Н. Нарочницкая: - Наверное, и это есть. Вопрос гораздо сложнее. Но, конечно, я считаю, что все равно это в целом положительный для нас акт, потому что они не будут хотя бы из политических чисто соображений, из конъюнктуры, чтобы понравиться Западу, делать нам какие-то гадости. Я думаю, что будет гораздо спокойнее с нашим Черноморским флотом. Но, правда, дальше Януковичу нужно заслужить лояльность той части Украины, которая, как мне кажется, вообще никогда бы не проголосовала за кого-либо с востока Украины. Ему нужно ее заслужить. Поэтому не будет он выполнять предвыборные обещания. По русскому языку - не будет. Уже это видно. То есть, для экспертов здесь розовых очков никогда не было. Но все-таки это намного лучше, чем Тимошенко, и он все-таки не авантюрист. Потому что Юля хоть и виртуоз, конечно, тактики, политики, она до сих пор не может придти в себя.

С. Стиллавин: - Но ее подкосил кризис в большей степени?

Н. Нарочницкая: - В общем, да, конечно. Оппозиция всегда в более выгодном свете в период кризиса.

Р. Вахидов: - Вопрос касательно вашего Института демократии. Насколько я понимаю, на Западе, в тех же США, существует огромное количество неправительственных фондов всевозможных отставных офицеров. И направление их деятельности - тот же Британский совет, который занимается и развитием преподавания английского языка. Эта структура, она первая, в череде каких-то структур?

Н. Нарочницкая: - В Европе практически эта первая. И сколько было воя и визга там. Сколько я дала интервью! На меня же навалились сразу западные корреспонденты! Хотели выудить обязательно из меня...

В. Колосова: - Ну, а что, например, они хотели выудить?

Н. Нарочницкая: - Им нужно, чтобы я обронила какое-нибудь слово, из которого они могли сделать вывод: вот, назначенная Кремлем, значит, им и финансируется. Но из моих слов никак они это вытянуть не могли. И потому, вместо изложения нашей беседы, дают четыре, скажем, антипутинских абзаца - в таком духе, что вот имперская политика и так далее, и вот для этого и создан институт, которым будет руководить Нарочницкая, известная своими националистическими взглядами, член партии «Родина». Я вообще не член ни одной партии. А вот все главные рупоры правозащитников в мире официально получают деньги из бюджета США. Просто там статья такая есть. Представляете, если бы из бюджета России, скажем, Институт демократии получил хотя бы, я не знаю, 10 тысяч евро.

С. Стиллавин: - Наталия Алексеевна, а приоткройте завесу: кто? Мы не записываем.

Н. Нарочницкая: - Никакой завесы, все прозрачно. Бизнесструктуры.

С. Стиллавин: - Патриоты?

Н. Нарочницкая: - Патриоты, да.

Р. Вахидов: - Правда ли, что на примере Югославии прорабатывается план раздробления нашей страны на мелкие княжества? Так ли это?

Н. Нарочницкая: - Вы знаете, действительно можно найти цитату где-то между Рейганом и Бушем, то ли руководитель какого-то их ведомства так сказал: «На Югославии мы прорабатываем будущий план». Это не значит, конечно, будто это официальная доктрина. Но - тем не менее. И вы знаете, что их останавливает? То, что Россия слишком велика. И явно выжила. Во всяком случае, восстановила свою роль такого центра исторической инициативы. То есть, она не дает управлять миром из одного места. Однополярный мир рухнул хотя бы из-за этого. Мы слишком велики, даже в ослабленном состоянии, с кризисом, собственным недовольством правительственной политикой. Но если мы распадаемся, как вот Советский Союз распался, то идет землетрясение, и до сих пор же идет. Меняются картины, в каждом регионе ломаются структуры биполярного мира. Там кризисы, конфликты, войны между государствами... Посмотрите, что на Ближнем Востоке творится.

С. Стиллавин: - О парижской жизни можно чуть-чуть? Я вот лично побывал в Париже прошлой осенью, три дня прожили мы там. На Центральном бульваре. Ну, там их много, центральных бульваров. Наталия Алексеевна, а как в бытовом смысле? Как Вам с французами? Нравятся они Вам как нация, как народ? Некоторые называют их чванливыми.

Н. Нарочницкая: - Вообще, по социологическим анализам образа Франции в России, считается, что Франция овеяна ореолом романтики, но сами французы - нет. Потому что они и мелочные, и считаются немножко жадными.

С. Стиллавин: - Но личный опыт?

В. Колосова: - Но это так или нет?

Н. Нарочницкая: - Те, с кем я общаюсь, очень милые люди. Но там ничего не сделаешь быстро. Вот если по Интернету заказать, как у нас, чтобы тебе завтра привезли, так там будешь месяц ждать. Нам нужно было бра купить, поскольку нет верхнего света, старинная у нас главная комната, где происходят «круглые столы». Нашли, наконец, дешевые бра по 7 евро. Симпатичные. Нам надо 12 штук. Они говорят: «У нас только четыре». Там только так. «Ну, закажите». - «Да, конечно». Ну, я думала, скажут, на следующей неделе приезжать. Продавщица говорит: «Три недели». А на самом деле - полтора месяца. И все так. Обеденный перерыв - святое. Чтобы там в час дня задержаться - нет! Они едят три часа в день. Закрывается все рано. Вечером ничего вы не купите и не сделаете. Вот для моего образа жизни, когда ненормированный рабочий день, мне нравится, как у нас и как в Нью-Йорке, где не спят круглые сутки.

В. Колосова: - А вы там по графику французскому живете?

Н. Нарочницкая: - Конечно. Вот, пожалуйста: в мае выбирали день для «круглого стола», потому что там два католических праздника. Как у нас Троица, у них выходной день, еще что-то и так далее. Я, кстати, участвую в религиозно-философском семинаре в рамках открытия выставки «Святая Русь». Вот во время визита Медведева, был наш архиепископ Илларион в Коллеже де Бернардин, и я выступала там с такой философской речью о том, что хоть нас марксизм изуродовал, ваш воинствующий либерализм изуродовал вас еще больше, потому что никакой разницы между грехом и добродетелью уже европейцы не видят. Так что жизнь там своеобразная. Конечно, я не хочу кокетничать. Если буду говорить, что, ой, как там плохо, вы же не поверите.

С. Стиллавин: - Но выглядит Наталия Алексеевна очень по-французски. Потому что первое, что меня поразило во Франции, когда мы вышли из аэропорта, сели в машину и поехали по эстакадам выезжать, я посмотрел на машины, которые стоят на парковке, они все черного, темно-серого, редко темно-синего и иногда только серебристые или белые. Никакой колористики нет в быту.

Н. Нарочницкая: - Да, приходишь в магазин, и найти не черный пиджак или пальто очень трудно. Действительно, преобладает черный цвет. Но я всю жизнь любила черный цвет. Я бы и летом в черном ходила. Я считаю, что это и в пир, и в мир. Но говорить о том, что там плохо, некрасиво. Это красивый, конечно, очень город...

Радио «Маяк»,