сильно, но порывисто, перехватывая инициативу от моих смелых, но неопытных ласк.– расслабь горло, вот так… Не волнуйся… Дыши носом, спокойно…

И я молча повиновалась, понимая, что вот-вот и неизбежно сама кончу только от вида того, как ему хорошо….

Алмаз

Блядь, почему у меня упорно создавалось впечатление, что она делает это в первый раз, что в первый раз с охотой, желанием, но совершенно без опыта принимает в свой рот плоть мужчины…. Сука, я ведь видел, как она делала минет Капиеву… Так откуда сейчас эта неопытность движений, эта невинность в глазах… Очередная ее игра? Девочка нашла еще одну ядерную кнопку управления моими мозгами? Эта мысль начинала набатом стучать по вискам, будя внутри нехорошие эмоции… Я опять психовал, ревновал, сходил с ума потому, что так и не мог разгадать, что там в ее красивой головке происходит, где заканчивается ее искренность и где начинается ее игра, и как далеко она сможет зайти в манипуляциях моим сознанием, которое и так уже рядом с ней превратилось в омлет…

Я кончил ей в рот, не дал отстраниться, да она и не пыталась. Покорно приняла меня всего, дав почувствовать, как мое семя стекает в ее горячую сладкую мягкость. С минуту дрожал от продолжающего пульсировать в венах кайфа. Но внутренняя злость на ситуацию почему-то не отступали, а только наоборот прибавлялась, и даже оргазм не помог… Внутри неизбежно просыпалась очередной неконтролируемый порыв ревности… Как только представлял, что вот так же, потому что типа выбора не будет, потому что так нужно, потому что хрен еще знает что, она бы покорно сидела на коленях перед Аушеровым, а еще делала это, и наверняка, неоднократно, перед своим муженьком, кровь вскипала.

Смотрю на нее неотрывно исподлобья, теребя волосы, не отпуская, не давая встать… Просто смотрю, пытаюсь понять, кто она вообще такая, эта Камила… Кем она была создана, чтобы вот так вот изводить мужиков одним своим внешним видом…

– Мне понравилось, Камила. Очень кайфово. И так искренне. Словно ты правда неопытная девочка. Скажешь, что в первый раз это делала,– говорю, жестко искривляя рот усмешкой. Застегиваю ширинку, наконец, ее отпуская.

Она дергается, словно я ударил ее под дых. Выдыхает и молча встает. Не смотрит теперь на меня, а я вижу по тому, как подрагивают ее плечи, что она плачет.

Я подрываюсь к ней и больно сжимаю ее шею. Злость и какая-то едва уловимая досада на самого себя, которую я тут же отгоняю прочь, заполняет меня полностью, каждую клетку, каждый сантиметр. И эта проклятая сильная ревность. Убивающая…

–Не стоит играть со мной, девочка! Не к чему разыгрывать эту невинность,-шиплю я, не ослабляя захват,– не нужно этого! Я не твой Арсен, которого ты могла водить мордой об стол годами!

Она обреченно закрывает глаза, словно покорно принимая любую боль, которую я могу ей причинить.

–Ты можешь мне не верить, но… Это правда фактически первый раз, не считая того…– ей тяжело даются слова,– Он ни до, ни после меня не мог заставить…– смотрит своими полными слез глазами, а мне самому хочется сейчас взвыть, потому что я уже не знаю, чему верить… Зачем же в тот проклятый день тогда согласилась, если до этого не соглашалась. Чтобы мне больно сделать? Посмеяться надо мной перед боем? Унизить? Ложь, все ложь… Как же ты искусно врешь, Камила…

–Алмаз, а ведь все это только с тобой так… -держит меня за руку,– Я не знала, что так бывает…

–Как?-шепчу я глухо.

–Так… по-настоящему…-она улавливает в моих глазах ярость, но спешит добавить,– Я не вру, Алмаз. Убей меня, задуши, вышвырни туда, на скалы- но ты, а не он- тот, с кем я когда-либо почувствовала себя женщиной. Тогда, в пустыне, в первый раз… И потом… Я узнала, что такое оргазм только с тобой, Алмаз… Не знаю, тебе, наверное, на это плевать… Считай, что я тебе этого не говорила…

Я снова хватаю ее за волосы, оттягиваю их назад, опускаю руку к шее, смотрю, как нервно бьется на ней голубая венка… Опрокидываю Камилу на ближайший стол, заставляя приподнять одну ногу и резко вхожу в нее сразу двумя пальцами. Она, конечно же, влажная… Созданная для искушения женщина… Вбиваюсь в нее умело, заставляя кричать для меня. И снова по телу разряд тока, словно это не пальцы мои, а член. Я словно чувствую им ее там… И хриплю от кайфа и… неотступающей злости…

–Какие у тебя стоны, Лала. Ты создана сводить мужчин с ума, меня сводить… от мысли об этом я хочу придушить тебя… или запереть здесь, навсегда… чтобы стонала отныне только для меня… Для него ты тоже стонала, дрянь, отвечай?!– мои пальцы теперь орудуют в ней неистово. Я знаю, что делаю ей больно. Я преднамеренно делаю ей больно… Пусть ей хотя бы на йоту будет так же больно, как мне…

–Алмаз,– всхлипывает, пытаясь убрать мои руки от своего тела,– прошу… Не надо… Не так….

–А как, Камила? Как ты хочешь? Хочешь всегда только по-твоему? Что ты имела ввиду, говоря, что сама не выбирала такой жизни?! Отвечай!– не сбавляю темпа, а ее прям подбрасывает… То ли от вопроса, то ли от моих действий. Аж зрачки округляются…

–Нет, не знаю… Ничего…– сумбурно шепчет, всхлипывая,– пожалуйста.. Отпусти меня… Алмаз, прошу…

Отпускаю, резко отстраняясь и зарываясь в свои волосы той же рукой, какой только что был в ней. Она сразу занимает эмбриональное положение. Всхлипывает.

Камила

Наверное, от того, чтобы продолжать выбивать из меня признания, которых я не могла дать ему даже под страхом смерти, его отвлек телефонный звонок. Словно сигнал из параллельной реальности, на которую до сих пор мы даже не реагировали, нагло игнорируя большинство попыток окружающего мира с нами связаться…

В комнате было очень тихо. Я услышала голос на другом конце. И он был женским.

–Да, малышка.– немного хрипло из его уст. Нежно. И меня сильно полоснуло по сердцу.– Видел…. Понравилось… Да, жди. Молодец…

Я встала, немного пошатываясь. Подошла к окну. Смотрю неотрывно вдаль, не поворачиваюсь на него, обхватив себя руками.

–Мадина?-зачем-то спрашиваю. Скорее даже инстинктивно. А еще чтобы понимал, что я не дура далеко… Играет в Отелло передо мной, а сам… женат…

Пауза, а потом сухой, беспристрастный ответ…

–Нет, не Мадина.

– А кто? Одна из твоих «женщин»?-спрашиваю саркастично. Именно сейчас почему-то вся тяжесть ситуации, в которой я оказалась, накатила на меня осознанием горькой истины.. Как бы