— Ты должен больше полагаться на управляющего. Тебе незачем делать все самому.

— Да, я так и поступаю и буду поступать, пока не узнаю достаточно, чтобы справиться со всем самому. Но я не могу переложить ответственность за семью и ее финансовое положение на кого-нибудь другого, на наемную силу, на служащих, только ради того, чтобы облегчить свою жизнь и уберечь себя от необходимости избавиться от своего невежества.

Майкл оглядел комнату, чувствуя себя самозванцем, вторгшимся в это пространство, еще полное присутствия брата. Мрачные темно-красные и коричневые тона были не в его вкусе, но он ничего не стал менять, когда вступил во владение этим кабинетом. У него было ощущение, что он не имеет на это права, да и не желает это делать.

— И в отличие от Бенедикта у меня нет даже «Калипсо», чтобы беспокоиться о плантации.

Элспет покачала головой:

— И зачем твой брат завещал эту собственность Джессике? Это налагает на нее такие обязательства.

— Зато она ни в чем не будет нуждаться до конца жизни.

— Одного ее годового содержания достаточно, чтобы она считалась очень богатой вдовой. Плантация являлась для твоего брата источником личного дохода по ряду причин, и главная из них заключается в том, что она занимала его время и внимание.

— Перед смертью Бенедикт советовался со мной относительно окончательной формы завещания, и я его понял.

— Так объясни это мне.

— Он любил Джессику, — сказал Майкл просто. — И утверждал, будто что-то в этом острове привлекало и трогало ее. У нее менялись и лицо, и поведение именно таким образом, как он хотел. Он предпочитал, чтобы она чувствовала себя самодостаточной и независимой в случае, если поехала бы туда без него. Говорил что-то о ее сдержанности и о том, что она нуждается в абсолютной свободе.

— Похоже, у Бенедикта были самые лучшие намерения, но Джессике следовало бы быть здесь, с нами. Мне больно думать о том, что она там одна.

Майкл воспользовался удобным случаем пояснить ей причину, почему он попросил ее прийти к нему в кабинет.

— Ее сестра леди Регмонт чувствует то же самое. А раз уж я заговорил об Эстер, то хотел бы попросить вас об услуге.

— Да?

— Мне хотелось бы, чтобы вы завязали с ней более тесные отношения, втянули ее в наш круг. Проводили с ней побольше времени, если сможете.

Элспет подняла брови:

— Конечно, она очаровательна, но нас разделяет большая разница в возрасте. И я не уверена, что наши интересы совпадают.

— И все же попытайтесь.

— Зачем?

Майкл подался вперед и положил локти на колени.

— Я опасаюсь, что с ней что-то не так. И мне нужно знать ваше мнение. Если я прав, вы это сразу заметите.

— Я вижу, ты питаешь особый интерес к леди Регмонт? Из-за Джессики?

— Конечно, облегчить состояние Джессики мне было бы приятно, — ответил он уклончиво. — Сестры очень привязаны друг к другу и очень беспокоятся одна о другой.

— Это вполне понятно и похвально. И все же не понимаю, почему благополучие жены Регмонта так важно для тебя. — Ее тон был скорее любопытным, чем подозрительным. — Если что-то требует внимания в ее здоровье или поведении, то позаботиться об этом — дело Регмонта. С другой стороны, ты сам нуждаешься в супруге, которая потребовала бы твоего внимания.

Майкл со стоном опустил голову на спинку дивана и закрыл глаза.

— Почему теперь все только и думают о том, чтобы меня женить? Сплетницы только и болтают о моих намерениях, а теперь даже у себя дома я не могу найти передышку!

— Неужели нет ни одной женщины, способной вызвать твой интерес?

«Ни одной! Как ты со свойственной тебе проницательностью заметила, я без ума от чужой жены». Майкл выпрямился.

— Хватит об этом. У меня все хорошо. Наши дела идут, как положено. Нет оснований ни о чем беспокоиться. Я устал и скверно себя чувствую в новом для меня положении, но быстро учусь, и скоро это новое положение прирастет ко мне, как вторая кожа. Пожалуйста, успокойтесь.

Мать встала и направилась к шнурку звонка, намереваясь дернуть за него. Ее атласные юбки персикового цвета издавали шуршание при каждом шаге.

— Мне нужна чашка крепкого чаю.

Майкл почувствовал, что ему требуется что-нибудь покрепче.

— Ладно, — сказала Элспет покаянным тоном. — Что такое в леди Регмонт вызывает твои опасения?

Он испытал мгновение удовлетворения, оттого что преодолел нежелание матери вмешиваться в эти дела. Какая причина была у Эстер опасаться боксерского матча между цивилизованными джентльменами? Воспоминание об умоляющем, полном слез взгляде Эстер во время их последнего разговора было еще свежо в его памяти. И это его беспокоило.

— Она худая и очень бледная. И похоже, слишком хрупкая, как физически, так и душевно. Но это не похоже на нее. Насколько я помню, она всегда была жизнерадостной и веселой… преисполненной энергии.

— Мужчины крайне редко обращают на это внимание, даже если речь об их женах, не говоря уж о чужих.

Он поднял руку, будто отстраняя неприятный разговор и упреки.

— Я знаю и свое место, и ее. И заметьте, что я отдаю все в ваши руки. Мне станет легче, если вы мне поможете в этом, чтобы я мог спокойно вернуться к делам, требующим моего вмешательства.

В двери появилась горничная в белой наколке, и Элспет велела ей сервировать стол.

Потом она вернулась на прежнее место на диване и села на него, расправив юбки.

— Теперь твой разрекламированный газетами боксерский матч с Регмонтом обретает в этом свете новое значение. Я думала, что для нового положения в свете не стоит рисковать своей репутацией и получать нотации от мирового судьи. По правде говоря, я надеялась на возвращение прежнего Майкла.

— Вы видите в моем намерении участвовать в боксерском матче какие-то скрытые мотивы, но это просто матч, как любой другой, как вы сказали сами, и едва ли он вызовет интерес у мирового судьи. Мы просто договорились поупражняться в боксе. Вот и все.

Элспет бросила на него раздраженный взгляд:

— Не заговаривай мне зубы, я отлично вижу, как ты теребишь чехол для карманных часов или как отбиваешь по полу такт правой ногой. Это твои давние привычки, которые ты в последний год подавлял. Но разговор о леди Регмонт вызвал к жизни давно забытое. Она оказывает на тебя глубокое влияние.

Майкл провел рукой по лицу.

— Почему женщины непременно вкладывают большой смысл в самые тривиальные вещи?

— Потому что мы замечаем детали, ускользающие от внимания мужчин. Потому что женщины умнее мужчин.

Элспет нежно улыбнулась, показав ослепительно-белые зубы.

У него вызвала беспокойство эта полная тайного значения улыбка и крывшееся за ней лукавство.