– Нет, но…

– Тогда расслабься, – сказал Ти. – И позволь мне…

Он опустился перед ней на колени и, легко приподняв её, стянул с её бедер брюки. Покончив с этим, Ти стал покрывать её обнаженные ноги нежными и легкими поцелуями, начиная от кончиков пальцев и едва касаясь её кожи.

Он ласкал её, сжимая бедра и ягодицы. Поднимаясь все выше, губы его добрались до живота. От ощущения его теплого дыхания на коже у Лунзи захватило дух. Она со вздохом откинулась назад, взъерошила волосы Ти, ласково сжала ему уши. Он поднял голову и придвинулся ближе, нависая над ней. Лунзи приоткрыла глаза, чуть улыбнулась и встретила его озорной взгляд.

– Ох нет, не надо, – запротестовала она, когда Ти обрушился на неё, лишив возможности даже пошевелиться, и принялся щекотать языком живот. – Ай! Так нельзя!

Ти перехватил её руки, когда она попыталась отстранить его голову:

– Не трепыхайся! Все можно в любви, моя Лунзи, а я тебя люблю.

– Тогда поднимайся и давай по-честному, черт тебя побери!

Лунзи высвободила руки и потянула его за плечи. Едва он приподнялся, она рванула магнитные застежки его брюк, и они были отправлены в угол вслед за рубашкой.

Он тоже был уже возбужден до предела. Лунзи осторожно погладила его кончиками пальцев. Вытянувшись, они прижались друг к другу. Их руки соединились, переплелись и разбежались вновь, подсказывая друг другу пути к заветным местам. Ти перевернулся на спину, не переставая ласкать её.

Лунзи уперлась ладонями ему в грудь и, откинувшись назад, оперлась на его крепкие полусогнутые бедра. Она закрыла глаза и отдалась страсти, целиком погрузившись в волны экстаза.

Наконец Ти притянул её вниз, и они прильнули друг к другу, переполненные чувствами.

Лунзи лежала, прижавшись к Ти, пока сердце её не успокоилось, войдя в обычный ритм. Она потерлась щекой о его подбородок и почувствовала, как в ответ он сжал её плечи. Радость, охватившая её со столь счастливым завершением долгих поисков, перемешивалась с тоской предстоящей разлуки с Ти. Дело заключалось не только в физической близости: они на самом деле были созданы друг для друга. У них совпадали пристрастия, желания и чувства, словно у двух людей, которые прожили вместе всю жизнь. Она разрывалась между стремлением завершить свой поиск и желанием остаться с мужчиной, который её любил. Если бы только он мог поехать вместе с ней…

Но он не препятствовал ей, когда она заново строила свою жизнь после трагедии с холодным сном, и она не должна ему помешать. Он так напряженно работал и так много потерял. Лунзи показалась преступной даже мысль о том, чтобы попросить его поехать вместе с ней. Но она так любила его! И знала, сколь многого лишится, расставшись с ним.

Она перекатилась на бок, выскальзывая из-под тяжести его руки, и наткнулась на что-то твердое, скрытое в складках скомканного покрывала.

Она с любопытством откинула край простыни и обнаружила бутылку вина.

– Ах да. Китянское, 2755. Твоего года рождения, я надеюсь. Вина этой марки становятся годны к употреблению лишь после восьмидесятилетней и более выдержки.

– А рюмки? – улыбнулась Лунзи. – Столь достопочтенное вино достойно хрусталя.

– Мы разопьем его прямо из горлышка, – ответил Ти, снова притягивая Лунзи к себе. – С места этого не сойду, пока не придет пора вставать и идти стряпать для тебя изумительный праздничный обед, для которого я по дороге домой закупил все необходимое.

Развалившись среди подушек, он провел пальцем по её щеке. Лунзи наслаждалась ощущением в полузабытьи. Вдруг в голову ей пришла новая идея.

– Ты знаешь, – заявила она, приподнимаясь на локте. – Наверное, мне следует отправиться на Альфу штатным корабельным доктором. Таким образом мне удастся значительно сэкономить на дорожных расходах.

Ти сделал вид, будто он страшно шокирован.

– И в такой момент ты можешь думать о деньгах? Женщина, у тебя нет души, возвышенное тебе недоступно.

Лунзи озорно подмигнула:

– Ага. – И вздохнула:

– Ти, я буду так тосковать без тебя. Может, пройдут годы, прежде чем я вернусь обратно.

– А я по-прежнему буду здесь, дожидаясь тебя и днем, и ночью, – отозвался он. – Я люблю тебя, разве ты этого не знаешь? – Ти раскупорил бутылку и предложил ей сделать первый глоток. Отхлебнув вина вслед за Лунзи, он наклонился, чтобы слиться с ней в поцелуе с привкусом вина.

И они вновь занялись любовью, теперь более медленно и нежно. Для Лунзи каждый момент был драгоценен и полон особой значимости. Она запечатлевала в памяти малейшие оттенки ощущений нежных прикосновений Ти, нарастающую настойчивость его ласк, жаркую силу его страсти, сходившуюся с её собственной.

– Как жалко, но если бы обстоятельства сложились иначе, мы бы никогда не встретились, – грустно прошептала Лунзи чуть позже, когда они тихо лежали, прижавшись друг к другу. Вино уже было выпито.

– А я ни о чем не жалею. Действительно, если бы тебе не понадобились услуги ИОК, мы могли бы не найти друг друга. Я благословляю Фиону за то, что она отдала тебя в мои руки. Когда ты вернешься, мы можем сделать так, чтобы это было навсегда, – предложил Ти. – Более того. Я буду любить тебя так, чтобы ты смогла родить нам ребенка. Или двух.

– Ты знаешь, я всегда мечтала иметь много детей. Но теперь эта мысль кажется мне смешной, потому что мой единственный ребенок уже на восьмом десятке. Впрочем, я все ещё достаточно молода.

– У нас на все хватит времени, если ты вернешься ко мне.

– Я вернусь, – пообещала Лунзи. – Я сразу же вернусь, как только утрясу наши дела с Фионой. Доктор Рут сказал, что поможет мне устроиться на работу, если, конечно, вообще станет со мной разговаривать после того, как всплывет на поверхность моя уловка.

– Если он и узнает правду, то простит тебя. Давай-ка я сооружу нам чего-нибудь поужинать?

– Не хочу. Мне слишком хорошо, чтобы даже лишний раз пошевелиться.

Обними меня.

Ти устроил голову Лунзи у себя на груди, и они расслабились. Едва Лунзи начала засыпать, раздалось тихое кудахтанье коммуникатора. Она села, чтобы ответить на вызов.

– Давай не обращать на него внимания до утра, – недовольно проворчал Ти, снова укладывая её на кровать. – Не забывай, у тебя непредвиденные семейные обстоятельства. Это я заказал в трансагентстве проспекты с описаниями всех рейсов с Астрис на Альфу Центавра, включая торговые, которые намечены на ближайшие шесть месяцев. Мы можем просмотреть их завтра утром. Нет, я не радуюсь твоему отъезду, но хочу, чтобы ты добралась благополучно. Мы выберем для тебя самый лучший рейс.

Лунзи поражение глядела на быстро растущую груду пластиковых рекламных брошюр, выскальзывающих из принтера, и с удивлением думала, как же она будет разбираться во всей этой массе.

– Хочу ближайший по времени отправления. Он будет достаточно хорош для меня.