Да? А как же я? Ничего себе новость…

Я не смог удержаться:

– Позвольте поздравить. В вашем колчане еще много стрел, и лук посылает их с удивительной точностью.

Дядя комплимент оценил, пропустив тот факт, что охраннику полагается молчать, и самодовольно улыбнулся:

– По правде говоря, колчан наполнили недавно. Я долго болел и не мог иметь наследников. Но теперь все позади, и даю слово чести, мы на одном не остановимся!

Мой формальный отец улыбнулся еще шире и хозяйски огладил молодку по торчащему животу. Та очаровательно покраснела.

Вот так, Дюс, ты только что узнал, что больше не являешься наследником. Интересно, а остальным как дядя это объяснит? Да, дела…

Словно прочитав мои мысли, «батюшка» засуетился:

– Вообще-то у меня есть старший сын от первой жены, но он пошел по плохой дорожке. Увы, я надолго погрузился в печаль, вызванную смертью супруги, и не обращал должного внимания на мальчика, а когда спохватился – было слишком поздно. На Дюсанга не стало управы. Мне пришлось отправить его подальше от дома.

– Совершенно верно, – пропела синеглазая дрянь. – Этот молодой человек недостоин титула наследника. Дюс с головой погряз в темных делишках. Даже его величество не способен вернуть шалопая обществу. Боюсь, в один прекрасный день Дюсанг выйдет из дома и больше не вернется. Великий Ирия все видит, когда-нибудь ему надоест прощать.

Вот мы как запели… Видно, не забыла мой отказ. Всего-то требовалось – вызвать на поединок и прикончить очередного мужа.

Мгновенно вспыхнувшая злость отозвалась покалыванием в кончиках пальцев, словно требуя выплеснуть раздражение на ненавистную интриганку. Я не стал сопротивляться.

– Ваша прозорливость не вызывает сомнений, – изящно поклонился в сторону дамы. – Ведь вы прожили так много лет при королевском дворе и имели возможность видеть собственными глазами, чем оборачиваются к старости пороки некогда блестящих молодых людей. Наверное, грустно наблюдать раз за разом взлеты и падения этих беспечных мотыльков. Однако вы всегда умели дать молодежи достойный пример своей проверенной временем добродетелью.

Улыбки на лицах стали походить на приклеенные, а у Глории зрачки заняли половину радужки. Это у нее всегда случалось в сильном гневе.

Что, не понравилось? Конечно, не понравилось, на лице-то до сих пор ни одной морщинки. Хоть Глории за шестьдесят, а больше тридцати не дашь. Утюгом ее разглаживают по утрам, что ли? Только глаза старые и злые.

Скучно тебе, милая, без меня было? Теперь гадай, что за новый, да к тому же безродный хам выискался на твою… голову.

Агаи повернулся ко мне и, не разжимая губ, прошипел:

– Ты что творишь?!!

Эх, кабы знать. Просто не сдержался. Не продадут нам теперь даже одного звена кольчуги. Связи при дворе мой дядя ценит не меньше, чем деньги. Наверное, поэтому и меня не забывал все семнадцать лет.

– Позвольте проститься. Мы проделали дальний путь, и наши силы на исходе, как физические, – Агаи деревянно улыбнулся моему родственнику и закончил, глядя на меня свирепым взглядом, – так и моральные.

Ну-ну, напугали волка овцой.

Я раскланялся вслед за господином и, уходя, спиной почувствовал, как Глория внимательно разглядывает меня. Пришлось немного охрометь – походку Агаи мне не изменил. Сейчас эта стерва как задумается, да как вспомнит… Дама она хоть и злобная, но далеко не дура. Остается надеяться, что приметная физиономия заинтересует ее больше, чем фигура. Только бы, как и другие, не приплела легенду о рыцаре со щитом!

– Дюс, ты иногда ведешь себя хуже, чем Морра! Нет, хуже, чем Танита! – ругался аптекарь по пути к постоялому двору. Кареты нам, естественно, не подали.

Агаи быстро шел по темному саду, разделявшему крепость с селом, и постоянно забегал вперед. Пару раз мне пришлось ловить юношу за рукав, чтобы завернуть в нужном направлении. В порыве негодования сирин даже не заметил, как назвал малышку придуманным именем, чего никогда не делал в обычное время.

– А если они сейчас пустят по нашим следам дюжину убийц? Ты здорово ее разозлил, – наконец высказал причину беспокойства волшебник.

– Не пустят, – пообещал я. – Не того полета птица, чтобы так на меня тратиться. Уж скорее отправит слуг с палками.

Сирин недоверчиво хмыкнул, помолчал, а потом сказал уже другим, спокойным тоном:

– Тебе очень жалко потерять наследство и титул?

В ответ только пожал плечами. Наследство меня не волновало. Я уже давно жил на собственные средства, за это время собрал хороший капитал, до которого не дотянуться даже королю, не говоря уже о дяде. Да и титул при нынешнем положении дел тоже особо не грел. Какая от него польза, пока я в бегах? Может, именно по этому поводу явилась в дядин дом старая лиса? Она ведь без указа Фирита шага не сделает. Хотя нет… Слишком быстро. Глория не могла добраться сюда из столицы раньше нас! Значит, с дядей ее связывает что-то другое… Жалко, истины пока не узнать.

Наконец сад закончился, мы подошли к деревянной ограде – слабенькой, но все-таки защите от нежданных гостей. Сельский сторож молча открыл ворота и так же безмолвно их закрыл, загнав в железные скобы толстый, плохо оструганный брус.

Тихо живут в приграничье. Время еще раннее, а на улицах никого. Даже девок с парнями не видно. Молодежь предпочитает отсиживаться за толстыми стенами домов, или, если повезет, милуется на сеновалах.

Уже на подходе к постоялому двору, когда мы пробирались узким закоулком, нам преградили дорогу рослые мужики: трое сзади, трое спереди.

Ну вот, я оказался прав. Как бы их так нежно побить, чтобы завтра спокойно отсюда убраться? Без обвинений в убийстве и членовредительстве?

Луны хорошо освещали сцену грядущего представления, давая героям в полной мере оценить друг друга. Незнакомцы шли вальяжно и уверенно, поигрывая тяжелыми дубинами, окольцованными железными полосами.

Молодые, старшему лет тридцать, не больше. Бугристые мышцы распирают камзолы во все стороны – дурная силушка прет. Волосы зализаны, маслицем смазаны, еще чуть-чуть, и оно потечет по лицам. И здоровые… Прямо битюги мохноногие. Шерсти на конечностях, естественно, не видно, но наверняка есть, уж больно лица зверообразные. Специально таких подбирали, что ли?

– Гуляем, юноши? – поинтересовался я, оттесняя сирин к забору. Если по мальчишке хоть раз попадут дубиной, не миновать мне или трупа, или спутника с переломами.

Чувствуя суету за спиной, я прошипел, не оборачиваясь:

– Колдовать не вздумай!

Если волшебство оборотня настолько приметное, нечего им хвалиться, пока не выберемся за пределы Наорга.

– Ты охранник?

А оно еще и говорить умеет…