Еще какое-то время он оставался во мне. И я наслаждалась этим моментом не меньше, чем самим любовным актом. Было в этом тихом наслаждении что-то очень приятное, невыразимо нежное. В такие моменты мы становились ближе друг к другу. Только тогда Валентин расслаблялся, позволял мне дарить ему не только радость слияния тел, но и душевное тепло.

— Очень, — призналась, трепетно прижимаясь к груди. Хотела бы признаться в любви, но не стала, зная, что не ответит. — А тебе?

Он задумался на некоторое время, и я успела испугаться. Но напрасно.

— И мне, безумно, — сказал учитель доверительным шепотом. — Я уже очень давно не занимался сексом без презерватива.

Чертовски приятно узнать, что он доверяет мне настолько. Но ведь мы скоро станем мужем и женой, было бы глупо поступать иначе.

— Думаю, когда начну принимать таблетки, будет еще лучше.

Все же свечи лишали некоторой радости слияния. Я обожала, когда Валентин ласкал меня языком в том месте, что обычно скрыто трусиками. Но пока об этом не могло идти и речи.

— Наверняка, Комарова, — он снова назвал меня по фамилии и, хлопнув по попке, приказал: — А теперь в душ и спать.

Мы снова ночевали в разных комнатах. А утром Валентин подвез до института, но высадил недалеко от автобусной остановки. Остальной путь я должна была проделать пешком. И была немало удивлена, когда около меня остановилась проезжавшая мимо машина.

— Ирина, привет! — радостно сообщил высунувшийся из авто Олег Бондарев. Его только не хватало. — Садись, подброшу.

Не дождавшись ответа, бросился открывать для меня дверь.

— Да тут идти два шага, — засопротивлялась я, не имея никакого желания садиться в машину к Бондареву.

— Пожалуйста, — попросил он чуть ли не умоляющим тоном. — Такие красивые ноги, как у тебя, нельзя так нещадно эксплуатировать.

Слегка опешив, я все же уселась на пассажирское сиденье. Он  ведь всего лишь довезет меня до института, в этом нет ничего страшного.

— Слушай, Ирин, я мог бы каждое утро забирать тебя в институт, — неожиданно предложил Олежек. Посмотрел так, словно увидел перед собой не однокурсницу, с которой знаком много лет, а как минимум Анжелину Джоли. — И отвозить по вечерам. Ты ведь далеко живешь, да?

Теперь нет, но Бондареву действительно лучше об этом не знать. И вообще, зря я села к нему в машину.

— Не стоит, — отделалась односложным.

О моей личной жизни никто не знал в институте. Ни о проблемах мамы, ни о необходимости постоянно подрабатывать, ни о чем подобном. А теперь вот не знали о том, что я встречаюсь с лучшим преподом института и вскоре выйду за него замуж.

— Ты стала такой клевой, Ирка, — восхищено продолжил Бондарев. — Прическа, прикид новый…  Я вчера с тебя глаз не сводил все занятия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Надо же, а я и не заметила его взглядов. Наверное, потому что не привыкла к подобному. К тому же сейчас мои мысли были заняты совсем другим, наблюдать за реакцией однокурсников просто некогда. Да и незачем.

— Я думала, никто не заметил перемен.

— Да ты что!.. — возмутился парень. — Вчера Кузнецова с подружками только тебя обсуждали. Ты теперь звезда института, так и знай. Маринка Кравцова даже обещала покраситься как ты. А Мухина ― купить такие же юбку и блузку.

Ничего себе открытие! Неожиданно для себя самой я стала иконой стиля для всего института. А ведь мне действительно казалось, что никто не заметил во мне перемен. Но, видно, зависть сделала свое дело. Представляю, как теперь бомбит с меня Кузнецову, а ведь она еще о главном секрете не знает.

— Ир… — Бондарев тронул меня за плечо. Кажется, я так сильно задумалась, что вообще забыла о его существовании. — Так что, провожу вечером до дома? Или, может, в кафе вместе сходим? Или в парк?

Авто остановилось у главного входа в институт. Я посмотрела на второй этаж, туда, где располагались окна кабинета Валентина Залесского.

— Бондарев, ты что, на свидание намекаешь? — спросила, повторив фирменную усмешку Валентина Петровича.

— А почему нет? — Олег выглядел растерянным и даже, пожалуй, разочарованным. Единственный парень в группе, он не привык к игнору и отказам. — У тебя же нет парня.

Он сказал это с такой уверенностью, что я чуть не психанула. В последний момент сдержалась и, повесив на лицо таинственную улыбку Моны Лизы, произнесла с придыханием:

— У меня нет парня, Бондарев. У меня есть мужчина.

Сказала и, снисходительно улыбнувшись, открыла дверь авто.

— Спасибо, что подвез. Но это был первый и единственный раз, когда я села к тебе в машину. Прости,  мы не будем встречаться.

И что за дурацкая привычка: все время извиняться, как будто я постоянно в чем-то виновата? Пора избавляться от этого неудобного чувства. Валентин прав, иногда чужое мнение не стоит брать в расчёт. А Олег… Три долбанных года он не замечал меня, а теперь вдруг воспылал. Все это странно, нелепо и раздражающе.

От авто шла нарочито медленно, стараясь, чтобы походка была плавной и даже слегка вызывающей. Шла, а сама украдкой поглядывала на окна, не наблюдает ли за мной Валентин Петрович Залесский. Нет, я не хотела, чтобы он рассердился или приревновал. Напротив, надеялась, он будет гордиться мной, узнав, что я отказала Бондареву. И другим парням откажу, если таковые появятся. Все потому, что мой учитель ― лучший из мужчин.

Шторка на окне дрогнула, и я чуть не оступилась, наступив на камень. Все никак не привыкну ходить на каблуках, пока для меня это словно пытка. Но вот что интересно: теперь, когда я шла по внутреннему дворику института, почти все парни поворачивали мне вслед головы. Да что там поворачивали — чуть ли не сворачивали их. Я даже слышала поразительные вопросы, заданные приглушенным шепотом.

— Кто это?.. — удивленно спрашивал Влад, блондинистый старшекурсник.

— Ты чё?.. — громким шепотом ответил ему Васька, прозванный Лопухом за оттопыренные уши. — Это ж Ирка Комарова.

— Да ладно?.. — протянули в ответ. — Ни хрена себе, она стала кралей. Я б с ней зажег.