своими бойцами. Так что энергии также потратил немало, стоило бы и восполнить, а ради этого позволительно нарушить немного режим. Потолстеть не должен, дважды в день тренируюсь.

— Я определённо подобного ещё никогда не видел, — читая, комментировал Дмитрий Иванович Климов. — Неужели возможно поставить у нас завод по производству револьверов?

Я выложил на стол своё оружие, тут же принимаясь его разбирать.

— Как видите, подобное оружие у меня уже есть. И выполнено оно неправильно, путём мздоимства, краж на заводе, а также через личные знакомства. Можно же, однако, всё делать по закону! — сказал я, указывая на свой револьвер.

Я предполагал создать производство, но только не полного цикла, а своего рода сборочный цех, где будут нарезать стволы, и как его улучшить — мысли уже есть.

По сути, все эти пружины, патроны, — всё можно изготавливать где-то, на уже подготовленных к тому производству. Возможно, единственное, с чем выйдет серьезная сложность, это патроны, но, как показала практика, и этот вопрос вполне решаем, пусть пока и не в промышленных масштабах. Хотя о патронном заводе тоже нужно задумываться — направление в ближайшей перспективе очень даже востребованное.

Так что можно создать производство в Александровке, Горловке. На своих же землях я думал иметь что-то вроде исследовательского института по проектированию новых видов вооружения, но тут надо быть гибким. А собирать можно из тех комплектующих, что закажем на Тульском или Луганском заводах, либо в других местах. Кстати, таким образом можно некоторое время держать технологии в секрете. Или решиться на английский патент?

В моём проекте были прописаны и риски, которые, прежде всего, связаны с низким качеством пружин, сложностью нарезки стволов, производством патронов, а также, может быть, и логистикой. Но все эти вопросы я считал решаемыми. У меня сейчас есть более десятка рабочих револьверов, которые не уступают по качеству тому, на что действует лицензия в Англии, и что запрещено производить где бы то ни было еще. Мои револьверы даже лучше кольтов, так как почти что представляют собой реплику системы Смита и Вессона, особенно если