Олег вышел из машины. Погода была получше, чем вчера. По крайней мере, ничего не сыпалось с неба. Прохожих было тоже побольше. Все спешили по своим делам. Никто не оглядывался. Никто не смотрел на него. Деньги пока лежали в портфеле, а портфель – в багажнике.

Как трудно зачастую сделать первый шаг с вопросом к городским жителям. Все настолько поглощены своей безопасностью и варятся в своем мире, что создается ощущение, что каждый передвигается в своем коконе. Машина – самый наглядный пример. А вот пешеходы надевают на себя свои миры, как скафандры. Обращали ли вы внимание, что, когда пытаетесь на улице остановить прохожего и спросить у него дорогу, ему нужно время, чтобы проснуться, вытащить голову из кокона, напрячься, чтобы услышать ваш вопрос, и лишь затем, обдумав ваш вопрос и не найдя в нем для себя угрозы, расслабиться и начать соображать, что вам ответить. Многие сразу же говорят, что ничего не знают, или крутят головой, как овцы, или машут рукой, причем не вылезая из своего скафандра. Забавно все это.

Олег начал подходить подряд ко всем прохожим, но преимущественно женского пола, задавая вопросы типа: «Доверяете ли вы людям?», «Доверились бы вы мне в экстремальной ситуации?», «Как считаете, можно ли вам доверять?» и прочее. Прохожие или шарахались, или смеялись, или говорили правильные слова. Но через полчаса мучений он понял, что никому из них он не может доверить деньги.

Тогда у Олега родился план: нужно найти кристально-честного человека, для которого деньги имеют меньшее значение, чем моральные принципы.

Олег придумал легенду, которая могла бы помочь ему разобраться в моральных качествах человека. Он вспомнил, что врать нельзя. Но ведь можно придумать гипотетическую ситуацию.

Он подошел к молодому парню, задумчиво рассматривающему витрину.

– Слушай, дружище, есть дело, на пятьдесят тысяч евро! Готов поучаствовать?

Парнишка оглянулся. Ему было двадцать три-двадцать пять лет. На вид – «ботаник». Среднего роста, в очках. В куртке, застегнутой на все пуговицы. С тихим голосом и в недорогих кроссовках.

– Кого надо «замочить»? – спокойно и без эмоций спросил он.

– А что, кого угодно сможешь?

– Ну, за пятьдесят «штук» постараюсь, – вяло, но убедительно ответил пацан, – только половина сразу.

– Ладно, я тебя найду, если что, – сказал Олег и пошел прочь.

В голове, блин, это не укладывалось вообще. Так просто. На улице. «Ведь я ему даже не сказал еще, что нужно делать, не рассказал свою версию заработка, а он сразу – “замочить”. Блин, куда катимся. Надо, видно, шерше ля фам. Женщины, наверное, более адекватны и ответственны».

План у Олега был очень простой: попросить человека «постоять на стреме», пока он якобы грабит машину, в которой лежат деньги (естественно, свою машину).

За пять минут работы хотел посулить пятьдесят тысяч евро. Сумма, от которой трудно будет отказаться кому-либо за такую пустяшную работу… Вот тот, кто откажется, и заслужит его доверие.

Олег заранее стал присматриваться к людям, которые внушили бы ему доверие. Женщинам с хозяйственными сумками, явно живущими неподалеку. Почтенным пенсионерам. Мужчинам средних лет в хорошей одежде.

Все они, изначально настороженные, услышав сумму, сразу как-то оживали, мялись, торговались, просили подождать, спрашивали, что им говорить, если поймают и отведут в милицию, и когда они получат всю сумму… Почти от всех пришлось избавляться, говоря, что расчет с ними произойдет завтра. Вот тут-то он и наслушался в свой адрес, что он жулик, мошенник и дурит голову честным людям. Лишь один пенсионер, может, даже воевавший, чуть не огрел Олега своей палкой, сказав, что «сам бы отдал всю пенсию, только чтобы таких, как ты, расстреливали на месте!».

Олег было обрадовался, что нашел честного человека, и попытался тут же разубедить его, что он-то как раз и ищет честного человека для ответственного задания. Но старик и слушать не хотел. Второй удар палкой был уже более точен, а третьего Олег ждать не стал.

Его охватило отчаяние. План не сработал. Вера в честность людей тоже была потеряна. В желудке уже урчало от голода. Он вообще похудел за последние дни. Олег поднял голову вверх. Темное небо без единой звездочки. Уличные фонари разных оттенков – от голубых до оранжевых. Окна… окна. Старые и немытые, с ящиком под подоконником, новые пластиковые, закрытые наглухо занавесками и частично переливающиеся бриллиантами кинескопов телевизоров, так сильно манящих людей к себе после тяжелого рабочего дня. Мелкая морось начинала сыпаться на землю.

Опустив голову вниз, он обнаружил перед собой наряд ППС, за широкими спинами которых стоял ветеран и довольно потирал руки.

– Гражданин! Предъявите документы! Только без резких движений! – нарочито басисто сказал сержант с круглым лицом, круглыми глазами и круглым носом. По левую и правую руку от него стояли два молодца, почти одинаковых с лица – худощавых младших сержанта, резиновые палки которых составляли треть их роста.

– Да, пожалуйста. Вот мой паспорт. – Олег протянул паспорт сержанту. – Представьтесь, пожалуйста, и вы, – нарочито спокойно попросил он.

– Я те щас представлюсь так, что ты у меня преставишься!

Последнюю фразу скомкал звук тормозов подъехавшего «уазика».

– Садись в «стакан»! Живее!

Два молодых сержанта вежливо, но настойчиво подпихивали его к задним дверям «уазика». (Слово «стакан», коим обозначалось заднее отделение «уазика», в котором перевозили антиобщественный элемент, было знакомо ему еще с первой работы.) Большой сержант записывал в блокнотик адрес и номер телефона деда. Дед улыбался, вытягивался по стойке смирно и помахал вслед палкой. Наверное, купит сейчас маленькую и выпьет сто граммов, как за подбитый танк во время Великой Отечественной. Двери «уазика» захлопнулись, когда задница Олега оказалась на жесткой скамейке Машина помчалась, подпрыгивая от удовольствия, увозя его все дальше и дальше от его машины и его денег.

Все это было бы невероятно смешно, если бы не было суровой правдой жизни. Очень хотелось бы увидеть, выходя из машины, букет цветов и плакат с надписью «Розыгрыш!», а потом вспоминать это в компании друзей, которые это устроили, сидя в удобных креслах и потягивая… что-нибудь потягивая.

Минут через пять «уазик» подъехал к ближайшему отделу милиции. Двери «стакана» распахнулись. На пороге стоял все тот же сержант и ухмылялся.

– Слушай, сержант, давай, может, договоримся, – машинально сказал Олег. (Такова генетическая привычка российско-советского человека.) Олег, конечно, понимал, что ничего инкриминировать ему не смогут и отпустят через три часа, но торчать три часа в «обезьяннике» с бомжами и наркотами… брр.

– А давай! – тут же откликнулся служивый. (Суровая правда жизни.)

– Вот тебе пятьсот рублей, и как будто я растворился в «стакане» без остатка от тряски по дороге, идет?

Сержант вращал глазами вокруг орбит. «Зря я, наверно, так метафорично выразился», – уже пожалел Олег, а вслух произнес: