— Они будут через пять-семь минут.

— Спасибо вам огромное. Боже, надо как-то сообщить тете. Как сказать ей о таком по телефону?

Дальше события только набирали скорость. Вечеринка гремела вовсю, так что работников скорой особо никто и не заметил. Олег договорился чтобы Камилу на носилках вынесли через черный ход. Это было логично — иначе врачам пришлось бы продираться сквозь танцпол. Но в то же время выглядело так, словно Олег заметает следы. Все тихо, тайно… Я все время была с сестрой, ужасно боялась оставить ее с Волошиным наедине. Теперь я смотрела на этого симпатичного мужчину как на чудовище.

Олег не препятствовал, чтобы я отправилась вместе с Камилой в скорой. Сказал что поедет следом на своей машине.

Камила была в каком-то странном заторможенном состоянии, как в полусне. Но медики, что ехали с нами заверили что угрозы жизни нет. И я приняла решение пока не звонить тете. Только напугаю, ведь толком ничего не известно. Может в больнице Камиле промоют желудок, и она придет в себя. Там и решим что делать с мамой.

Надо как-то сообщить боссу. То бишь, Хозяину. Что его игрушка самовольно отлучилась. Что его сценарий нарушен. У меня стойкое предчувствие, что Тимур придет в ярость. Вряд ли войдет в положение, что сестре стало плохо. Но мне плевать на его гнев. Куда важнее другое. Как разобраться в этой стае волков, кто главный враг? Про друзей тут даже речи не идет. Их нет априори. Даже родная сестра как-то во всем этом замешана, в этом нет сомнений.

— С вашей сестрой все будет хорошо, — успокаивает меня спустя где-то час после того как мы приехали в больницу, молодой и симпатичный доктор.

— Спасибо огромное, — смотрю на мужчину с благодарностью. Увы, все равно никак не могу успокоиться и расслабиться. — Можно к ней?

— Да, конечно.

— Спасибо!

Как хорошо, что Камиле полегчало! Я буквально извела себя мыслями звонить тете Даше или нет! Не хотелось ее волновать…

— Скажите, вы знаете, что это было? Что произошло с сестрой?

— Для того чтобы знать точно, надо заказывать дорогой токсикологический анализ, — пожимает плечами врач. — Это уж как вы захотите. Мы взяли образцы крови, но наш анализ довольно общий. Конкретное вещество не выявит.

— То есть, это точно отравление? Каким-то препаратом?

— Да. В этом нет сомнений. Похоже на клофелин, но это конечно просто предположение. Сами понимаете, этот препарат на слуху. Вы привезли сестру из ночного клуба. Там такие вещи не редкость к сожалению. Но может и работать эффект клише. Думаю, пострадавшая сама решит, насколько хочет в этом разбираться.

— Да, конечно. Еще раз огромное спасибо. Может я могу отблагодарить вас как-то? — вспоминаю что в больнице принято платить врачам, тетя Даша всегда так делает.

— Если согласитесь со мной сходить куда-нибудь. В кино, в кафе, — следует неожиданный ответ.

Этот доктор поглядывал на меня с интересом с самого нашего приезда. Я тогда не придала значение. Невольно краснею. Симпатичный, обаятельный… Наверное, случись это несколькими месяцами ранее я была бы польщена. Может и правда дала бы телефон. Вот только сейчас я себе не принадлежу. У меня есть хозяин… Стоит вспомнить об этом, портится настроение.

— Я не могу, извините меня, — вздыхаю с сожалением.

— Состоите в отношениях?

— Можно и так сказать.

— Ладно, попытка не пытка, — улыбается мужчина.

* * *

Спешу в палату к сестре. Ее уже перевезли из реанимации, куда мы изначально поступили, в обычный бокс. Некоторые больные, гуляющие в столь поздний час по коридору, смотрят на меня с пристальным любопытством. Наверное, не часто здесь бывают люди в вечерних платьях и на шпильках.

В своем наряде чувствую себя здесь по-идиотски.

Захожу в палату к сестре. Камила ужасно бледная, лицо зеленоватого оттенка. Сажусь, беру ее за руку. Сестра открывает глаза.

— Мне очень жаль, что так вышло, Кам. Как ты сейчас себя чувствуешь? — спрашиваю с тревогой.

— Отвратительно. Как человек, которого хотела отравить родная сестра, — кривится Камила.

— Как ты можешь меня подозревать в таком? — спрашиваю с обидой. — Мне дал этот коктейль Олег! Если бы я знала, что он отравлен, я бы его сразу вылила! Но мне такое и в голову не пришло!

— Олег? — с удивлением переспрашивает Камила. — Серьезно?

— По хорошему, на него заявление надо написать. Кстати, к тебе может и придет полиция! Вот все им расскажешь…

— Ты совсем с дуба рухнула, — Камила резко откидывает одеяло, словно собирается встать с постели. И тут же со стоном откидывается на подушку.

— Кам, что ты делаешь, нельзя! Ты еще слишком слаба. Придется провести тут минимум сутки. Врач сказал…

— Ты не понимаешь во что вляпалась, — говорит Камила. — Зачем Олег дал тебе отравленный коктейль? Что ты вообще в этом клубе делала, идиотка? — обрушивается на меня сестра.

— Пришла, потому что мне так Юсупов приказал! — рявкаю в ответ. — У меня нет возможности ему противостоять, неужели не понимаешь?

— Он тебе что-то приказывает? Пытается вытянуть сведения? Что он делает, Крис? Ты должна рассказать мне все, от и до, — глаза Камилы сужаются. Она снова откидывается на постель закрывает глаза. А затем выдает тираду отборного мата.

— Я не могу больше, устала что меня за идиотку держат! Почему Волошин хотел меня отравить, можешь ты мне сказать? — спрашиваю требовательно.

— Понятия не имею. Бред какой-то.

— Врач сказал, похоже на клофелин.

— Ясно. В клубах нередкое явление. Может коктейль, который дал тебе Олег, тут ни при чем, — неожиданно говорит Камила.

— Что? Почему ты его защищаешь? — не верю своим ушам.

— Нет, я рассуждаю объективно. Я пила много чего. Сидела в баре.

— Да ты была абсолютно трезвой, когда мы начали разговаривать! И вообще, Олег вел себя подозрительно. И он… он сказал, что приедет сюда и не приехал…

— Может дела какие-то нашлись. Лучше скажи, ты значит пришла в клуб с Юсуповым, а потом получается слиняла. Не рассердится он?

— Я ему написала смс. Объяснила где нахожусь.

— Хм. Да вы как неразлучные супруги.

— Не надо шутить, — опускаю голову.

— Что он заставляет тебя делать, Крис? — тихо спрашивает Камила. — Скажи мне. Я должна знать. Ты с ним спишь? Получается, что своей просьбой я тебя подложила под него? — в голосе сестры звучит неприкрытая боль.

— Я ни в чем тебя не виню, — говорю поспешно.

— Хочешь сказать, что тебя устраивает быть в его постели? — голос Камилы вдруг становится резким, неприятным. Словно ее корежит от ревности. Вот только к кому? Ко мне, или к Тимуру?