Не следует забывать и о том, что при любом царском дворе всегда находились тайные агенты соседних государств, желающих быть в курсе происходящего. Двор Хатшепсут тоже был под колпаком шпионов, так что если бы и в самом деле предпринимались попытки по устранению Тутмоса III, они бы нашли свое отражение в записях иноземных придворных канцелярий.

Словом, мальчик, не пори горячку, все образуется. Нам не стоит портить добрососедские отношения с таким противником, как Египет. Примерно в таком русле могла пройти воображаемая беседа царственного юноши и правителя державы, в которую тот бы отправился просить убежища.

Во-вторых, а куда, собственно бежать? В тот период было бы крайне затруднительно найти такую страну. Во всем ближневосточном регионе доминировал Египет, в подчинении у которого находились практически все азиатские князьки и цари.

Безусловно, каждый из них лелеял мечту об избавлении от власти могучего соседа, но для этого нужно было обладать либо армией, превосходящую египетскую боеспособностью, либо создать коалицию из стран, также недовольных приоритетом Египта и тогда есть шанс общими силами освободиться от его власти над собой.

Причина для войны лучше не бывает: возврат трона его законному владельцу, несправедливо обойденному злобной мачехой. Увы, но ни страны с сильным войском, ни тем более коалиции стран нет, сколько не ищи.

В-третьих, допустим все же, что нашел Тутмос, куда бежать, и был принят с распростертыми объятиями каким-либо правителем, переоценившим свои возможности. В этом случае царица могла отправить армию, которую возглавила бы лично с целью возврата беглеца и достойного покарания ослушников (во главе войска мог быть и верный военачальник). Военная аристократия, почуяв запах наживы, только поприветствовала бы такой поход. Хатшепсут, таким образом, убивала двух зайцев сразу: насыщала желаемым богатством военную верхушку, не бывшую в особом восторге от ее воцарения, и показывала строптивому юнцу, кто в доме хозяин.

Не думаю, что возможен в такой ситуации переход армии на сторону Тутмоса III, даже если бы последний и призвал ее к неповиновению владычице Египта. Те, кто приобрел свое влияние и богатство, наживаясь на войне, имели трезвые головы и понимали, насколько были могущественны силы, возведшие Хатшепсут на трон и поддерживающие ее правление, да и потом, царица постоянно подкупала их нейтралитет. У молодого царя не было, что противопоставить. Тогда еще никто и не подозревал о его полководческом таланте. Конечно, он мог предложить больше золота и почета, но что скажет жречество, раскормленное Хатшепсут до неприличия? Номархи и свободное население тоже не останутся в стороне. Страну поглотит гражданская война, как уже не единожды бывало. Низы почуют слабость правящего класса и восстанут. Снова разруха, раздробленность и падение, из которого выберутся немногие. Рисковать ради призрачного могущества в будущем сытным настоящим? Ни за что! Кстати, увеличить свой капитал можно уже сейчас, не дожидаясь воцарения Тутмоса. Страна, бросившая вызов женщине-фараону перед нами, значит, идем и грабим. Зачем чего-то ждать?

Опять-таки, о походе египетского войска должны были бы сохраниться сведения в анналах иноземных держав. Таких сведений нет, значит, и бегства не было.

Хотя можно высказать еще одно предположение.

А вдруг царица все-таки была не уверена в преданности армии (по каким-либо мотивам) и не послала ее за беглецом?

Но и в этом случае должны были сохраниться хоть какие-то свидетельства касательно проживания наследника Верхнего и Нижнего Египта на чужбине. Это же не новость, а конфетка. Князьки, не утерпев, обязательно поделились бы друг с другом по такому неординарному поводу, предварительно списавшись с Хатшепсут: что нам делать? как поступить? Молчание…Нет ни одной, даже маленькой записочки.

В такой ситуации у сторонников бегства Тутмоса есть последний аргумент. Многие факты о жизни древних цивилизаций до нас просто не дошли, и это на самом деле так.

Хорошо, допустим, что сообщения были, но не сохранились, и пасынок царицы постепенно взрослел на чужбине, дожидаясь смерти женщины, отобравшей у него престол. Наконец, о радость! Достоверные источники ему поведали, что Хатшепсут умерла, и он может взять власть в свои руки. Тутмос III становится полноправным фараоном и, как известно, начинает бурную военную деятельность. Если по справедливости, то он первым делом должен был отблагодарить приютившего его царя (ведь брать риск на себя за красивые глаза никто бы не стал). Ни о чем подобном, будто специально, нам не известно. С другой стороны, Тутмос III с кем только не воевал! Следуя логике, в страну, оказавшую тебе поддержку в трудную минуту, не стоит вламываться с войском. Судя же по анналам Тутмоса, практически ни одно государство, могущее стать соперником Египта, а, следовательно, и его временным местом проживания, фараон не обошел своим вниманием. Хороша благодарность — мы ему стол и кров, а он нам нож в спину!

Таким образом, суммируя все вышесказанное, думаю, можно с уверенностью утверждать, что никакого бегства молодого наследника не было. Вместо этого возникает другой, тоже довольно непростой вопрос: как жилось Тутмосу при дворе Хатшепсут?

Как уже неоднократно упоминалось, Хатшепсут была умной и предусмотрительной женщиной, прекрасно разбирающейся в людях. Конечно, она сразу поняла, что юный Тутмос обладает сильным и незаурядным характером, унаследованным от их общих предков. Следовало развить должным образом заложенные в нем качества и направить их в нужное русло. Думаю, царица позаботилась о хороших учителях для мальчика, задачей которых было подготовить его к нелегкому бремени правителя. Усилия педагогов не были потрачены напрасно. Тутмос приложил все силы к процессу обучения и в течение долгих лет накапливал необходимые знания. Став полновластным властителем страны, он с первых дней самостоятельного правления проявил себя подлинным хозяином, знающим все нюансы управления государством. Сохранилось свидетельство визиря молодого фараона, ценное своей характеристикой Тутмоса III как царя, так и его личности: «Царь ведает все, что происходит. Нет такого затруднения, которое он не смог бы преодолеть, нет ничего такого, чего бы он не довел до благополучного конца».

Перед нами цельный, уверенный в своих силах и способностях человек, обладающий решительным и целеустремленным характером. Придворные, вероятно, с любопытством наблюдали за Хатшепсут и Тутмосом III, невольно сравнивая их между собой. В самом деле, вольно или невольно, но они своей схожестью производили впечатление очень близких родственников, имевших общих родителей. Возможно, в становлении внутреннего стержня малолетнего царя оказало немаловажное значение его непосредственная близость к царице. Он мог видеть ее в управлении страной не единожды, впитывая, как губка, приемы, используемые Хатшепсут для ведения внешней и внутренней политики страны, а при достойных учителях его знания могли только закрепиться и обогатиться.

Мне могут возразить: но как же так? Ведь всем известно, что Тутмос ненавидел свою мачеху, лишившую его престола и отодвинувшую юношу в сторону от власти на два десятка лет! Не зря же по его приказу были разрушены почти все ее постройки! Учитывая честолюбие царя, действительно о любви между ними не приходится говорить, по ненависть? Очень сомнительно.