Вздохнув, я взял новый бокал и подумал о том, что стоит предупредить бабушку о столь бурной реакции молодого человека. Ладно, ему не понравилось, что княжна танцует с хозяином бала, однако его сюда прислали, чтобы сопровождать. А Максим Георгиевич фактически нарушил приказ своего князя.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне наследник великокняжеского рода, встав рядом, — не уделите мне пару минут для приватного разговора?

Я бросил взгляд в сторону сестры, после чего ответил:

— С удовольствием, Емельян Емельянович.

Что ж, посмотрим, что он мне скажет.

Глава 14

Я прошел вслед за наследником в одну из подготовленных для отдыха гостей комнат.

Не покои, а просто небольшое помещение с парой диванов, камином и креслами. Свет погашен, но от пылающих поленьев за стальной решеткой камина по всей комнате расходятся не только волны тепла и аромата горящей смолы, но и яркие блики. Они красиво переливаются в десятках бутылок с алкогольными напитками, собранными со всего мира, убранными на стеллаж напротив источники света.

Милая комната. А с учетом полной звукоизоляции, еще и достаточно уединенная, чтобы поговорить о делах в уютной обстановке.

Емельян Емельянович прошел к стеллажу с напитками и, распахнув ажурные дверцы, обернулся ко мне.

— Желаете чего-нибудь, Дмитрий Алексеевич? — предложил великий княжич.

— Нет, благодарю, но я редко потребляю алкоголь, — ответил я, наблюдая, как наследник рода берет бокал для виски.

Плеснув себе на два пальца, великий княжич оставил бутылку, не став ее убирать на место. Видимо, рассчитывал на долгий диалог, либо после меня намеревался вести разговоры с другими гостями, что, кстати, больше похоже на правду.

Указав мне на кресло кивком, сам наследник остался стоять. Впрочем, я не стал отказываться и присел. Емельян Емельянович поболтал бокалом в руке, несколько секунд наблюдая за тем, как плещется в плену стеклянных стенок янтарная жидкость.

— Буду с вами откровенен, князь, — заговорил он, не поднимая на меня взгляда, — я не забыл, что мой брат погиб от вашей руки. И каждый раз, когда я слышу о вас, Дмитрий Алексеевич, я вижу перед собой лицо Василия. Мертвое, безжизненное лицо.

Я промолчал, ожидая продолжения. И оно последовало, как только великий княжич залпом осушил бокал.

— Вы вошли в жизнь столицы, и наш род стал терять позиции, — сказал он. — Сперва вы отняли у нас сына и брата, теперь отца лишили губернии. Что будет дальше? Как Соколовы, окажемся изгнаны из столицы?

Он не смотрел на меня. То сжимал, то разжимал челюсти от переполняющего гнева. В глазах Рюриковича плескалась магия, но, к его чести, он держал силу под контролем.

Я же усмехнулся, поглаживая ладонью подлокотник.

— А знаете, Емельян Емельянович, — произнес я, глядя на собеседника с улыбкой, — это даже забавно. Род великих князей Невских что-то затеял, получил наказание по заслугам, а виноват в этом, конечно же, Романов. Я протянул руку помощи вашему отцу, чтобы ваш брат не умер изменником, согласился на дуэль. Вы меня в этом обвиняете? Может быть, считаете, что Василий не заслужил своей участи? Что ж, в таком случае я лично позабочусь о том, чтобы у вас появилась возможность высказать государю свои претензии.

Он выпрямился, глядя на меня со злостью. Но по-прежнему держал себя в руках.

— Хотите обвинить меня в том, что я спас вашего отца после сердечного приступа? — продолжил я. — Может быть, я и был не прав, что помог Емельяну Сергеевичу восстановиться, когда ни один целитель не справился?

Поднявшись на ноги, я взглянул на великого княжича с ухмылкой. Он не отводил взгляда.

— Ваша ненависть меня не трогает, Емельян Емельянович, — сообщил я, смахивая со своего плеча несуществующую на нем пылинку. — Полагаю, вам все должен был объяснить великий князь, это не моя работа — вразумлять чужих сыновей. Однако в свете того, что вы мне предъявили, я вынужден вас предупредить.

Я вновь взглянул на него с самой доброй улыбкой, на какую только был способен:

— Все, кто поднимает руку на меня и моих близких, кончают очень быстро. И не хорошо, — объявил я. — Вспомните об этом в следующий раз, когда услышите обо мне. И подумайте вот о чем. Что бы стало с родом великих князей Невских, если бы ваш отец не заручился моей поддержкой?

Хлопнув наследника по плечу, я направился в сторону двери. Он не посмел меня остановить, лишь молча буравил взглядом, пока я шел к выходу.

За то, что хватило духу высказаться, я даже немного уважаю старшего сына куратора ЦСБ. Он, конечно, слишком многое потерял — сперва брата, следом личное благоустроенное будущее. Теперь, когда Емельян Сергеевич лишился губернаторского кресла, его наследнику уже не светит стать губернатором после отца.

Но раз Емельян Емельянович осмелился лично высказать мне все, что обо мне думает, то какая-то порядочность у него имеется. Мог бы строить козни за моей спиной, изображая улыбку на лице, но нет, открыто признался, что меня ненавидит.

Это честно. Неправильно, но честно.

— Дмитрий Алексеевич, — окликнул меня наследник великокняжеского рода, когда я уже потянулся к дверной ручке. — Когда придет мое время стать главой рода, мы не будем с вами друзьями.

Я не стал оборачиваться, просто кивнул и вышел.

Наивный Емельян Емельянович. В моих силах сделать так, что ты никогда не станешь главой рода не только Невских, но и до собственной свадьбы не доживешь. Впрочем, может быть, он как раз и недоволен тем, что я его отца спас?

— «Оракул», копию разговора — Емельяну Сергеевичу, — приказал я.

— Исполнено, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Нет у меня права лезть во внутренние дела великих князей Невских. Однако если Емельян Сергеевич спустит событие на тормозах, он-то будет понимать, что тем самым рискует остаться без еще одного сына.

Вернувшись в зал, я уже с улыбкой на лице продолжил наблюдать за танцем Анастасии Кирилловны и Георгия Емельяновича. Нас не так долго не было, однако это уже второй подряд, а значит, средний сын куратора Царской Службы Безопасности всерьез настроен завоевывать мою сестру.

На фоне разговора с его старшим братом это выглядит не слишком приятной новостью. Однако как раз Георгий от потери отцом губернаторской должности ничуть не пострадал. Второй сын Емельяна Сергеевича руководит строительной корпорацией рода, и его дело — зарабатывать