Остановившись у решетчатого металлического забора, Исраэль кивнул находящемуся с другой стороны крепышу в футболке с портретом Че Гевары. Тот отпер замок, открыл узкую калитку, они вошли внутрь. Видимо, это была своего рода «зона в зоне» — если снаружи обитала всякая шушера плюс хозяйственные рабочие, то здесь режим был посерьезнее. Под ногами та же грязь, у стен — сложенные из бетонных плит клетушки, забранные все той же решеткой. Почти в каждой такой клетушке кто-то сидел, хотя дверцы были открыты. В углу двора резались в какую-то игру несколько охранников, среди которых Ник заметил и троих явных заключенных.

— Сюда, — Исраэль указал на ближайшую клетушку, видимо, не имевшую жильцов.

Пригнувшись, чтобы не стукнуться о низкий железный косяк, Ник вошел внутрь. Две койки, точнее, деревянные щиты на цепях, на которые брошены грязные тощие матрасы.

Пара одеял, на стене — треснувшее зеркало, оставшееся, видимо, от кого-то из прежних обитателей.

— Здесь жить, — сказал Исраэль. — Вода там.

В самом деле, шагах в десяти от их нового дома из стены торчал водопроводный кран.

— Еда два раза, — продолжал объяснять Исраэль.

— Работать пока не надо, — сказал Хесус.

— Напрасно. Не драться. Если что-то — говорить ему. — Исраэль кивнул на крепыша с Че Геварой, который вертелся поодаль. — Если что-то — наказание. Понятно?

— Да, — сказал Ник.

Бад кивнул. Наверное, боялся лишний раз открыть рот, чтобы не провоцировать сурового мексиканца своей прелестью. И они остались вдвоем.

— А теперь рассказывай, — велел Ник, помрачнев и прислонившись к шершавой стене. — Все по порядку: почему мы здесь и что у тебя произошло с Синдикатом. Иначе я тебя убью, скотина.

…В миске был суп. Точнее, густое теплое варево, состав которого Ник с ходу не взялся бы определить. Он обмакнул в жижу палец и осторожно лизнул. М-да. Похоже, разваренная фасоль и кукурузная мука. И адское количество перца… Сытно, конечно, но на вкус отвратительно.

— Ты собираешься хавать прямо руками? — спросил Бад, с отвращением наблюдая за манипуляциями Ника.

— У тебя есть ложка?

— Вот, — Бад с хозяйским видом извлек из неприметной щели в стене две пластиковые ложки. Обычно такие кладут в «одноразовую» быстрорастворимую лапшу или картофельное пюре. Ложки были мятые, ими явно неоднократно пользовались. — Я их вымыл под краном, — предвосхитил вопрос сокамерника Бад. Пожав плечами, Ник взял одну, еще раз внимательно осмотрел и принялся есть.

Бад последовал его примеру и тут же скривился, выловив из миски многоножку с полпальца длиной.

— Ч-черт… — с отвращением прошипел инфотрейдер, отбрасывая от себя мерзкое создание.

— Ерунда, — философски заметил Ник. — Ты знаешь, сколько различных жучков человек проглатывает за год незаметно для себя? Около пятисот.

— Знаю, читал. Еще сколько-то литров моющих средств, сколько-то метров волос… Нашел же ты тему для обеда…

Бад, еще раз скорчив брезгливую рожу, тем не менее взялся за еду.

Он выглядел совершенно спокойным после состоявшегося разговора. Наверное, самому хотелось выговориться — ведь Бад при всех своих минусах и закидонах, все же казался Нику человеком довольно приличным. Настолько приличным, насколько можно было таковым являться в той среде, где они оба вращались.

«А теперь рассказывай. Все по порядку: почему мы здесь и что у тебя произошло с Синдикатом. Иначе я тебя убью, скотина», — сказал ему Ник, и инфотрейдер тут же начал рассказывать, поблескивая своими по-кроличьи красноватыми глазками.

Прежде всего Бад поведал о том, почему ему, полноправному члену Синдиката, пришлось удирать. Слава богу, с Ником это и в самом деле связано не было никак. Лиса не обманула, да она и не умела обманывать, в отличие от людей.

Бад попросту кинул Синдикат. Сделал глупость, как порой поступают многие, даже куда более благоразумные люди. И надеялся, что его проделки никто не заметит — ведь он уже имел в Синдикате определенный вес, хотя прекрасно помнил, чего ему стоило попасть в Синдикат.

Но в Синдикате заметили. И Баду пришлось рвать когти, причем наиболее нелогичным способом, чтобы его не успели отследить. Ник не знал, что грозило Баду в случае поимки, и не стал спрашивать, но прекрасно понимал, что ничего хорошего. Блинами с икрой за такое точно не кормят.

Когда Бад начал углубляться в подробности своего преступления, Ник прервал его.

— Мне такая информация ни к чему. Я не хочу знать то, что ты знаешь. Достаточно, что я уже спалился, оказавшись с тобой в Мексике в такой неподходящий момент… Рассказывай лучше, зачем ты отправил Лекса в Штаты.

— А я не отправлял Лекса в Штаты, — возразил инфотрейдер. — И я в самом деле не знаю, зачем он рванул на Ямайку и что ему наобещал Мусорщик. Я могу рассказать о нашей последней встрече, но…

— Вот и расскажи, — перебил Ник.

И Бад рассказал.

О том, как на Лекса с компанией вышел крупный клиент, который предложил им очень много денег за участие в некоем проекте. Принять решение они должны были в ближайшее время, именно тогда с ними и встретился Бад. Он знал, что должен будет сделать Лекс. Написать модификации вируса под серверы крупнейших мировых бирж, электронных платежных систем, интернет-банков, крупных инвестиционных компаний — всего, что связано с деньгами и кредитами. Вирус планировалось использовать единовременно и с единственной целью — обрушить экономику всего мира.

Бад считал, что Лекс за эту работу браться не должен, и пришел, чтобы предупредить. Потому что знал: это не просто антиглобалистское хулиганство, как считал тот же Андерс. За заказом стоял штурмбанфюрер Эйзентрегер, а по сути — Четвертый Рейх. Организация, которой была нужна не разовая акция, а длительный хаос. И не в отдельно взятой стране, а по всему миру.

— Им было нужно, чтобы всюду воцарилась анархия, гражданские войны, мародерство, насилие… Тогда на сцену вышли бы они, чтобы навести порядок и забрать власть в свои руки. А Лекс сам написал «Стакс» и знал, что его можно модифицировать подо что угодно.

— И этот шут обрушил бы мировую экономику?! — недоверчиво переспросил Ник.

Инфотрейдер тяжело вздохнул, оглянулся на азартно оравших игроков, сидевших в углу двора, и пояснил:

— Мировая экономика — это вполне себе обозримая штука. Достаточно создать проблемы одному или двум крупнейшим банкам, которые повязаны между собой крепко-накрепко. Какой-нибудь скандал, несколько финансовых ошибок, сбой в работе серверов, акции упали в цене, поползли слухи… Вскроется несколько финансовых пирамид, возникнут проблемы с плохими кредитами, наступит ипотечный кризис…

Несколько месяцев финансовой неразберихи и черного пиара, и деньги прекратят свое существование. А дальше ты и сам можешь представить: массовые беспорядки, децентрализация власти, продовольственные кризисы, отключения электричества, мародерство… И тут на сцену выходит Четвертый Рейх. О котором сейчас ничего не известно. Кто их главный руководитель, сколько их?! Я пытался узнать кое-что через Синдикат — просто так, для себя, как говорится… Не сумел. Я знаю, что у них есть база в Арктике. Ультима Туле. Там, по нашим данным, находится очень мощная армия. С серьезными технологиями. Инопланетными.