Прибалтике до подобного креатива ещё далеко. Вместо этого в Литве, например, местные консерваторы вот уже который год с тяжким звероподобным рвением ведут неравный бой с «советскими» сосисками. Сколько существует торговая марка «Советская», столько компания Samsonas борется за её сохранение с литовскими политиками, доходя даже до судебных разбирательств.

Последний скандал разгорелся, когда литовская торговая сеть устроила продолжительную акцию — скидку в 50 процентов на сосиски, колбасы и другие копчености марки «Советская» в очередную годовщину штурма Вильнюсской телебашни 13 января. Терпеть распродажу антинародной колбасы оказалось выше душевных сил литовских консерваторов, и они потребовали это «безобразие» прекратить.

Вместо того, чтобы мыслить позитивно и вбросить на рынки собственные сосиски «Антисоветские», депутаты Сейма от СО-ХДЛ потребовали запретить подрывающую устои колбасную продукцию. «Недруги Литвы ищут всевозможные пути, чтобы фальсифицировать историю и утверждать, что оккупации Литвы не было, а в советское время наша страна процветала, а преступления против человечности — это всего лишь выдумка. „Советские“ продукты могут стать инструментом, который показывает, что литовское общество с удовольствием и радостью вспоминает советское прошлое и сожалеет из-за независимости», — заявил депутат Сейма Кястутис Масюлис в обращении к литовским предпринимателям с просьбой отказаться от слова «советская» в названиях торговых марок. До того литовское государство уже изымало из магазинов водку «Советская», а из детских магазинов — игрушечных солдатиков Красной армии. При нынешней деградации политического дискурса Литовской республики остается только гадать, когда литовские правые дойдут до идеи принять соответствующие поправки к закону о запрете советской символики, чтобы этот закон запрещал не только символику, но и само слово «советская».

Пока же борьба с «символами оккупации» осуществляется методом произвола. Шла как-то депутат Раса Юкнявичене (экс-министр обороны) по проспекту Гедиминаса на заседание Сейма, прошла мимо газетного киоска… и глазам своим не поверила. Прямо на нее, члена фракции «Союз Отечества — христианские демократы Литвы» смотрели советские ордена. Г-жа Юкнявичене (внезапно!) увидела их на газете «Комсомольская правда», обнаружив, таким образом, в 2013 году дар видеть то, чего не видят другие: «Комсомолка» издавалась в Литве все годы действия закона о запрете советской символики, и никто (даже из литовских консерваторов) на советские ордена на них просто не обращал внимания. Суд заставил газету ордена снять.

Кампания по лишению «орденов» «Комсомолки» вкупе со снятием идеологически непригодных канализационных люков и запретом на въезд в Литву белорусского автомобиля с советским флагом на капоте (ну и, разумеется, «советские» сосиски, водка и солдатики) пока остаются самыми яркими эпизодами Великой Борьбы стран Балтии за приравнивание коммунизма к нацизму. Смешно? Извините, но иначе никак: какие политики — такие и решения…

Антисоветизм как официальная идеология предполагает борьбу и с памятниками советской эпохи, превратившимися в священные символы «оккупантов и их потомков», которых после превращения в лузеров-нацменов никогда не помешает дополнительно унизить.

Прогремевшим на весь мир эпизодом «крестового похода» «Свободной Балтии» против советских памятников стал снос «Бронзового солдата» в 2007 году. Памятник Воину-освободителю Таллина от немецко-фашистских захватчиков (после событий 2007 года вошедший в историю как «Бронзовый солдат») был открыт в 1947 году в центре Таллина на холме Тынисмяги рядом с братской могилой, в которой были захоронены 13 советских военнослужащих, погибших в ходе Таллинской операции 1944 года во время Великой Отечественной войны.

С самого провозглашения Эстонией независимости мемориал павшим воинам находился под угрозой: в начале 90-х годов на Тынисмяги был потушен Вечный огонь, затем убрана чаша для Вечного огня, затем таблички с именами погибших были заменены табличками с надписью «Павшим во Второй мировой войне» на русском и эстонском языках. Возле монумента проводили свои митинги эстонские националисты, требовавшие его сноса, их лидеры публично обещали взорвать монумент, а эстонские школьницы, в далеком 1944 году заложившие на месте будущего памятника взрывное устройство, спустя ровно 50 лет были награждены президентом Леннартом Мери орденом Орлиного креста — одной из высших наград Эстонской республики.

«Бронзового солдата» неоднократно оскверняли: вандалы измазывали его краской, накидывали на шею памятника веревку, символизирующую виселицу. Националисты в таллинском самоуправлении доказывали, что не может в центре города оставаться массовое захоронение (что довольно странно: церковь Каарли, напротив которой находился мемориал, ранее окружало кладбище).

Наконец, и премьер-министр Андрус Ансип провозгласил «Бронзового солдата» символом оккупации, который давно пора снести (происходило всё это, что характерно, накануне очередных парламентских выборов). В начале 2007 года Рийгикогу принял, а президент Тоомас Хендрик Ильвес подписал «Закон о защите воинских захоронений», который дал основания для перезахоронения останков военнослужащих, которые покоятся в не соответствующих этому назначению местах — в парке, в зеленой зоне, в зданиях вне кладбищ, а также в местах, где воинские захоронения невозможно обеспечить надлежащим уходом. Статья 10 Закона предусматривала перенос находящихся на месте захоронения могильных памятников, плит и крестов на место перезахоронения. В ночь с 26 на 27 апреля «Монумент павшим во Второй мировой войне» был демонтирован, 28 апреля захоронения советских военнослужащих были вскрыты, остатки тел вынуты и перевезены вслед за памятником на военное кладбище.

Грядущее осквернение могил воинов, погибших в войне с нацизмом, со сладострастным предвкушением муссировалось эстонскими ультраправыми полтора десятилетия независимости, и когда это осквернение стало реальностью, последовал всплеск ярости русского населения Эстонии.

В день переноса памятника на Тынисмяги собралось около 2 тысяч человек. После наступления темноты полиция вытеснила демонстрантов с площади с применением газа, резиновых пуль и светошумовых гранат. В ответ защитники «Бронзового солдата» забрасывали полицию камнями, затем начали крушить остановки, бить витрины магазинов и переворачивать автомобили. Один из протестующих, 20-летний Дмитрий Ганин, скончался от многочисленных ножевых ранений. На следующий день погромы в Таллине повторились, «русский бунт» перекинулся на заселенный преимущественно русскоязычными северо-восток Эстонии: стихийные митинги с последующими столкновениями с полицией прошли в Нарве, Силламяэ, Йыхви. Власти арестовали лидеров движения «Ночной дозор», организовавших охрану памятника, а с ними ещё больше 1200 человек. Позже Комитет ООН против пыток и Европейский суд по правам человека установят нарушение Эстонией статьи № 3 Европейской конвенции по правам человека (запрет пыток, бесчеловечного и унизительного обращения).

Около трети задержанных эстонской полицией в те ночи были эстонцами. Были свидетельства, что на Тынисмяги захоронены останки эстонских солдат, в составе Красной армии освобождавших Таллин от гитлеровцев, и «Бронзовый солдат» — это эстонец. «Мнение, что это захоронение — памятник освободителям, сформировалось у людей лишь за последние 20 лет. Бронзовый солдат — это представитель эстонского народа, который склоняет голову перед теми, кто погиб за его Родину. Он — эстонец и к русскому Алеше никакого отношения не имеет», — утверждал Герой Советского Союза Арнольд Мери, воевавший в составе 249-й Эстонской дивизии и 8-го Эстонского стрелкового корпуса Красной армии[44].