— Что ж, любое предложение прекрасной Мердины теперь для меня закон. Я согласен.

— Согласен на всё? — с пытливой усмешкой переспросила женщина.

— Всё, что прикажет моя госпожа, я у её ног, — принял новую игру Дьюол.

— А ты хитрец, Дьюол! — рассмеялась Мердина. — Ну, коль уж так, я желаю услышать то, что ты так ловко утаил от избранных. От твоей правдивости сейчас зависит наша совместная работа, а возможно, и что-то большее. Ты, наверно, понял, что меня интересует всё, что как-то связано с вратами и нашей милой особой, с чего всё началось, как и где ты получил эти сведения и тому подобное.

— Мердина, я поделюсь с тобой информацией после того, как получу от тебя гарантии своей безопасности, — уже серьёзно заявил он. — Ты прекрасно знаешь, что я не из робкого десятка и если на меня будет объявлена охота, то терять мне уже будет нечего, я буду защищаться вместе со своими людьми, они преданы мне и исполнят все мои приказы. А это война, Мердина. Нужна ли она тебе?

— Разве моего слова тебе недостаточно? Да, я бываю вздорной и даже стервозной, но преданных себе людей в обиду не даю, ты же знаешь это, Дьюол.

— Ну, хорошо, — с некоторой паузой ответил он, — я расскажу всё, что знаю, но мой рассказ займёт какое-то время…

— Я готова пожертвовать своим драгоценным временем, — перебила его женщина, взяв под руку. — Пройдёмся, мой Дьюол?

— Не возражаю.

Они неторопливо направились по пешеходной дорожке, совершенно не отличаясь от обычных прохожих.

— Если ты не против, я начну издалека.

Мердина согласно кивнула.

— У поздних гиперборейцев, или так называемых детей Борея и Меру была одна очень любопытная легенда, она появилась уже в самом конце золотого века и до сегодняшнего времени сохранилась лишь в наскальных рисунках северного Предуралья и Кольского полуострова, да и то в отдельных фрагментах… увы, время нещадно к рукотворным творениям. Я совершено случайно наткнулся на единственный сохранившийся источник этой легенды в одной труднодоступной карстовой пещере. Тексты были оставлены на каменных скрижалях, и я частично сумел их прочесть, к сожалению, некоторые слова затёрты и плохо читаются. Так вот, эта рукопись как раз касается нынешнего времени, в ней говорится о тайне Двуликих Врат, до конца золотого века доступ к ним был разрешён гиперборейцам, а потом они были опечатаны секретными информационными замками. Насколько я понял, гиперборейцы посещали скрытую за вратами обитель, чтобы впитать в себя силу равновесия света и тени, видимо, там внутри существовала, да и сейчас существует сакральный центр этой силы. В легенде упоминается о Лунной Деве, хранительнице ключа от запечатанных врат, якобы эта Дева должна появиться в конце Кали-юги, чтобы открыть их…

За рассказом Дьюола они незаметно вышли на центральную дорожку почти безлюдного сквера, уже освещённую одинокими фонарями.

— И ты полагаешь, что это наша таинственная особа? — спросила женщина, поёжившись от дыхания осенней прохлады.

— Возможно, это простое совпадение, но она действительно родилась под знаком Девы и как раз в фазу полной Луны. Я проверял, всё так и есть.

— Но, в таком случае Девой может быть и мужчина, — предположила Мердина, теснее прижимаясь к Дьюолу.

— Не исключено. Но пока других вариантов я не вижу, да и возня вокруг неё не случайна, слишком уж многое сходится на ней.

— Допустим. Что дальше?

— А дальше в легенде говорится о том, что этот ключ имеет интересную особенность, в нём содержатся два вибрационных шифра разной тональности, один согласно текстам служит пропуском в мир Сва через стезю полночных чувств, где замирает время, увидев тень в объятиях света, а другой способен выпустить огонь дракона на волю…

— Мир Сва… Это понятие связано с изначальной мудростью, если не ошибаюсь? — спросила Мердина.

— Верно. Его даже можно назвать обителью небес.

— А стезя полночных чувств? Ты не думал, что скрыто за этим понятием?

— Думал, как не думал… Полночь — это же своеобразный чертог между днём и ночью, возможно, эта стезя — символ единства света и тьмы, видимого и незримого, что-то вроде соития полярных энергий… Но это так, наброски, глупо судить однозначно.

— Согласна, такая однобокость может быть в обман себе, надо рассмотреть и другие варианты. Но в самой идее что-то есть, её можно принять за базовую, — сказала женщина и перешла к другому вопросу:

— Теперь насчёт огня… Им можно управлять?

— Об этом аспекте ключа я нашёл информацию лишь в конце текстов и то обрывками… но, похоже, что заклинателем огня является не только Дева, а ещё кто-то… в самом начале легенды есть упоминание о тени Лунной Девы, её роль очевидна из дальнейшего текста, — проговорил Дьюол.

— М-да, занятно, — задумчиво произнесла Мердина. — Дьюол, ты можешь воспроизвести этот текст дословно?

— Могу, эти отрывки вполне читаемы: «В назначенный час придёт Лунная Дева хранительница ключа от Двуликих Врат. Ключ от этих врат спит внутри Лунной Девы, и пробудить его может только её тень, следующая впереди неё, тень знает слово, чтобы не ранить чувства Матери».

— Мать, я так понимаю — планета?

— Вероятно, но не факт.

— Значит, её тень и есть активатор ключа, — заключила Мердина. — Но кто она, Дьюол, есть идеи?

— К сожалению, пока нет, но работаю над этим.

— Тогда продолжай, я само внимание, — разрешила Мердина.

— В текстах ещё фигурирует тот самый час — икс, попробую на память: «Когда чаша ночи ополовинит себя и весы замрут в равновесии, тогда золотой луч пронзит лоно Матери и двое обручённых тайной пути станут одним у четырёх перекрёстков дорог и тот один выберет путь десяти».

— И что ты обо всём этом думаешь? Только без лишних фантазий, — пронзила его взглядом Мердина.

— Совсем без фантазий не получится, этот вариант ещё сырой и требует доработки, — предупредил мужчина.

— Ладно, говори, как есть, — усмехнулась она.

— Я думаю, что этот час — икс есть начало полной трансмутации планеты. Тексты лишь подтверждают неизбежное, когда откроется информационный накопитель — планета будет вырвана из трёхмерности, такой исход был спланирован заранее, и теперь осталось гадать, когда это произойдёт… Скорей всего, равновесие означает весеннее равноденствие, но опять же не ясен год, двое обручённых тайной — это, возможно, два диалектических начала ставшие одним целым… Мердина, если всё так, то это же смерть человеческой дуальности, возможность свободного выбора. Ну а путь десяти… хм, это пока лишь мои грубые намётки.

— Договаривай, если уж начал, — произнесла Мердина, видя, как замялся её собеседник.

— Хорошо, версия такова — если смотреть схематично, то четыре перекрёстка — это не что иное, как квадрат, если пронумеровать и сложить все его стороны, то получается число десять, потенциально оно содержит в себе весь однозначный числовой ряд, а с его помощью уже можно набрать любую комбинацию чисел. Вполне вероятно, что тексты намекают на портальную развилку пространственно-временных измерений, на врата в разномерные сферы. И если это так, то нам с тобой Мердина нужно успеть попасть туда заранее, иначе они выпустят огонь и ловушка захлопнется.