– И все же, – продолжала Алира, – мне совершенно непонятно, какое заклинание могло обладать такой силой, что сумело проникнуть сквозь Амулет Защиты, который носил Гиорг, и не разбудить его!

– Ну, на это ответить нетрудно. Видите, когда я применяю заклинание Удержания Брена к вашему инструменту, желтое постепенно исчезает, перетекая к другому его концу?

– Да, и что?

– Энергия волшебства не была сфокусирована, а рассеивалась еще до того, как свершилось заклинание.

– Из чего следует?

– Что заклинание подготовлено за несколько часов или даже дней до того, как оно применено.

– Иными словами, – сказала Алира, – заклинание поместили в амулет или жезл, а в действие его привел тот, кто сам не владеет волшебством.

– Совершенно верно.

– Джарег, – сказала Алира.

– Весьма вероятно, – кивнула Сетра.

– Но если джарег, – продолжала Алира, – на теле должны остаться следы волн волшебства – энергетический узор, – которые так отличаются друг от друга, если их оставляют волшебники атиры, дзуры или драконы.

– Конечно. Вы их заметили?

– Честно говоря, – призналась Алира, – я еще не смотрела.

– Тогда давайте проверим вместе, – предложила Сетра. – Я бы рекомендовала тройной тест Норбрука.

– Может быть, – задумчиво проговорила Алира. – Однако прошло уже больше суток. Возможно, сначала стоит применить процедуру Лонграсса, ведь и в случае неудачи она не повлияет на оставшиеся поля.

– Согласна, – кивнула Сетра. – Начнем с Лонграсса. Но тогда нам придется одновременно фиксировать появление следов волн на ауре останков Смоллера.

– Ну, это несложно, – сказала Алира, – если только сначала мы все как следует подготовим...

И обе волшебницы, забыв о Кааврене и дуэли, о которой они только что договорились, погрузились в дискуссию, абсолютно недоступную пониманию тиасы. Однако он лишь улыбнулся, сообразив, что произошло или, вернее, чего не произошло. Кааврен подумал, что эти две леди прекрасно обойдутся и без него, и потому, не говоря ни слова, вернулся наверх, в крыло, где располагался его кабинет и где он привык нести свою Службу.

В которой рассказывается о нашем старом знакомом Айриче, сообщениях, полученных им, и решении, принятом в этой связи

Нам следует на минуту задуматься вот о чем: на страницах истории (и нашей, в том числе) посланец может остаться лицом безымянным, которое доставляет сообщения, новости, сплетни или письма, важные и не очень, из одного места в другое, из рук отправителя тому, кто их должен прочесть. Появляется он в этой короткой роли, только чтобы исполнить свою работу, и после навсегда исчезает из книги. Но он центральная фигура своей собственной драмы. Что он о ней думает, нам узнать не дано, – рассматривает ли себя в качестве важной детали в узорах судьбы, или его заботит плата за услуги или продвижение по службе, а может быть, у него имеются какие-то планы и надежды на будущее... все это останется нам неведомо.

Поэтому мы не станем обращать на него пристального внимания и вернемся к нашим героям, находящимся на противоположных концах метафорической цепочки, а заодно и к самому сообщению. И тем не менее не следует все-таки забывать, что связующим звеном является человек со своими мыслями, чувствами, заботами. Давайте вспомним, что кто-то взял письмо (в нашем с вами случае), постарался сделать все, что в его силах, чтобы сохранить его и защитить от пагубного воздействия стихии, и доставил – нам неизвестно, каким способом, – к месту назначения. При этом какие чувства им обуревали – удовлетворение или облегчение, – мы можем только догадываться.

Итак, мы стоим у нижней двери Брачингтонс-Мур, где принимаются посетители, чье общественное положение повыше, чем у крестьян и купцов, но недотягивает до статуса посетителей Верхней двери, и видим высокого худого теклу. Он одет в роскошный костюм в коричнево-красных тонах Дома Лиорна. Он несет свернутый свиток, полученный у безымянного гонца; шагает по внутренним террасам, являющимся отличительной чертой здания, ставшего одновременно главной резиденцией правителя графства Бра-Мур, герцогства Арилльского и домом нашего старого друга Айрича, которого, смеем надеяться, читатели помнят по предыдущей истории.

Но кажется, мы совсем забыли о своих обязанностях, поскольку намеревались рассказать читателю о родовом замке Айрича, не слишком, впрочем, вдаваясь в детали. Пора исправить свою оплошность.

Герцогство Арилльское является (точнее, являлось в прежние времена, хотя и поныне ничего не изменилось) очень необычным местом. Оно включает в себя одиннадцать графств, состоящих, главным образом, из аккуратных, даже можно сказать элегантных, ферм. Самое южное, которое называется Грумсмен, тянется до границ герцогства Луата, расположенного на краю Великой Равнины. Графство Питроуд – на западе – отделено от реки Йенди холмами Кольер, а те, в свою очередь, образуют нечто вроде кольца, опоясывающего все герцогство. Оно возникло во время девятого правления Дома Иссолы, когда некий лиорн по имени Корпет отправил в те земли экспедицию (на собственные, заметим, средства) и назвал новое герцогство в честь руководителя отряда, дзурлорда по имени – как, наверное, уже догадались читатели – Арилль.

Край оставался необжитым на протяжении нескольких веков, если не считать угольных шахт, расположенных неподалеку, поскольку с холмов местность казалась неприглядной – заболоченная пустошь. Однако Корпет лишился своих владений и был вынужден перебраться на восток вследствие определенных политических и экономических причин, в основе которых лежало желание императора напрямую контролировать добычу угля на землях, издавна принадлежавших Корпету (и до сих пор известных под названием графство Корпет). И тогда-то при ближайшем рассмотрении выяснилось, что здесь удивительно богатые угодья с благоприятными условиями для развития фермерства. По крайней мере, не хуже, чем на Великой Равнине, за холмами Кольер, – отличная почва и климат, подходящий для выращивания пшеницы, кукурузы и редких овощей.

Арилльское графство было провозглашено герцогством – указом девятого императора Валлисты в знак признательности за заслуги дочери Корпета, которую звали Корпет и которая во время осады Блэкта оказала Империи неоценимую помощь, запретив проезд по своим землям повозок с фуражом, а кроме того, категорически отказавшись снабжать провизией бунтовщицу баронессу Локфри. Корпет-младшая, получив титул пэра, немедленно объявила свои одиннадцать баронетств графствами, заслужив благодарность и дружбу своих вассалов и одновременно посеяв зависть и злобу в душе южного соседа, лиорна графа Шалтре, – семенам этим суждено было прорасти только через несколько тысяч лет.

К слову сказать, земли, расположенные между владениями Шалтре и Бра-Муром, принадлежали дзурлорду Ариллю и в их состав входило баронетство Даавия, которое, как наверняка помнят наши читатели, являлось родиной нашего старого друга Тазендры.