— Вы?

— А что? У меня есть ткань.

— Правда? — Неожиданно для себя Софи заинтересовалась. — Зачем вам это?

Виктория вздохнула.

— Потому что мне хочется сделать тебя привлекательнее, — ответила она. — Наступает весна. Ты не можешь вечно носить вязаные платья.

— У меня есть несколько из хлопка, — сказала Софи.

Виктория могла вообразить, на что они похожи.

— Ладно, — сказала она с напускным равнодушием, — если они тебя полностью устраивают…

— Я этого не говорила, — поправила ее Софи.

— Тогда?

Софи опять нахмурилась:

— Я могу посмотреть материал?

Виктория кивнула, чувствуя себя вполне удовлетворенной.

— Если хочешь. Но не сейчас, а днем ты уедешь с отцом. Завтра, наверное.

— Хорошо. — Софи кивнула и с легкой улыбкой склонилась над книгой. Виктория с облегчением перевела дух. «Мало-помалу», — с легкой улыбкой подумала она.

Барон с дочерью уехали сразу после одиннадцати, но Софи проработала два часа до самого отъезда. Виктория не могла пожаловаться. Девочка начала проявлять интерес не только к своим личным проблемам, и это был хороший знак. Рано или поздно она полностью примирится с положением Виктории в доме, но нельзя торопить события. Она все еще очень подозрительно относилась к гувернантке.

После ленча Виктория немного почитала в своей комнате, но, поскольку ярко светило солнце, она решила пройтись. Заглянула на кухню в поисках Густава, но там оказалась только Мария со своим вязанием.

— Как, по-вашему, ничего, если я возьму на прогулку Фрица? — непринужденно осведомилась она.

Мария удивленно подняла голову:

— Не знаю, фройляйн. Собаки на попечении барона, а не моем.

Виктория сжала губы.

— Ну, не вижу тут вреда, — пробормотала она почти про себя. Затем сказала громче: — Где Густав? Возможно, он разрешит?

Мария пожала плечами:

— Где-то здесь.

Виктория вздохнула:

— Знаете, я ненадолго.

Мария опять пожала плечами:

— Фройляйн, если вы захотите вывести собак, мы не можем вас остановить.

Виктория восприняла этот ответ как напоминание о вчерашнем споре с бароном. Видимо, старая служанка больше не собиралась вмешиваться сама и не хотела, чтобы Виктория впутывала Густава.

— Очень хорошо, — сказала Виктория, — пойду надену пальто.

— Ja, фройляйн. — Мария вернулась к вязанию, и с досадливым жестом Виктория ушла.

У себя в комнате она надела теплые сапоги, два свитера и толстое пальто. Брюки она заменила черными форлагерами, которые захватила с собой, потому что они очень теплые.

Оба пса лежали на обычном месте у камина, и, когда Виктория свистнула Фрицу, Хельга подошла тоже. Оба дружелюбно обнюхали ее руку, и она не могла из приличия взять одного без другого.

— Ладно, ладно, — с улыбкой сказала она, — пойдете вместе. Хотите гулять?

Собаки дружно завиляли хвостами, и Виктория быстро пошла к тяжелым входным дверям. Снаружи было морозно, но удивительно бодряще. Псы послушно бежали рядом, и с таким пышным эскортом девушка с улыбкой почувствовала собственную важность. Густава нигде не было видно, но, как сказала Мария, она сама должна решать, что ей делать. Хотя барон утверждал, что собаки непредсказуемы, она в этом очень сомневалась. Фриц явно считал себя перед ней в долгу. Хельга бежала впереди, а он редко отходил от Виктории.

Они шли по дороге, по которой Виктория ездила вчера с Конрадом. Наезженная колея уходила в горы, но, по крайней мере, была расчищена, и голубое безоблачное небо не предвещало нового снегопада. Когда они забрались выше, Виктория разглядела все детали окрестных холмов яснее, чем вчера. У нее было больше времени проникнуться пейзажем и ощутить его красоту. Высоко над головой вздымались вершины альпийских гор, а на нижних склонах сверкающая белизна снега сменялась темной хвоей сосновых лесов. Время от времени собаки чувствовали присутствие диких животных. Хельга с возбужденным лаем убегала и возвращалась вся в снегу, которым щедро осыпала Викторию, отряхиваясь. Не было сомнений, что собаки хорошо знают дорогу и привыкли к шумным вылазкам в сугробы. Виктория смеялась над их шалостями и поощряла, когда они возвращались с разными трофеями, чтобы бросить их к ее ногам. Они притаскивали шишки, ветки, которые Виктория отнимала и подбрасывала высоко в воздух, так что псы наперегонки бежали, чтобы принести их назад.

Наконец они вышли на склоны, где Виктория вчера каталась с Конрадом на лыжах, и она с изумлением увидела, что замок находится далеко внизу, на другой стороне долины. Она так увлеклась игрой, что забыла о времени.

Резким свистом она привлекла внимание собак, и Фриц вприпрыжку вернулся к ней. Но Хельга стояла в сугробе на обочине дороги и не реагировала на команды Виктории.

Виктория вздохнула.

— Хельга! — нетерпеливо позвала она. — Марш ко мне. Ко мне! Хорошая девочка!

На это Хельга ответила лаем и бодро помахала хвостом, готовая схватить шишку, которую Виктория держала в руке. С восклицанием Виктория бросила шишку к своим ногам, но Хельга гавкнула еще раз и огорченно поскребла снег.

— Иди сюда, Хельга, — снова громко крикнула Виктория. — К ноге, девочка, к ноге!

В ответ Хельга села. Виктория с тяжелым вздохом посмотрела на Фрица.

— Ну, Фриц, — смиренно сказала она, — что нам делать? Идти без нее?

Фриц помахал хвостом, но, когда девушка зашагала вниз по дороге, жалобно заскулил. Виктория остановилась.

— Пошли, — сказала она, — нам нельзя задерживаться. Она пойдет за нами. Идем, Фриц.

Фриц помедлил, затем послушно побежал за ней. Но через несколько сот ярдов он остановился и печально посмотрел назад. Он явно не хотел оставлять товарку.

Виктория тоже остановилась, застегивая пальто у горла. Было очень холодно и становилось все холоднее. Слава Богу, барон поехал в Хоффенштейн и приедет не очень рано. Она не хотела еще раз вызвать его гнев. Виктория оглянулась на то место, где стояла Хельга, и свистнула. Но Хельга отказывалась слушаться. Виктория подумала: может, Фриц чувствует, что его товарка не выживет здесь одна? Но у нее не было времени возвращаться и уговаривать Хельгу. Темнело, взгляд на часы не принес ничего утешительного. И без Хельги нельзя возвращаться! В конце концов, это собаки барона, а он не поймет, почему она нарушила приказ и вывела животных на прогулку. Виктория снова вздохнула. Ну и положение! До замка несколько миль по дороге, и, если вернуться и попросить Густава выйти поискать собаку, за это время она легко затеряется в сугробах.

— Боже, Фриц, — печально сказала она. — Что мне делать?

Фриц дружески понюхал ее руку, пробежал несколько ярдов по дороге и остановился, ожидая. Виктория нахмурилась.