Денег не вернешь. Он это чувствовал. Но бабу найти надо. Верещагин должен знать, что Кучер всегда на страже его интересов. И он начал ее искать. Двух «быков» в брошенной хате поселил, хотя надежды на ее возвращение почти не было. Ан нет, вернулась, сука. За шмотками приперлась. Жадность фраера сгубила.

На хату он прибыл через час после звонка. Девка сидела в кресле белее мела. Дура, по самые уши в дерьмо влезла.

– Ну че, тварь, сорвала куш?

Он взял ее за руку и сдернул с кресла. По инерции она отлетела в угол комнаты, стукнулась головой о гарнитурную стенку. Ее место занял он сам.

– Я не понимаю, о чем это вы? – заскулила она.

– Щас в торец заеду, сразу все поймешь. Где пятьдесят штук баксов?

– Какие пятьдесят штук?

– Не понимаешь, значит?

Кучер подал знак Мотылю. Тот подорвался с места, схватил девку за волосы и залепил ей пощечину. Она не удержалась на ногах и хлопнулась на задницу. А задница у нее, стоит признать, ничего.

– Теперь поняла?

– Я знаю, Николая на пятьдесят тысяч раскрутили, но я ни в чем не виновата.

– Ну, конечно, бабки же не ты брала. Но ты, падла, козлов своих на дело подбила. Только не тренди.

– Да я ничего не знала. Я с парнем одним познакомилась, а он мне снотворное в виски. Я спала, Николай меня за убитую принял. Я ни в чем не виновата!

– Я же сказал, не тренди!

– Да честно! Те парни мне потом все рассказали. Верещагин одному бизнесмену сорок тысяч задолжал, но долг отдавать не хотел. Те парни долг у него выбили. Он даже ничего и не понял.

А вот это походило на правду. За Верещагиным водился такой грешок – взять деньги и не отдать. Кидала хренов! Только никто еще на этот счет не возник. С умом толстячок работал. Но, видно, вышел прокол. Кто-то сделал на него заказ. Не напрямую деньги вышибали, а в обход. Сцену разыграли. Он и в самом деле ничего не понял. Почему же кредитор напрямую не стал свои кровные возвращать? Боится его, Кучера. Знает, не даст он Верещагина в обиду. Кучер почувствовал, как губы расползаются в самодовольной улыбке.

Только кредитора он дербанить не будет. У кредитора может быть своя «крыша». Да и не по понятиям это – за козла заступаться. А Верещагин козлом оказался. Долги нужно всегда возвращать.

– Что за пацаны? Кто такие? Откуда?..

– Приезжие они. С юга откуда-то. Я так поняла, сами на себя работают. Кто наймет. Только я не знаю, где они. Честное слово, не знаю.

Натали была сейчас в том состоянии, когда расскажешь все, даже если не хочешь. Закошмарили девку.

Надо бы наведаться к неизвестному кредитору. Узнать бы о тех пацанах, которые на бабки Верещагина нагрели. Левые они, сами по себе. Сто пудов, никакого прикрытия за ними. С такими козлами разговор короткий. Мешок на голову, и привет. Но за так он их наказывать не станет. С Верещагина сдерет за каждого по двадцать штук баксов.

– Смотри, если за нос меня водишь, я тебе глаз на задницу натяну, – пригрозил Натали Кучер.

– Да не вру я!

– Свободна.

– Я могу идти? – Она даже ушам своим не поверила.

Слишком уж легко он ее отпускает. Но в чем она виновата? В том, что ее какой-то козел снял, а потом снотворным накачал?.. Тем более она искупила свою вину чистосердечным признанием. Хотя нет, оказывается, еще не искупила...

– Иди, но только после того, как я тебя трахну.

Натали понимающе кивнула и потянулась к «молнии» на юбке. Понятливая девка, это хорошо.

* * *

Николай Анатольевич всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда разговаривал с Кучером. Матерый волк. Запросто может с потрохами съесть. И не подавится. А тут еще эта история с бабками.

– Помнишь, я тебя предупреждал, – Кучер смотрел на него исподлобья.

– По поводу?..

Он и Кучер – кролик и удав. Иначе и не скажешь.

– Ты людей на бабки кидаешь. Нехорошо это!

– Да я вроде как уже не того...

– Кого в последний раз кинул? Только горбатого лепить не надо.

Если Кучер спрашивает, нужно отвечать честно.

– Коммерсанта одного, Самсонова. На сорок штук.

– Но долг ты ему возвратил?

– Нет, не возвращал.

– А пятьдесят штук, которые с тебя скачали?

– Но так то ж киллер.

– Фуиллер! Лох ты по жизни, в натуре, – глумливо рассмеялся Кучер. – Как последнего тебя кинули. Не убивал никто твою девку. И киллер игрушечный, он тебя на пушку взял. А ты в штаны наложил и бабки на блюдечко ему вывалил. Должок отдал. И еще десять штук сверху положил. Придур ты!

Верещагин сидел, не зная, чем крыть. Крыть нечем. Лоханулся он. Тут Кучер прав на все сто.

– Короче, пацанов я тех найду. И накажу. Но ты мне за каждого по двадцать штук... нет, по двадцать пять отстегнешь.

– Но...

– Короче, как я сказал, так и будет!

Да, с Кучером спорить бесполезно.

* * *

Александр Михайлович проводил взглядом двух бандитов, выходивших из его кабинета.

Нет, они ему не грубили. Напротив, были с ним крайне вежливы. Но спрашивали не о здоровье супруги или дочери. О долге Верещагина спрашивали. О том, как он его обратно забрал. Нет, к нему самому претензий никаких, а вот Максим и Толик им бы не помешали. Заинтересовались мальчиками. Так оно и должно было случиться. Теперь им крышка.

Ему было страшно. «Крышники» Верещагина зашевелились. Вопрос как-никак денежный. Однако страх поутих. Ведь и у него своя «крыша». Против нее эти бандиты переть не собираются. И все же он сдал Максима и Толика. Да, мол, работали на него такие-то такие, принесли ему на блюдечке тридцать тысяч «зеленью». Только вот где их искать, он не знает.

Пропали мальчики. Забрали свою долю и как в воду канули. Ни слуху о них, ни духу. И хорошо. Некому будет больше Майке голову морочить. А то она, похоже, в Толика втюрилась. Дура! Надо бы с ней поговорить.

* * *

– Где же этих козлов искать? – спросил Кучер у Мотыля.

Наведались его пацаны к Самсонову. Вежливо так, культурно поговорили с ним, он и раскрылся. Только не знает, куда те двое подевались, но это и неудивительно. Сделали пацаны дело и свалили. На хрен им этот коммерсант сдался?.. Варят у них черепки.

– Тут сорока на хвосте принесла, что козел один с дочкой этого Самсонова тусовался, – сообщил Мотыль.

– А дальше?

– И дочка тоже ничего не знает. Мы с ней по душам поговорили. Она даже не испугалась.

– Точно не знает?