Стас (озадаченно): Однако!

Алик: Он не врет. И Матфея цитирует. А почему ты при встрече оленя изобразить пытался? Дурак, что ли?

Вар-ка (недоуменно): Почему дурак? У меня олень лучше всего получается, только я давно не тренировался.

Алик: Точно дурак! Разве олени бывают такие большие?! Нашел, кем прикидываться! Никогда не видел, да? Вон они – по кустам шарахаются!

Вар-ка (с изумлением): Так это – олени?! Я у вас с ума сойду: комары летают с ворону размером, горностаи кидаются – с собаку, земляника вырастает с арбуз, а в кустах олени шуршат – не крупнее кошки! Может, у вас здесь зайцы по деревьям прыгают, как белки?

Джон: Он точно кретин! Как же такая туша на дерево залезет?! Слушай, парень, может, у тебя и яиц-то нету, а мы с тобой разговариваем?

Вар-ка: Каких яиц? А-а, этих! Почему нет? Есть! Все на месте!

Стас: Это еще ничего не доказывает! Во тьме внешней, говорят, идиотов не кастрируют. Но мы, кажется, отвлеклись. Мужик, ты имеешь дело с Гонителями. И, между прочим, мы все, кроме Ханса, из клана Солярис. Скоро придет Охотник, и нам надо будет внятно объяснить ему, почему ты и твой приятель еще живы. Понимаешь?

Алик: Он не понимает. Давай я попробую. Слушай внимательно, Вар-ка: вас, конечно, надо убить, но тогда мы не узнаем, как и почему вы тут оказались. Судя по твоим способностям, насильно вытянуть из тебя информацию будет очень трудно. Ты должен рассказать все сам, понимаешь? Впрочем, вон твой друг идет: может, с ним лучше получится?

Николай: Всем привет! О чем «спик», Вар-ка?

Вар-ка: Как всегда – убивать нас собираются.

Николай: Опять?! И как людям не надоест? Скукотища: везде одно и то же. А за что, если не секрет?

Вар-ка: Да так, за компанию… Не понимают они нас.

Николай: Ну и что? Мы тоже ничего пока не понимаем. Что ж теперь, мочить всех подряд?!

Джон: Сталик, можно я его уберу? Он издевается!

Алик: Не трогай! Это он от страха. Но держится хорошо. Пусть говорит.

Николай: А что говорить-то?

Алик: Все говори: кто, откуда, зачем, почему. А мы послушаем. Время пока есть.

Вар-ка: Давай, Коля! Только они колдуны… вроде меня!

Стас: Заткнись, Вар-ка!

Николай: Да я, собственно, врать и не собирался! С чего только начать? С Мирозданья? Ладно…

Николай сначала старался не смотреть на лица собеседников, но потом как-то попривык, освоился. Пуш лежал рядом, уютно посапывал и, кажется, тоже внимательно слушал.

– Мы сидим на высокой террасе, поросшей почти строевым лесом. Вон там русло реки, в котором почему-то почти нет воды. Если идти вверх по долине, то километров через пятнадцать справа и слева начнутся невысокие сопки. Поравнявшись с первой из них, надо повернуть направо и идти километров пять. Тогда по левую руку окажется довольно высокая сопка, наполовину заросшая лесом. Выше по склону начинаются кусты, потом одни камни. А еще выше – туман, который там всегда или почти всегда. Знаете такое место? Так вот: наше Мирозданье состоит, как оказалось, из множества параллельных миров или вселенных – называй, как хочешь! Они могут быть похожие или разные, но в каждом из них эта сопка торчит обязательно. Выглядеть она, конечно, может по-разному, но присутствует непременно! Как это все происходит, понять трудно, но сверху из тумана можно спуститься во множество всяких миров. В том числе, как оказалось, и в этот.

Вот, значит, мы и спустились. И что же мы тут увидели? Или нет, лучше от общего к частному. И я, и Вар-ка уже побывали в разных мирах. Они всякие: это может быть пустыня, джунгли, тайга, степь или берег моря. Но всегда это что-то знакомое, похожее на мой родной мир. И люди, кстати, тоже везде одинаковые. А здесь… Даже не знаю, с чего начать… Когда-то давно там, в своем мире, я занимался геологией в районах, которые называют «горно-таежными». Помнится, я еще тогда развлекался, пытаясь представить, как этот ландшафт будет выглядеть, если средняя температура повысится градусов на десять. Примерно вот так это и должно, наверное, выглядеть… лет через двадцать-тридцать. И растительность… Я, конечно, не биолог, но всегда считал, что на одном дереве листья должны быть примерно одинаковые, а тут!.. Или, скажем, лиственница (это ведь она, да?) – это же дерево! А у вас это и дерево с кроной, и кусты, и, даже, что-то стелющееся по земле… В общем, шли мы, шли, значит, по вашим лесам, и на нас напали зверушки – очень красивые и пушистые – ну, вылитые горностаи! Только горностай в моем мире – во! – на ладони умещается! Хищник, конечно, страшный, но ма-а-аленький! Еще не известно, как бы мы от этих малявок отбились, если бы ребята не подоспели…

Я уже поминал, что люди во всех мирах одинаковые… Но языки-то у всех разные! А тут… Вы же все говорите почти по-русски! В общем, мы тут только два дня, и я еще всего не переварил. А Даня мне сейчас новой головной боли подсыпал! Такое впечатление, что моя родная история тут пошла по другой дороге. Коммунисты замирились с фашистами и совместными усилиями подмяли под себя всю Европу! Представляешь, Вар: Советский Союз от Атлантики до Тихого океана!

– Нет, Коля, не представляю. Зато догадываюсь теперь, почему нам надо доказывать, что мы не комфаши. Осталось выяснить сущие пустяки: кто такие Гонители, Солярис… И хорошо бы понять, что тут происходит. Гонители – это кто? Те, кто воюет с комфашами? Воины-охранники? Что-то как-то не очень похоже. Зато присутствующие обладают странными способностями. Я, например, при некотором усилии, могу что-то внушить собеседнику, да и то, если он не сильно сопротивляется. А вот уважаемый Сталик… Это похоже на способность насильственно вызывать зрительные галлюцинации. Причем не просто образы, а нечто из подсознания… Вот ты, Коля, увидел свою Свету, я – Иламу и с большим трудом смог подавить глюк – чуть не поверил! А ведь это был один-единственный «посыл», который исходил от Алика и Стаса! Я правильно понял ситуацию?

Вопрос был обращен к туземцам, но они не реагировали. Пауза явно затягивалась, и Николай заговорил сам:

– Если все это так, Вар, то я могу предположить… Высказать гипотезу… Ты же читал Лема? В нашем мире «Солярис» называется роман знаменитого польского фантаста… Там разумная планета вступает в контакт с людьми… как бы изучает их. Материализует образы из их воспоминаний, из самых, я бы сказал, интимных воспоминаний! А в данном случае это может быть разновидностью гипноза, этакого колдовства, что ли…

– Логично, Коля. Но тогда получается, что здесь, в этом мире, есть или был Станислав Лем и его роман… Слушай, а ведь наши хозяева знакомы с Евангелием! Правильно? Я не ошибся?

Вместо ответа Джон прижал к груди свою жуткую конечность и начал кашлять. Минуты через три он кое-как подавил приступ, выплюнул комок кровавой слизи и прохрипел:

– Хорошо у них получается! Еще чуть-чуть, и мы все про себя узнаем. Пора резать!

На него смотрел только Стас – Алик был повернут в сторону леса, и Николай с трудом расслышал его шепот: