1) люди перестают называть друг друга по именам. После перехода от «кто это?» к «мистер Смит», «Джон» и, возможно, «Джонни» наступает период, когда к человеку обращаются как к неидентифицированному объекту: дорогой, любимый, друг, дружище, приятель или просто «ты», в зависимости от природы отношений. Разумеется, личные имена не исчезают из речи вовсе, но теперь их можно услышать преимущественно в репликах, обращенных к третьей стороне: «Вы не видели Джона?» — и в окликах на расстоянии: «Джон, ты там?»;

2) они не стремятся пожать друг другу руки. Влюбленные и супруги вообще перестают обмениваться рукопожатиями при приветствии или прощании, исключение составляют ситуации, когда они заключают шуточные пакты или пари. Старые друзья жмут друг другу руки все реже, как правило — лишь после долгой разлуки. Любопытно, что в разных культурах дело обстоит по-разному, например, французы обмениваются рукопожатиями так часто, как могут;

3) доброжелательные беседы и непрекращающийся обмен улыбками и кивками можно наблюдать у таких пар лишь изредка, во время светских мероприятий. Если двое сидят рядом в тишине и спокойствии и не ощущают нужды постоянно болтать друг с другом, это признак старой дружбы и длительных любовных уз;

4) забота друг о друге сходит на нет. Для долговременных связей не характерно пристальное, глубокое внимание одного партнёра к другому. После того как первые стадии отношений пройдены, стороны относятся друг к другу более спокойно и бесцеремонно;

5) прекращаются разговоры о личном прошлом партнёров — они все это уже слышали, и не раз.

Есть показательный и достаточный признак перехода от первоначальных отношений к долговременным: зачастую партнёры в устоявшихся парах ведут себя друг с другом скорее как чужие люди. Представим себе три пары, сидящие в парке. Пара незнакомцев и пожилая супружеская чета ведут себя практически одинаково — сидят молча, подолгу не обращая друг на друга внимания. Третья пара — явно молодые влюбленные или друзья, они поглощены друг другом. Если это потенциальные любовники, которые пока не стали близки физически, они, скорее всего, будут не только смотреть друг на друга, но и более-менее безостановочно поддерживать беседу. Если они уже стали любовниками, их связь сделалась крепче и они могут наслаждаться обществом друг друга молча. При этом их молчание, в отличие от молчания пожилой пары, не равно отсутствию внимания. Любовники выражают небезразличие движениями, в частности соприкосновением тел.

Если столь многие Знаки Связи со временем сходят на нет, как отличить долговременный союз от пары незнакомцев? Несмотря на то что полностью «связанные» пары менее экспрессивны, они подают множество еле заметных знаков, которые выражают, тем не менее, всю глубину их взаимоотношений. Понимая друг друга очень хорошо, партнёры распознают намерения другой стороны по мельчайшим деталям. Им не нужны «дорожные знаки», указывающие на то или иное действие. Супруги, собравшиеся покинуть званый обед, синхронизируют действия, почти неуловимо обмениваясь взглядами. Мимолетных улыбок на лицах старых друзей, которые, стоя в разных углах помещения, вдруг посмотрели друг на друга, достаточно, чтобы говорить о полноценном общении. Когда два друга идут по улице и один из них резко меняет направление, второй повторяет его движения без единого комментария, как если бы они плыли в одной стае рыб, и мы моментально понимаем, что между этими людьми установилось не выраженное словами взаимопонимание.

Вернемся теперь к вопросам, заданным ранее: можем ли мы с уверенностью сказать, что мужчина, помогающий старушке перейти дорогу, — это ее племянник или, наоборот, незнакомец? Кто помогает пьянице выбраться из бара — его друзья или незнакомые люди? Это непростые примеры: люди, которые попали в беду, побуждают вести себя тепло и радушно даже тех, кто их совсем не знает. Беспомощный взрослый подает «псевдомладенческие» сигналы, которые вызывают «псевдородительский» ответ. Потому люди, которые помогают старушке и забулдыге, будут подавать Знаки Связи, хотя ни о каких личных отношениях тут не может быть и речи. Отличить личную связь можно, лишь обратив внимание на особые, малозаметные черты в поведении людей.

Рассмотрим случай с пожилой леди. Если мужчина с ней не знаком, он, скорее всего, возьмет ее за руку, поддерживая старушку под локоть, и пойдет с ней по дороге, держась чуть в стороне. Если же она — его престарелая тетушка, это она, скорее всего, возьмет его под руку, обхватит его локоть и пойдет с ним по дороге, держась как можно ближе к нему.

Разница кроется в предпосылках данной ситуации. Если старушка и мужчина незнакомы, они будут особенно вежливы друг к другу: старушка попросит мужчину о помощи, и он, согласившись помочь, возьмет ее за руку. Если же этих людей связывают давние отношения, соединение рук произойдет безо всякой церемонии. Пожилая леди машинально возьмет мужчину под руку, и их действия плавно синхронизируются, при этом им не нужно даже о чем-либо друг друга просить.

В случае с забулдыгой, которому помогают выйти из бара, можно было бы применить то же правило, однако здесь возникает проблема: человек может быть пьян настолько, что он не в состоянии ухватиться за друзей и тем самым «попросить» их ему помочь. Если он «набрался» до полной невменяемости, можно попробовать найти ключ к ответу в других деталях, например в лицах помощников. Если пьянице помогает его старый собутыльник, он будет улыбаться, веселиться и стараться затушевать разницу между собственным контролируемым поведением и невменяемостью друга, пытаясь представить ситуацию в шутливом свете. Если напившийся — незнакомец, помощники будут куда серьезнее, сосредоточеннее, возможно, они даже не будут скрывать отвращения к забулдыге. Подобные поведенческие отличия часто используют сочинители триллеров, ищущие правдоподобный способ вынести труп из здания на глазах у свидетелей. Смеясь и отпуская шуточки насчет мертвеца, злоумышленники изображают «помощников» и пытаются оставить у свидетелей впечатление, будто мертвец — вовсе даже и не мертвец, а пьяный друг, которому нужно помочь добраться до дома, чтобы он проспался. При этом важно дать окружающим понять, что «помощники» и пьяница — очень хорошие друзья, тогда никто и не подумает предложить им свою помощь. Убеждаясь в том, что они видят закадычных друзей, наблюдатели предпочитают не вмешиваться, и их чувство социальной ответственности за пьяного человека приглушается.

Мы толкуем Знаки Связи этим и сотней других способов. На страницах этой книги возможно выделить и рассмотреть лишь некоторые из множества черт, которые мы подмечаем, формируя суждения о природе личных связей. На практике мы в любой момент можем наблюдать десяток или более особенностей поведения, которые оцениваются нашим сознанием и складываются в однозначную картину. Это особенно верно в отношении людей, чьи профессии обязывают к предельно ясному восприятию Знаков Связи. Вероятно, самыми большими специалистами по оценке личных связей становятся гостиничные регистраторы, перед которыми каждый день проходит множество пар. Регистраторы почти мгновенно определяют, видят они супружескую пару, или людей, которые связаны узами брака, но не друг с другом, или женатого мужчину и незамужнюю женщину, или пару неженатых людей, которые только собираются пожениться, или молодоженов, которые отправились в медовый месяц. Во всех этих случаях мужчина и женщина стараются вести себя как обычная супружеская пара, однако Знаки Связи выдают их с головой. Самая большая ошибка прелюбодеев — демонстрация чувств друг к другу. Мужчина и женщина могут знать достаточно, чтобы имитировать прозаичные, бесцеремонные отношения, но их несинхронные движения всегда скажут регистратору, что перед ним — пара «неустоявшаяся».