Более чем 60 лет спустя тетя объяснила мне, что произошло.

Луиза постоянно плакала. Были короткие периоды отдыха – например, когда ее катили, но, как только коляска останавливалась, девочка снова начинала реветь. Паранойя и отсутствие поддержки (похоже, Чарли возмущался, что его уволили с корабля) продолжали мучить Джорджину.

Однажды утром, после того как муж ушел на работу, Джорджина поняла, что больше не может выносить детский плач. Она сказала, что взяла подушку, положила ее на Луизу и была «слишком напугана», чтобы поднять ее.

Ее воспоминания о том, что произошло потом, обрывочны, но Джорджина говорит, что она осознала содеянное. Ее воспоминания о прибытии врача и полиции размыты. Она помнит, как ее привезли в тюрьму Холлоуэй и после конфискации всех личных вещей посадили в одиночную камеру. Ей сказали, что ее нельзя перевести в обычную камеру, поскольку другие женщины-заключенные могли убить ее, узнав, что она сделала.

Джорджина говорит, что одиночная камера была ужасной и что она умоляла избавить ее от такого заключения. Но, когда ее в итоге перевели в обычную камеру, начался настоящий кошмар. Кровать тети стояла рядом с койкой женщины, убившей двух младенцев и мужа, покинувшего ее. Джорджина была свидетельницей драк и видела, как ночью одна заключенная помочилась на одежду другой. Недель через пять ее психическое состояние ухудшилось настолько, что она не могла оставаться в тюрьме, поэтому ее перевели в больницу Сент-Джеймс в Портсмуте. Бред, связанный с заражением, усугубился, и она не выносила, когда кто-то прикасался к ее одежде или постели.

Она неоднократно пыталась совершить самоубийство, и поэтому для ее лечения применяли электросудорожную терапию. Тем временем ее дело было передано в суд, и Джорджина встала на путь, который проходили все матери, убившие своих детей.

Было позднее утро, и Колин ехал из Уэст-Кройдона в Перри-Хилл за рулем двухэтажного автобуса. После утреннего часа пик на нижнем этаже было всего несколько пассажиров, и остановки в основном были пусты. Однако, посмотрев на Норткот-роуд, водитель увидел на остановке пару. Она казалась подозрительной. Хотя мужчина явно не мылся много дней, женщина хорошо выглядела, и, когда Колин остановил автобус и открыл им дверь, они не сдвинулись с места.

Только тогда он заметил, что между ними сидела девочка четырех-пяти лет. Ее лицо было покрыто синяками, а глаза распухли. На глазах у Колина женщина поднесла банку пива к губам девочки. Рассердившись, он хотел вмешаться, но передумал. Вместо этого он нащупал свой мобильный телефон, Nokia 6300 с игрой «Змейка», которая так нравилась его шестилетней дочери, и вызвал полицию.

Офицерам понадобилось всего семь минут, чтобы приехать, и еще меньше, чтобы вызвать подкрепление. Полицейские посадили девочку на заднее сиденье патрульного автомобиля и сразу повезли ее в больницу Мэйдэй в Торнтон-Хит.

Грейс Калинду из Уганды и Дэвида Джонсона из Кэтфорда арестовали и доставили в полицейский участок Саут-Норвуда. В 11:31 им предъявили обвинение в неисполнении родительских обязанностей и алкогольном опьянении во время присмотра за ребенком.

Когда Колин вернулся вечером домой, он, несомненно, обнимал свою маленькую дочь чуть дольше, чем обычно.

Больница Мэйдэй, которая была чрезвычайно загруженной, но при этом не имела необходимых ресурсов, обслуживала большой боро Кройдон (сейчас она называется Университетской больницей Кройдона). Я хорошо был с ней знаком. Окончив университет в 1990 году, я должен был отработать год в общей медицине и хирургии, чтобы меня окончательно зарегистрировали как врача. В медицинской школе нам разрешали занимать одну академическую должность и одну в первичном звене здравоохранения. Я думал, что мне пойдет на пользу работа в оживленной больнице общего профиля, поэтому подал заявление на должность в области респираторной и общей медицины в Кройдоне.

Первое дежурство выпало на жаркие выходные начала августа. В 9:00 я сидел в столовой, принимая дела у предыдущей смены. Мы пили безвкусный столовский кофе с медицинской бригадой, состоявшей из Риса Томаса, стажера, Грэма Берлайна, штатного врача, и Чарли Исмона, ординатора. Чарли был главным, поскольку мы видели консультанта только на обходах.

– Что ж, пока довольно тихо, – сказал я.

– Подожди немного, – ответил Чарли. – Так будет недолго.

Конечно, уже через несколько минут нас вызвали к первому пациенту, и в те выходные мы приняли 48 больных из отделения неотложной помощи. Мне приходилось быстро учиться и много работать. Пятидесятишестичасовая смена началась в 9:00 в субботу и завершилась в 17:00 в понедельник. Это было до начала кампании, которая привлекла внимание к переработкам молодых врачей и поставила под сомнение безопасность их условий труда.

Переход от студенческой жизни к профессиональной стал для меня огромным шоком. У меня вообще не осталось времени на социальную жизнь. Однажды в понедельник вечером, после тяжелой смены, когда мне удалось поспать всего пару часов, я должен был встретиться с друзьями. Было около 18:00, так что я, имея час в запасе, решил вздремнуть в комнате отдыха, прежде чем отправиться на встречу. Казалось, я проснулся всего через минуту, но, взглянув на часы, понял, что уже утро вторника. Я проспал 13 часов, опоздал на следующую смену и пропустил долгожданный вечер с друзьями.

Теперь, много лет спустя, в больницу Мэйдэй отвезли маленькую Нэнси Калинду. По прибытии она была в стрессе, но в целом состояние здоровья было хорошим. Вес был обычным для ее возраста, а речевые и двигательные реакции соответствовали норме по шкале комы Глазго (15-балльная шкала, которая используется для оценки степени нарушения сознания). Неврологическое обследование не выявило никаких патологий, и на теле девочки не было следов сексуального или долговременного физического насилия.

Однако ее лицо отекло и было покрыто синяками, а оба глаза закрыты. На теле также было несколько свежих синяков и царапин. В целом клиническая картина свидетельствовала о неслучайной травме.

После того как Нэнси ввели седативный препарат, чтобы детский офтальмолог мог осмотреть ее глаза, у нее обнаружили субконъюнктивальные кровоизлияния. Белки глаз были красными из-за разорванных капилляров, которые являлись результатом ударов в лицо. К счастью, у девочки было нормальное зрение и признаки воспаления или повышенного внутриглазного давления отсутствовали.

В полицейском участке Саут-Норвуда быстро установили, что Дэвид Джонсон, мужчина с автобусной остановки, был бездомным алкоголиком. При случайной встрече он предложил Грейс Калинде сделать глоток из его банки очень крепкого пива. Женщина согласилась, однако алкотестер показал, что она не находилась в состоянии алкогольного опьянения. Ввиду травм ее четырехлетней дочери Нэнси Калинде предъявили обвинение в нападении с причинением фактических телесных повреждений, согласно 47-й статье «Акта о преступлениях против личности».