– Похоже, вы оба здорово проголодались?

– Свежая воздух углублять аппетит, – сообщил ему Апфельгрюне, запихивая в рот громадный кусок торта, украшенного взбитыми сливками. – Вы хорошо погулять?

– Замечательно! Лучше, чем предполагал, – добавил Альдо с язвительной улыбкой в адрес своего друга. – А как ваша экскурсия?

– Чудесно! – ответил тот с такой же улыбкой. – Ты себе не представляешь, как это интересно! Я бы сказал: потрясающе интересно. Наверное, я проведу там несколько дней. Тебе бы тоже понравилось.

Было совершенно ясно: Адальберу тоже посчастливилось, и Морозини мысленно послал ко всем чертям злополучного Фрица, мешавшего говорить открыто. Пришлось дожидаться возвращения в отель, где, едва оставшись наедине, друзья буквально накинулись друг на друга с вопросами:

– Ну?

– Что там у тебя?

Я знаю, кто такой Александр, – сказал Альдо. – Что же касается дома, который он навещал ночью, он только что переменил хозяина, и мне не смогли назвать имени нового владельца. Кроме того, я встретил госпожу фон Адлерштейн, и она была очень недовольна тем, что Зеленое Яблочко повез тебя в Гальштат.

– Меня бы удивило обратное. Гальштат – необычайное, чудесное место, совершенно вне времени, но и там случаются странные встречи. Можешь себе представить, кого я увидел, когда мы зашли выпить пива в трактир? Старого Иозефа, дворецкого нашей графини! Он шел по дороге между домами, но я не смог проследить за ним из-за моего спутника.

– А он тебе ничего не сказал по этому поводу?

– Нет. Он даже не удивился. Он считает, что у Иозефа там какие-то приятели. И все!

– Не сказать, чтобы это проливало свет на нашу загадку, – проворчал Морозини. – Я думаю, нам надо перебраться туда завтра же, но куда же девать Фрица?

– Слушай, старина, сегодня удача нам улыбнулась не раз, зачем же ей останавливаться на полпути!

– Думаешь, удастся от него избавиться?

– Почему бы и нет? Я из тех, кто до седых волос верит в Деда Мороза!

Спустившись к ужину, два наших приятеля обнаружили на стойке портье записку от их нового друга, Зеленого Яблочка: тетя Виви срочно призвала его к себе, даже прислала машину, и он должен явиться к столу прилично одетым.

«Я такая есть грустный, – признавался в заключение юноша, – Я с вами делать такая прогресс на французски. Я надеяться скоро видать вас снова...»

– Ага, – сказал Альдо, – она забрала его, не теряя времени.

– Это последствие твоего сообщения о том, что мы ездили в Гальштат? – Голову даю на отсечение! Мы на верном пути, Адаль! Завтра переберемся туда и пошире откроем глаза и уши. Но, поверь мне, лучше оставить здесь твою красную машину и ехать поездом: она слишком заметная...

Адальбер охотно согласился. Морозини предупредил портье, что они на несколько дней уезжают из отеля и просят присмотреть за автомобилем месье Видаль-Пеликорна, а затем как бы небрежно спросил:

– Не скажете ли вы мне, кому продана вилла графа Ауфенберга – та, что чуть дальше моста? Я заходил туда в надежде поприветствовать его, но наткнулся на запертые двери. А местная жительница сообщила, что у виллы теперь другой владелец, но не смогла назвать его имени.

Лицо администратора сразу же выразило приличествующую такому случаю скорбь, и он поведал его сиятельству, что граф Ауфенберг несколько месяцев назад скончался.

– Виллу спустя несколько недель продали госпоже баронессе Гуленберг. Не знаю, вступила ли она уже в права владения.

– Неважно, я с ней незнаком. И благодарю вас. – Я начинаю сожалеть об отсутствии Фрица, – вздохнул Видаль-Пеликорн, когда друзья отправились выпить по стаканчику в баре. – Может, он что-нибудь рассказал бы нам об Александре и его баронессе, потому что уверен, между ними есть какая-то связь. Ведь не к сторожу и не к садовнику почтенный член правительства заезжал после полуночи!

– Вряд ли ты из него что-нибудь вытянул бы. Интересно, так ли этот парень глуп, как кажется?

– Поживем – увидим! Все может быть...

* * *

Горный поезд, связывавший Ишль с Аусзее и Штайнах-Ирднингом, остановился на станции Гальштат уже в сумерках, и полдюжины пассажиров, в том числе и Морозини с Видаль-Пеликорном, пересели на катер, чтобы переехать вместе со снаряжением и багажом на другой берег озера. Друзья прихватили с собой все необходимое для рыбалки, для прогулок в горах и даже для живописи. Рисовальные принадлежности были приобретены в последний момент по инициативе Альдо. Неплохой график, он подумал, что акварельные краски и прочие там угольные карандаши могут стать отличной маскировкой, если им надо будет какое-то время провести на наблюдательном посту.

Кроме всего этого, друзья купили грубые, подбитые железом ботинки, шерстяные свитера, толстые носки, но все-таки, тщась нарядиться в духе местного колорита, не решились на штаны со шнуровкой и на подтяжках. Адальбер, со своей стороны, не устоял перед широкой накидкой с капюшоном и зеленой шляпой с перышком, которая, по мнению Альдо, делала его похожим на подвыпившего эрцгерцога.

– Как жаль, – добавил он, – что у тебя нет времени отпустить усы, а то сходство было бы полным!

Служащий маленькой станции помог им донести багаж до катера, который уже раздувал пары. Освободившись от забот, Альдо облокотился на парапет палубы и целиком отдался любованию грандиозным и суровым пейзажем. Восемь километров длиной и шириной в два, озеро Гальштатское словно украдкой пробиралось между высокими темными скалами, чтобы, достигнув Дахштейна – самого высокого в Верхней Австрии горного массива, на вершинах которого и летом не таял снег, – омыть его крутые отроги. В конце этого бессолнечного дня картина была величественной, но мрачной: черные грани гор отвесно уходили в свинцовую воду. Вдоль противоположного берега раскинулась деревня, цепляясь за неприветливые склоны, голые и бесплодные, над почти черной полосой лесов.

По мере того как катер приближался к Гальштату, чье перевернутое отражение теперь виднелось в зеркале озера, деревня, которая издали казалась приклеенной к скатам и елям, вырисовывалась теперь, как горельеф с выступающими точками – колокольнями церквей. Их было две, соперничающих, но снисходительных друг к другу: одна, остроконечная, удлиненная протестантская кирха у самой воды, и другая – коренастая и увенчанная напоминавшей маленькую пагоду башней старого католического храма, стоящая чуть повыше. Вокруг, прижавшись друг к другу, как куры на насесте, теснились красивые старинные дома, где кроны темных деревьев, широко расходясь, накрывали фасады с балконами, посаженными на каменные основания... Верх живописности, водопад Мюльбах, низвергал свою белую пену прямо в центре селения.

Зачарованный Альдо вспомнил слова Адальбера, произнесенные накануне вечером: «Необычайное, чудесное место, совершенно вне времени...» Именно так! Впечатление, будто попал в волшебную сказку! Где тут могут скрываться «приятели» старика Иозефа?