— То есть Лиссай — подозреваемый? Что-то не верится. Принц действительно не от мира сего, но его интересуют совсем другие вещи. Уж точно не серийные убийства.

— Давай, расскажи мне о том, что симпатичные художники королевских кровей не бывают преступниками, — Полынь отмахнулся. — На данный момент Лиссай — это наша единственная зацепка, как я уже и сказал. Мне нужно раскрыть это дело, понимаешь? — глаза у него фанатично заблестели.

— Ну да, ну да. Я слышала про твое желание стать Генералом Улова.

— Да, это для меня очень важно, — не стал отнекиваться куратор. — Но есть еще и понятие правосудия, знаешь ли. Наш маньяк убил уже пятерых, и при этом спокойно гуляет на свободе без какого-либо намека на неприятности. Если даже забыть о необходимости наказания… Где гарантия, что он больше не будет убивать?

Я подняла с земли маленький камешек и, размахнувшись, швырнула его в озеро. По воде побежали круги. Полынь, конечно, все логично говорил. Но меня все равно как-то расстроила эта ситуация. Подделать документы, нанять левого человека на серьезную должность, обойти охрану короля Сайнора… Внутри меня все восставало против подобного поведения многоуважаемого Ловчего.

— И часто ты действуешь такими методами? — угрюмо поинтересовалась я. Куратор помолчал, прежде чем ответить. Его голос неуловимо изменился: тембр стал ниже, что ли. Всю беседу до этого он вел в энергичном ключе: слышалось, что он взбудоражен, увлечен этим делом, его разбирает азарт и жажда победы. Сейчас же Полынь стал серьезен и спокоен. Рукой накрыл мою ладонь, посурвел. Видимо, уловил мое недовольство и попытался обаять:

— Пару раз бывало. Но это исключение, а не правило, Тинави, поверь.

— Ах вот оно как. Ну ладно, — я пожала плечами и убрала руку в карман. — Я поговорю с Лиссаем.

Он в это же секунду вынул из складок одеяния сложенный пополам листок бумаги. Я развернула его и увидела список вещей, которые необходимо будет узнать у принца. Я задумчиво подергала за покалеченное ухо:

— Оперативненько! Но я скажу ему, что спрашиваю это по велению начальства.

— Без проблем. Наоборот, ты даже обязательно должна будешь прояснить этот момент — а то снова получатся «незаконно добытые сведения», — нетерпеливо кивнул Полынь. Он по-птичьи наклонил голову и добавил: — Понимаю, ты сейчас видишь все это в качестве грандиозного обмана, но, на самом деле, я никому не причиняю зла своими действиями.

— Да, конечно, — холодно согласилась я. — А что будет со мной, когда я получу информацию? Ты просто уволишь меня?

— Нет, — куратор улыбнулся. — Тинави, веришь, нет — я действительно думаю, что из тебя может получиться отличная Ловчая, и прах с ней, с магией. Так что давай закроем это дело, а потом просто продолжим работать в паре. В конце концов, моего волшебства вполне хватит на двоих.

— Хорошо. На сегодня еще задачи есть? Мне идти к Лиссаю?

— Нет, это уже завтра. Пусть сигнализация на татуировку и не сработает, но стража может напрячься, если ты к нему дважды за день придешь. Отправляйся домой.

— Спасибо. И спасибо, что прояснил для меня еще один вопрос.

— Какой? — удивился он. Проколотая колечком бровь поползла вверх, и без того длинное лицо вытянулось.

— За что тебя так не любит Селия: ведь вообще мало кому нравятся рвущиеся к славе манипуляторы.

— Хээээээй, Тинави, погоди!

Но я встала со скамейки и пошла прочь.

Полынь казался мне очень классным, и где-то в глубине души я уже представляла, как мы вдвоем станем самыми эффективными Ловчими в Шолохе — будем получать награды, раздавать автографы, пить шампанское на дворцовых приемах… Но после этого разговора мне было неприятно находиться рядом с куратором. Ничего криминального вроде не случилось, но я выяснила, что меня, что называется, купили, чтобы использовать в своих целях, — и мне это совершенно не понравилось.

Если бы Полынь был шантажистом по натуре (а вдруг он и был, понимаете?), он бы мог пойти дальше и навариться на мне: делай это и это, а не то всем расскажу, что ты обманом поступила в Ведомство, тем самым солгав представителям государственных органов. А я что? Я ничего. Уверена, если бы ситуация дошла до расклада «мое слово против его слова», я бы проиграла. Грустно чувствовать себя лошарой, чья голова полетит сразу же, стоит начаться боевым действиям.

Более того, Полынь явно заранее просчитал, что, попадя на службу, я не стану никому рассказывать о том, что у меня нет магии, и я вообще не пойми как здесь оказалось. То есть он предвидел мое не самое благородное поведение, прочитал эту ложь, трусость в моем характере — и оказался прав. Такое осознавать особенно неприятно. Как говорится, в других нас больше всего бесят те черты, которые есть и у нас самих. И Полынь, и я, судя по всему, были не прочь поставить личные интересы над общественными, коли возникала такая возможность.

Мне было стыдно.

Согласно статистике, 50 % шолоховских анекдотов посвящено госслужащим. Чаще всего высмеивают якобы невротичных Смотрящих из Лесного Ведомства. На втором месте — Стражи, обычно предстающие глупыми и нерасторопными. На третьем — «жадные» и «предвзятые» работники Правого Ведомства.

Энциклопедия «Доронах»

под авторством Дахху из Дома Смеющихся,

черновик первый

После разговора с Полынью мне хотелось приободриться, поэтому я решила отправиться к какому-нибудь из своих «якорей хорошего настроения». Этим термином я называю места, где мне хорошо. В каком душевном состоянии туда ни приду — мир становится веселее. Для установки якоря достаточно лишь пару раз почувствовать себя где-то по-настоящему счастливым, отметить эту закономерность и потом уже целенаправленно приходить туда за дозой эндорфинов. Желательно добавить к якорю-месту какой-нибудь якорь-действие: например, я, приходя, всегда закидываю назад голову и улыбаюсь, как бы разрешая своему настроению поползти вверх и жизни улучшиться. Можно было бы еще руки по сторонам раскинуть, но не хочется выглядеть совсем уж больной. В итоге гормоны все делают за тебя. Очень удобно, советую и вам попробовать. У меня в Шолохе несколько таких «якорей». Самый близкий к дворцовому острову — Морская площадь.

Она располагается в соседнем городском районе, прямо за рвом Рейнич. Довольно странный топоним для города, затерянного в чащобе, но, между тем, правдивый — по приказу прежнего Лесного Короля там был построен огромный фонтан с каменной группкой ундин, отдыхающих на побережье. Вода, гейзерами бьющая вокруг и между скульптур, конечно же, соленая, по составу повторяющая воду Шепчущего моря.

Раз в год, во время сессии в Башне магов, к фонтану приставляются на круглосуточное дежурство двое-трое стражей, потому что у послушников считается доброй приметой выпить стаканчик «морской» воды в ночь перед экзаменом. Вода эта, между тем, заколдованная, поэтому последствия могут быть непредсказуемыми — все организмы по-разному реагируют на магию в желудке. Но послушник не был бы послушником, если бы думал о собственной безопасности больше, чем о хотя бы призрачной возможности получить шикарные оценки. Поэтому юноши и девушки идут на многочисленные ухищрения, чтобы обмануть стражей и все-таки хлебнуть заветной водицы. Иногда доходит до совершенно шедевральных инсценировок — например, до создания весьма реалистичных иллюзий горящих кварталов вдалеке, что, по-хорошему, требует гораздо большего напряжения, чем сдача даже самой сложной теоретической дисциплины.