Напялившая респиратор Фатима выскочила из внедорожника разбираться, а Эмира безразлично отвернулась.

Кайфоград, мать его, — это Кайфоград. Город, в котором бешено дорогой «Мерседес» застревает в канализации, а приносящие огромный доход клубы ютятся во временных сараях с протекающими крышами и грибком на стенах. Город, который делает своих обитателей богачами, но не имеет ни одной больницы. Золотоносная пиявка. Кайфоград. Место, не красящее застрявших в нем людей.

В отличие от большинства обитателей Кайфограда Эмира сюда не стремилась. Понимала, что доходы около Станции большие, но не стремилась — ей было комфортно в Москве, в охране российского представительства, и она была не против дослужить в Анклаве до пенсии. Но далеко не всё происходит так, как хотелось бы. В свое время Эмира Го сделала выбор, согласилась позаботиться о напуганной девушке по имени Петра Кронцл, внучке всемогущего Романа Фадеева, и теперешнее ее положение стало прямым следствием того шага. Только теперь Эмира не заботилась, теперь она служила девушке по имени Патриция Грязнова, уже давно не напуганной и постепенно становящейся такой же всемогущей, как ее дед. Именно Патриция попросила Го отправиться в Кайфоград.

«Подай рапорт о переводе, а я сделаю так, чтобы его удовлетворили».

«Зачем?»

«Ты нужна мне там. Станция слишком важна, и контролировать прилепившуюся к ней клоаку должен человек, которому я полностью доверяю».

Коротко и ясно. А что этот человек? Ему интересно ехать в мекку ублюдков и подонков? Какие планы были у этого самого человека на свою жизнь?

Но кто будет задавать подобные вопросы, когда идет большая Игра? Когда на кону стоит власть над всем? Никто не будет. И Го не стала. Попросила только:

«Сделай так, чтобы мои ребята не узнали, что я сама подала рапорт о переводе подразделения. Они не простят».

Патриция сделала.

Ребята ничего не узнали и вот уже два года топтали безрадостные северные земли, проклиная неведомых, но тупых бюрократов из Управления кадров ОКР. Два года они пытались поддерживать порядок в городе, которому требовалось что угодно, кроме этого самого порядка. Стали богаче, чем были, но два года из жизни вычеркнуты.

И теперь, глядя на застрявший «Мерседес», Эмира видела себя, разогнавшуюся и влетевшую в помойку под названием Кайфоград на полной скорости. Все отличие в том, что ее никто вытаскивать из дерьма не собирался.

— МВД Южного округа, — сообщила вернувшаяся Фатима. — Ехали усиливать свое представительство, но не доехали.

— Ну что же, добро пожаловать в Кайфоград.

— Просят помочь.

«ГАЗ Тайга» выдернул бы блестящую игрушку южан шутя, но…

— Да пошли они, — буркнула Эмира. — Возвращаемся на базу.

— Уже? — удивилась Фатима.

— У них Алишер объявился. — Го кивнула на пришедшее в коммуникатор текстовое сообщение. — А это важнее застрявших олухов.

— Согласна.

Внедорожники развернулись, вырулили на проспект Российского Величия и направились на юго-восточную окраину.

— Как он до нас добрался? — отрывисто спросила Эмира, широко шагая по коридору.

— Дворами и закоулками.

— Состояние?

— От любого шороха шарахался. Сейчас немного отошел.

— Что-нибудь говорил?

— Просил спрятать и сообщить вам, товарищ майор. Это всё.

— Этого достаточно. — Эмира открыла дверь в один из кабинетов и отпустила сопровождающего: — Вы свободны. — Прошла в комнату и все тем же, командирским тоном сообщила: — Я распорядилась насчет похорон, до захода солнца все будет сделано.

И уселась напротив Алишера Мирзоева. Тот судорожно всхлипнул и втянул голову в плечи.

Могло показаться, что выбранная Го линия поведения способна придавить перепуганного осведомителя, однако Эмира хорошо изучила Мирзоева и знала, что тактика себя оправдает.

— Жаль, что лучший друг не проводит усопшего в последний путь.

На это замечание Алишер вновь не ответил. Го выждала несколько секунд, после чего очень и очень жестко велела:

— Рассказывай.

— Я хочу на материк, — тихо, но твердо произнес Мирзоев. — Я подпишу бумаги на клуб, отдам его тебе или кому скажешь, но, пожалуйста, отправь меня на материк.

Кайфоград и тринадцатый полигон находились не на острове, однако их обитатели упорно называли остальной мир «материком».

— А если ты сделаешь мне документы Анклава Москва, я отдам тебе половину того, что накопил. — Алишер наконец-то взглянул Эмире в глаза. — Три миллиона юаней отдам.

Теперь стало окончательно ясно, что Мурата придавил кто-то из соотечественников. Но что это дает? Пока ничего, нужно больше информации.

— Рассказывай, — повторила Го. — И ничего не упускай.

Алишер вздохнул.

— Я почти ничего не знаю.

— В этом случае тебе нечем оплатить пребывание на базе, — усмехнулась Эмира. — Не говоря уж о билете на материк.

Еще один вздох.

— Может, лучше деньгами?

— Думаешь, я плохо зарабатываю?

— Три миллиона…

— Еще раз вякнешь не по делу, и я тебя сама пристрелю, — пообещала Го и врезала кулаком по столу. — Куда ездил Шоколад? С кем разговаривал перед смертью? Чем занимался? Быстро отвечай, сука! Быстро!

— Я не знаю.

— В таком случае — выметайся!

— Я не знаю, с кем Шоколад встречался, — торопливо поправился Алишер. — Но я знаю, чем он занимался.

Естественно, знаешь, вы ведь, мать вашу, были компаньонами.

— Рассказывай! — в третий раз приказала Го, и Мирзоев сдался.

— Это связано с «зелеными». Они… Ну, ты ведь знаешь ситуацию, Эмира, они не хуже других: и курят, и колются, и выпивают. Всё как у всех. Среди них любителей дури полно, и к нам они за товаром захаживали постоянно, и соседей не обижали, одним словом, шел бизнес. Все довольны. А недели две назад дело стало затухать. То есть остальные торчки на месте, а «зеленые», один за другим, ходить перестали. Будто отрубило нах.

Любопытно, очень любопытно! Эмира поздравила себя с тем, что проспала весьма подозрительный факт. «Отличная работа, майор Го! Расслабились?»

— Сначала мы смеялись, решили, что Бромберг месячник чистоты организовал, потом задумались. Мурат с соседями поговорил, выяснил, что у всех то же самое творится: «зеленые» перестали брать дурь. Выпивать выпивали, девчонками интересовались, в лагере ведь три к одному примерно, на всех не хватает, но с наркотой завязали конкретно…