Особенно сложной инженерной проблемой было обеспечить средством сбора мочи женщину во время выхода в открытый космос. Использование катетера отвергли почти сразу – слишком опасно и неудобно. Памперсы – мало приятного. Самое экзотическое решение было плодом инженерной мысли одного гинеколога. Он предложил использовать для сбора мочи внутренний объем вагины. Перед облачением в скафандр женщина должна была ввести внутрь себя персональную форму, установив внешний мочеприемник с соответствующим уплотнением на мочеиспускательное отверстие. После чего мочу можно было аккуратно извлечь. Требовался испытатель для опробования конструкции, объявили поиск добровольцев. Откликнулась Кэнди.

Кэнди была беззаботной секретаршей службы управления полетами базы Эллингтон с отличным чувством юмора, которая спокойно относилась к выходкам астронавтов с задержкой в развитии. Однажды она подтащила кресло и присоединилась к нашей группе – мы ждали, когда поднимется туман, чтобы взлететь на 38-х. Несколько астронавтов из моряков соревновались в сочинении историй о странных татуировках, которые им приходилось видеть. Один из них вспомнил фотографию мужской промежности, выставленную в окне татуировочного кабинета на Филиппинах. На обоих бедрах были изображены огромные слоновьи уши, которые придавали пенису вид хобота. (Кто говорит, что мужчины не понимают собственных чувств?) Кэнди смеялась вместе с нами.

Уже позже, во времена нашей астронавтской карьеры, на какой-то вечеринке она вспомнила о том, как в качестве добровольца испытывала этот самый влагалищный контейнер для сбора мочи. Гинеколог изготовил устройство, и она пыталась его использовать, но с сомнительным успехом. В конечном итоге от этого варианта отказались, решив, что памперсы все же являются наилучшим решением. Кэнди закончила свой рассказ так: «А устройство осталось у меня и стоит дома на кофейном столике». Услышав это, я поперхнулся так, что пиво брызнуло через нос. Мне живо представился гость Кэнди, который берет этот девайс в руки и спрашивает: «А что это за странная финтифлюшка?» Я сказал Кэнди, что NASA должно было дать ей медаль или по крайней мере сделать для устройства красивую подставочку с подписью администратора NASA и со словами: «За службу не за страх, а за совесть».

В NASA есть тысячи безымянных мужчин и женщин, которые работали над тем, чтобы отправить астронавтов в космос и придать нашей жизни там некоторую долю уюта. Я слышал, как один астронавт сказал: «Мы встали на их плечи, чтобы достичь орбиты». В случае Кэнди и других испытателей ассенизационных устройств мы стояли на других частях их тел.

Во время наших примерок космического обмундирования мы столкнулись еще с одной деталью сбора отходов – настоящим кошмаром для мужчины. Нами занимались юные девицы в белых халатах, вооруженные измерительными лентами, штангенциркулями и планшетами. Они измеряли наши черепа, руки, конечности и ступни, чтобы правильно подобрать шлемы, перчатки и скафандры. Попав на эту процедуру, я был остроумен и очарователен, как актер Бёрт Рейнольдс. Я представлял собой новый бренд астронавтов, пригодных для скафандра. Бутылка текилы вряд ли могла принести мне больше удовольствия.

В завершение процесса одна особенно хорошенькая девица отвела меня к отгороженному углу комнаты: «Войдите и скажите мне, какой размер вам подходит».

Я отодвинул занавеску и смело шагнул вперед, ожидая попасть в помещение для примерки нижнего белья. Но я ошибся. Я вошел в ад для мужчин. Забудьте о том, что вы можете взорваться на шаттле. Это был настоящий ужас. Подобно обвинительным актам, на столике были выложены четыре кондома разного размера.

Так я узнал, что презерватив с отверстием на конце был частью мужского устройства для сбора мочи, надеваемого под систему водяного охлаждения скафандра. Один конец «резинки» надевался на пенис, второй соединялся с нейлоновой емкостью, закрепленной на поясе. Моча должна была проходить через кондом и через односторонний клапан в нейлоновую емкость. После запуска, посадки или выхода в открытый космос (три случая, когда бортовой туалет недоступен) комбинацию из кондома и емкости, или мочеприемник (Urine Collection Device, UCD), можно было снять и выбросить. Поскольку Господу было угодно жестоко пошутить, создав пенисы разного размера, NASA приготовило четыре разных кондома. Хорошенькая девушка по другую сторону занавески должна была записать мой размер к себе на планшетку, чтобы в моем личном шкафчике на шаттле, когда я наконец полечу в космос, лежали подходящие изделия.

С энтузиазмом заключенного, стоящего перед виселицей, я снял трусы. До этого за всю свою жизнь мне приходилось надевать презерватив лишь в те короткие периоды брака, когда жена прекращала принимать противозачаточные средства. Тогда, испытывая нетерпение и желание, я натягивал латекс универсального размера. Но не сейчас. Я посмотрел на свой прибор, который отказывался признать обрезание и пытался найти какую-нибудь неведомую доселе крайнюю плоть, чтобы там спрятаться.

Я выбрал самый большой кондом. Как известно, астронавты – самые рьяные соперники на свете. Начиная от автографа и кончая резинкой, мы должны быть лучше всех, быстрее всех, умнее всех… и больше всех. Если бы на этом столике лежал хулахуп, мужчина-астронавт схватил бы его с надеждой в душе.

Я вцепился в своего маленького съежившегося дружка и начал работать. «А нет ли у вас чего-нибудь побольше?» – нервно пошутил я, обращаясь к девушке за занавеской. Уверен, раньше ей не приходилось слышать такого вопроса.

«Почему они не могут поставить мужчину собирать эту информацию?» – подумал я и тут же решил: так было бы еще хуже.

Засовывать вялый пенис в презерватив – это примерно как пытаться запихнуть пасту обратно в тюбик. Наконец я сумел загнать животное в стойло и пару раз встряхнуть, чтобы убедиться, что резинка остается на месте. Она упала на пол, впору было отправиться за ней следом и моим тестикулам. Меня как будто кастрировали. Очевидно, мне не придется занять первое место в этом состязании. Конечно, я мог соврать и сказать, что мне нужен максимальный размер, но это означало бы напрашиваться на катастрофу во время выхода. Если кондом не подойдет, то он протечет или вообще свалится, и в этом случае костюм водяного охлаждения, как губка, впитает мочу. Мало того, что это очень неприятно – это наименьшая из проблем. Над несчастным астронавтам будут потешаться до конца его дней.

Наконец я подобрал подходящий вариант и назвал размер девушке, едва не добавив: «Но вы должны знать, что с этим я сделал троих детей!»

Много лет спустя астронавты пришли в ярость, когда медицинские данные одного из пилотов попали в прессу. Кто-то из газетчиков задавался вопросом, можно ли допустить к командованию важным полетом шаттла человека, которого лечили от камней в почках. Астронавты кипели от злости, уверенные, что эту личную медицинскую информацию как-то умудрился выдать Отдел летных врачей. Среди всего этого шума я сказал товарищу из числа TFNG:

– Мне наплевать, пусть они напечатают мою историю болезни в The New York Times. Я лишь надеюсь, что страница с размером моего кондома навсегда заперта в подземельях горы Шайенн.