Новый порядок не всем понравился, особенно были недовольны свободные слуги-луарины и воины, которые пришли из Раджмуата. Улазим и еще пятнадцать чистокровных и полурэка, казались совершенно довольны нововведением. Али была счастлива, что ей тепло, сухо и она сидит.

Как только погода улучшилась, Сарэй и Дов начали каждый день посещать Али. Они заезжали к ней вместе со стражниками, после того как совершали объезд земель вокруг своего нового дома. Иногда они брали с собой Петранну и учили ее ездить верхом на пони. Ее телохранитель придерживал лошадку под уздцы.

Али нравилось общаться с ними, особенно теперь, когда Нават не показывался ни во снах, ни наяву. Она скоро заметила, что старшим девочкам интереснее рассказы о Торталле, а младших детей привлекают истории с кровавыми битвами и сплетнями. В ответ Али вытягивала из них рассказы об Архипелаге. Сарэй лично знала многих знатных рэка и луаринов, так как была представлена ко двору. Ее рассказы о придворной жизни отличались точностью, а суждения — прямолинейностью и отсутствием иллюзий. Дов, казалось, проводила время в Раджмуате в других кругах, среди интеллектуалов столицы и более опытных в жизненных делах торговцев, изучая политику, торговлю и дела иностранных государств.

Чем больше времени Али проводила в обществе этих девушек, тем большим уважением проникалась к ним. Дома они вращались в кругу взрослых, умных, наблюдательных, много повидавших женщин, таких, как приемные тетушки Али. Не раз Али ловила на себе взгляд Дов, после того как задавала вопросы, которые рабу задавать не положено. Не подозревает ли Дов, что у нее на шее болтается простое металлическое кольцо?

Иногда Балитанги оставались подольше, чтобы пообедать вместе с Али. Но чаще всего они заезжали ненадолго. В замке у девушек появились новые обязанности. Вместо ста с лишним слуг в доме теперь было всего пятнадцать, и каждый член семьи должен был заниматься повседневными делами. Мекуэн встречался с крестьянами, следил за ремонтом, руководил строительством новых хозяйственных построек и жилых домов в стенах замка. Сарэй и Виннамин шили, но это было не обычное дамское рукоделие — они изготавливали одежду для повседневного использования. Дов, которая очень не любила шить, работала в кладовых и училась ловить рыбу. Девушки рассказывали Али о своих обязанностях так, словно это было их новое увлечение. Али надеялась, их настроение не изменится до зимы, когда выходить из замка не будет возможности.

Торговый караван с дополнительными запасами продовольствия дважды приходил в Танаир. Оба раза торговцы добирались сюда по горной дороге. Вороны заранее предупреждали Али об их появлении и решали, представляют пришельцы опасность или нет. Гостей всегда встречали с радостью и в деревне, и в замке. Люди радовались как товарам, которые они привозили с собой, так и свежим новостям.

Спустя две недели после приезда в Танаир Али дремала в лучах утреннего солнышка, как вдруг вороны подняли страшный шум. Али вскочила на ноги и вытащила нож. Она не могла разобрать, о чем кричат птицы. Они не учили ее этим звукам. Птицы носились кругами над южной дорогой и пикировали на идущего по ней человека.

Али обострила Зрение и увидела пришельца так ясно, как если бы он стоял прямо перед ней. Это был молодой человек ее возраста. Через плечо он нес мешок, недостаточно большой, чтобы вместить необходимое в дороге. Его туника и рейтузы были в луаринском стиле, но штопаные и в заплатках — их явно носили долго. Парень шел босиком как-то странно, неловко, как будто нечасто ходил пешком. Но самым примечательным в нем было другое: своим Зрением Али видела под его кожей перья.

Немало удивленная, девушка приказала козам подождать и сбежала вниз по дороге. Ее очень заинтересовали эти перья под кожей.

— Привет, Али, — сказал пришелец приятным баритоном.

Его кожа была темная, но не такая, как у рэка, скорее, как у ее отца. Глаза темные, с длинными ресницами, глубоко посаженные, нос длинный острый. Острые скулы, квадратный подбородок с маленькой ямочкой посередине. Длинные и тонкие губы, нижняя — полнее, чем верхняя. Короткие волосы растрепаны, как будто он причесывал их исключительно пятерней. Он был довольно высок, стройного телосложения. Двигался же так, что создавалось впечатление, будто он вот-вот взмоет в воздух и не вернется. Перья под его кожей виднелись вблизи еще отчетливее. Али казалось, что если она прикоснется к ним, она их почувствует, словно он натянул человеческую кожу для маскировки.

И он назвал ее по имени.

— Мы что, знакомы? — спросила она.

— Раньше я был немного другой. — Пришелец наклонился и положил мешок на дорогу. — Прости, что меня так долго не было, — добавил он, развязал узел на мешке и расправил его. — Я не привык к такому телу. Теперь уже, впрочем, немного приспособился. Я пришел, чтобы служить тебе и двуногой будущей королеве.

Али уставилась ему в лицо. Если это тело не принадлежит ему, а его собственное покрыто перьями…

— Нават? — прошептала она.

Нават улыбнулся, и лицо его просветлело.

— Я не хотел, чтобы ты видела, как я ковыляю, — объяснил он. — В этом теле трудно ходить, и разговаривать тоже трудно. Мои друзья говорят, что я еще глупее птенца, — и он помахал рукой воронам, кружащим над ними.

— Ты маг? — спросила Али и спрятала нож за пазуху. «Нет, тогда я увидела бы это в нем», — подумала Али, совершенно сбитая с толку.

— Я ворон Нават, — ответил Нават. — И они смогли бы это сделать, если бы захотели, — он снова взглянул на воронов, — но они не хотят.

Али села на камень на обочине дороги.

— Тетя Дайна никогда не говорила, что вороны умеют превращаться в людей.

Нават встряхнулся совершенно по-птичьи.

— Мы не рассказываем о своих секретах направо и налево. — Он улыбнулся. — Иначе как я смогу тебе помогать? Я научился делать стрелы для двуногих, — он показал содержимое своего открытого мешка, — это особые стрелы, и они не идут ни в какое сравнение с теми, которые вы, люди, делаете в своей каменной коробке, где и ты, кстати, живешь.

— В замке, — пробормотала Али и вытащила перо длиной с руку, гравированное чем-то золотым и черным. — Это же перо гриффина! И это, и это!.. Как ты их раздобыл? — удивилась она. — Они же стоят целое состояние. Все знают, что если выстрелишь такой стрелой, то обязательно попадешь.

— Они блестящие, — сказал Нават, — а гриффины их сбрасывают. Я подумал, что если принесу тебе подарок, который однажды уже выбросили, никто не накажет тебя за то, что ты хранишь такие вещи.

Перья гриффина отливали сверкающей сталью. Али осторожно отложила их в сторону. На дне мешка она увидела металлические палки, по форме напоминающие птичьи перья. Али сглотнула. Дрожащей рукой она вынула перо из мешка и провела им по краю мешка. Край отвалился, как будто отрезанный бритвой.

— Перья стормвингов?

— Они линяют, — ответил Нават, — перья блестят. Я их подобрал и отмыл.

Али знала, что ни гриффины, ни стормвинги не терпели, если к их гнездам или к ним самим кто-то приближался. Ее собственная мать охотнее встретилась бы с бандой лесных разбойников, чем с гриффином, сидящим на яйцах.