– Боже мой! – воскликнул Людовик. – Отчего так? Отчего???

Королева испытывала жалость по отношению к венценосному супругу: король также не лишён человеческих чувств и привязанностей.

– Прошу вас, мадам, – обратился он к королеве. – Сходите к ней, я не смогу…

– Да, да, конечно, – Мария прекрасно понимала состояние короля, – я навещу маркизу.

– Скажите ей, что я… – неожиданно Людовик закрыл руками лицо.

Королева поняла, насколько Людовик любил «малышку» де Шатору, порой так её называя.

– Я всё скажу маркизе, обещаю вам.

Людовик с благодарностью посмотрел на королеву.

* * *

Маркиза лежала в забытьи, крупные капли пота постоянно выступали на её прекрасном высоком челе. Один из лейб-медиков аккуратно промокал его салфеткой. Появление королевы в спальне любовницы короля было полной неожиданностью для присутствующих. Лейб-медики растерялись.

Королева сделала жест рукой, означавший, что церемонии в данном случае излишни и неуместны.

Мария присела около умирающей. Та приоткрыла глаза, она была ещё в сознании.

– В-ваше Величество… – еле слышно произнесла маркиза.

– Да это я. Вам не надо разговаривать. Берегите силы.

– Зачем? Я всё равно умру.

Королева осеклась, поймав себя на мысли, что готова прослезиться. Она взяла руку маркизы, та была безжизненно холодна.

– Король очень переживает за вас.

Маркиза попыталась улыбнуться, из её глаз потекли слёзы.

Через час виконтесса Изабелла де Лафарг, маркиза де Шатору, исповедалась, к вечеру её не стало.

Жанна-Антуанетта проснулась рано, едва забрезжил рассвет. Сон, приснившийся ей под утро, был тяжёлым и неприятным: Франсуа, её супруг истекал кровью; неизвестные, их было трое, избивали несчастного. Господин д`Этиоль молил о пощаде, но напрасно.

Женщина проснулась, взмокшая от пота, пряди волос прилипли ко лбу. Она встала, подошла к туалетному столику, намочила полотенце в серебряной чаше для умывания и отёрла лицо. Неожиданно её охватил страх. Она помнила рассказы матери о тех снах, которые порой снились ей, не иначе, как предзнаменованием назвать их было нельзя.

Жанна-Антуанетта села на край постели, сердце учащённо билось при воспоминании об окровавленном супруге.

– Боже мой, неужели этот сон – дурное знамение? Нет… Только не это… Это кара за мой грех, за то, что изменяла мужу с графом де Лаваль, за то, что безрассудно, словно последняя куртизанка отдалась королю.

Она заплакала, упав лицом на подушку.

* * *

Колокола монастыря Сен-Дени пробили полдень. Жанна-Антуанетта, уже одетая, в надлежащем виде, завтракала в гостиной. Вошла камеристка.

– Мадам, к вам посыльный с письмом.

– Проси…

В гостиную вошёл молодой человек, по всему было видно – он человек казённый, обстоятельство выдавал его форменный костюм тёмно-синего цвета, который обычно носили многочисленные помощники городских прево. Он молча протянул хозяйке дома пакет, запечатанный сургучом. Женщина взглянула на пакет, сердце ёкнуло и «упало», несомненно, послание было казённым, а не частного характера.

Жанна-Антуанетта, не спеша, взяла письмо и обратилась к камеристке:

– Флоранс, распечатай пакет.

Камеристка взяла ножницы, аккуратно вскрыла послание и протянула хозяйке.

«Мадам д`Этиоль!

Вынужден сообщить вам прискорбную новость: двадцать пятого августа сего года, поздно вечером ваш супруг месье Франсуа д`Этиоль возвращался в гостиницу «Боевой конь». На него напали несколько неизвестных с целью ограбления.

Мне искренне жаль, мадам, но вашему мужу нанесли несколько ударов ножом, от которых он почти сразу же скончался.

Я, как прево вверенного мне города Орлеана, лично распорядился похоронить уважаемого господина д`Этиоль на кладбище в центре города близ церкви Святого Антуана.

Примите, мадам, мои искренние соболезнования.

Прево Потон Лимуже»

Жанна-Антуанетта прочла письмо, до конца не понимая его ужасающего содержания.

– Что это? – обратилась она к посыльному.

– Сожалею, мадам, я лишь – посыльный магистратуры Орлеана и не знаю содержания письма. Если вы желаете передать что-либо или отписать ответ прево Лимуже, я непременно передам.

Флоранс присутствовавшая при вскрытии письма, не могла взять в толк: чем так расстроена госпожа?

– Мадам, что случилось?

Жанна-Антуанетта протянула ей письмо. Та, бегло прочитав его, вскрикнула и начала причитать:

– Горе какое! Матерь Божья! Господин д`Этиоль убит! Что же теперь будет?

Мадам д`Этиоль словно осенило, она поняла: Франсуа мёртв, ночной кошмар, предвестник беды, был «в руку». Она посмотрела на посыльного:

– Прошу вас, сударь передать почтенному прево, чтобы он позаботился о могиле моего супруга. Я перешлю ему необходимую сумму…

– Конечно, мадам, я передам.

Посыльный откланялся и удалился, оставив женщин наедине со своим горем.

* * *

Жанна-Антуанетта не находила себе места. Да, она разлюбила Франсуа уже давно, с тех пор, как встретила Кристиана де Лаваль, но никогда не желала ему смерти. Никогда!

Неожиданно она припомнила разговор с Кристианом:

«Мой замок к твоим услугам. Будешь в нём хозяйкой», – говорил граф, лёжа рядом с Жанной-Антуанеттой.

«Не знаю, Кристиан. Это слишком смелый шаг… Надо подождать. Время расставит всё на свои места… Как я могу стать содержанкой при живом муже? Свет меня осудит, все будут шептаться у нас за спиной. И, наконец, один из нас не выдержит», – отвечала Жанна-Антуанетта любовнику.

«А если твой муж умрёт?»

«Как? Он же молод и здоров…»

«В жизни бывают разные обстоятельства. Господин д`Этиоль часто ездит в Орлеан по делам. Не так ли?…Дорога дальняя, всякое может случиться».

– Неужели де Лаваль сделал это? Но зачем? Отомстить мне за безумие с королём? Нет, не может быть, он не способен на убийство… Но в письмо указано: нападавших было несколько, они пытались ограбить Франсуа… Наверняка он пытался защищаться… О! Франсуа! Как всё нелепо!

* * *

Почти месяц мадам д`Этиоль не выходила из дома и окончательно довела себя: под глазами образовались тёмные круги, она почти не ела, не взирая на уговоры Флоранс, отчего сильно похудела. Её глаза стала ещё больше и глубже, а красота приобрела оттенок таинственности, что так притягивает мужчин. По внешнему виду мадам д`Этиоль можно было безошибочно сказать: красавица, которой пришлось пережить многое…