— Грязные слухи всегда витают в воздухе, — сказала Одри с ободряющей улыбкой. — Это вас не коснется.

— Нет.

— И все-таки чем скорее вы женитесь, тем лучше.

Записка прибыла вскоре после того, как Шарлотта, сделав покупки, вернулась вместе с ученицами. Герцог приглашал ее и ее братьев в парк, компанию ей составит маркиза Седжкрофт. Шарлотта немедленно передала через посыльного герцога согласие. Возможно, его поспешное ухаживание никого не обманет, но это не означает, что она не могла получить от этого удовольствия.

Когда Гидеон заехал за ней, небо было пасмурное, но он вопреки мрачной погоде был полон жизни, великолепен и владел ситуацией. И Шарлотта явно не единственная женщина, которая в этом убеждена. Она заметила, что у всех горничных академии вдруг нашлись дела в холле.

Вдобавок ее братья Калеб и Джек, болтавшие у кареты герцога, заинтересовали и привлекли к двери даже лакеев. Шарлотте казалось, что весь мир желает пережить ее роман во всех подробностях.

Они приехали в парк в модный час, карета Гидеона замедлила ход в параде элегантных фаэтонов, колясок, экипажей, чьи владельцы явились себя показать и других посмотреть. Шарлотта сознавала, что Гидеон принадлежит к этому кругу и что появление в Лондоне ее холостяков братьев уже вызвало шумиху.

У Грейсона и Джейн, разумеется, был свой круг поклонников, как и у Хлои, сестры Грейсона. Но большинство женщин, от гувернанток и дам полусвета до аристократок, бросали жадные взгляды, словно стрелы Купидона, в сторону прекрасного герцога. Шарлотта крепко держала Гидеона за руку, пока высокий привлекательный джентльмен, который у воды демонстрировал приемы фехтования, не окликнул его.

Это сэр Кристофер Фентон, сообразила Шарлотта, лихой мастер клинка, которого Грейсон и Джейн просили позаниматься с их сыном Роуэном. Говорили, что Фентон ближайший друг Гидеона.

— Извините, я сегодня ухаживаю за дамой, — с лукавой улыбкой ответил Гидеон.

— Слабая отговорка, — мрачно произнес Грейсон.

Гидеон оглянулся на Шарлотту:

— Ты не возражаешь, если я им займусь?

— Вовсе нет.

Это было короткое, но впечатляющее фехтовальное шоу. Мужчины начали с пяти позиций салюта и немедленно перешли к жаркому соревнованию.

— Почему на них нет защиты? — громко поинтересовалась Джейн.

Губы Хлои изогнулись в понимающей улыбке.

— Считается, что это не по-мужски, когда противники равны в мастерстве.

Шарлотта с восхищением наблюдала за Гидеоном и его другом. Она так и не смогла бы отвести от них взгляд, если бы не встревоживший ее разговор рядом.

— Не хотел бы я встретиться с этими двумя в темном переулке, — сказал стоявший рядом с Грейсоном джентльмен.

— А я бы встретилась, — заявила какая-то дама под веселый смех своих друзей. — И была бы счастлива оказать гостеприимство каждому из них или им обоим.

Шарлотта напомнила себе, что подслушивать неприлично, но по следующему беспечному заявлению дамы поняла, что речь идет о ней.

— Я бы предпочла герцога, несмотря на то что он оказался втянутым в скандал с какой-то школьной учительницей, когда мы почти пришли к соглашению.

— Правда? — Ее спутница подняла глаза на Шарлотту. — Я уверена, она чудесная особа.

— А я уверена, что она испорченная особа, он потеряет к ней интерес через неделю после свадьбы. Хотела бы я сказать ей это в лицо.

— Габриэль, — шепнула другая женщина, кивнув на Шарлотту, — думаю, ты уже это сделала.

Джейн повернулась, вскинув изящный носик.

— Пожалуйста, собирайте свой кислый виноград в другом винограднике. Нареченная его светлости хочет получить удовольствие от соревнования. Как и я.

В этот момент к ним размашистым шагом подошел Калеб, за ним следовал Джек.

— О, я вижу, тут состязание. Кто побеждает?

— Шарлотта, — улыбнулась Джейн.

— Шарлотта? — удивленно повернулся Грейсон и остановил взгляд на Габриэль. — Я вас знаю, — сказал он. — Я встречал вас на рауте на прошлой неделе. Вы не та женщина, которую Уинфилд…

— …не знает, — договорила за него Джейн. — Это ты хотел сказать, дорогой?

Сдвинув назад цилиндр, Грейсон смотрел поверх голов на фехтующих мужчин.

— Если ты так говоришь, Джейн, значит, так и есть.

К тому времени, когда затянувшееся состязание закончилось, Габриэль уже умчалась в другой конец парка с трио компаньонок на буксире.

— Ты бы хотел, чтобы я оставила тебя одного? — тихо спросила Шарлотта, когда Гидеон зашагал рядом с ней. — Я знаю, что ты надеялся быть с ней сейчас.

Нечего и говорить, он мог содержать Габриэль в любовницах после свадьбы, они оба знали, что это не только возможно, это обычная практика в свете.

Но Гидеон всего раз взглянул в сторону женщины, о которой они говорили, и решительно покачал головой.

— Я хочу побыть с тобой наедине, — заявил он. — Можем мы прогуляться, чтобы у света был еще один повод поговорить?

— Не знаю, хорошая ли это идея. — Шарлотта оглянулась и увидела, что Джейн кивнула, соглашаясь, если не подбадривая ее подчиниться.

Поэтому Шарлотта взяла его руку и позволила вести себя по утоптанной тропинке. Мир любовниц и фехтовальных поединков отхлынул как волна.

Это очередное событие в ее жизни, подумала она, гулять с Гидеоном в спокойном дружеском молчании.

Она чувствовала себя непринужденно, наверное, потому, что между ними больше не было секретов. Она встретила Габриэль. Он столкнулся с Филиппом в театральном фойе.

Как хорошо, что правда выяснилась. И ей придется оберегать только те тайны, которые соединят их при свете дня и в брачной постели. Ее сердце пело в ожидании этого.

Вдруг Гидеон повернулся к ней с мрачной решимостью. На его лице не было и следа того радостного удивления, которое испытывала она. Вместо этого на нем отражалось недовольство, заставившее ее с опаской ждать того, что Гидеон собирался сказать.

— Шарлотта, мне нужно тебе кое-что сказать. — Он старался поймать ее взгляд. — Мне следовало сделать это раньше, но все произошло слишком быстро.

Шарлотта приготовилась к худшему.

«Я совсем его не знаю, — с неудовольствием сообразила она. — И придумала его таким, каким хотела».

— Если ты передумал насчет брака, Гидеон, я постараюсь убедить родственников дать тебе свободу. Я справлюсь с последствиями. Ответственность за эту путаницу на мне.

— Ты не поняла. То, что я собираюсь сказать и должен был сказать раньше, может заставить передумать тебя. Идем. Мы можем еще немного прогуляться.