— Ну все, Андрюха, — обратился я к своему спутнику, — как минимум полчаса эти парни будут заняты мародерством. У меня к тебе есть одна просьба личного, так сказать, свойства.

— Федор Александрович, для вас все, что угодно.

— Для друзей я обычно либо просто Федор, либо Лист. Оба погоняла равнозначны. Поэтому прошу обращаться ко мне именно так и только на «ты». Не люблю, понимаешь, этих «выканий» с именами и отчествами. Так что, брат, привыкай.

— Я не возражаю, Федор, — улыбнулся Андрей. — Рад буду тебе помочь в меру своих скромных возможностей.

— Вот так-то лучше, — одобрительно хмыкнул я и хотел, было поведать своему новому приятелю какую-нибудь душещипательную историю, мол, имею в Лагоре пассию, связанную узами брака с нелюбимым и весьма влиятельным типом, который при каждом моем официальном появлении ограничивает свободу передвижения супруги, поэтому, чтобы не попасть в поле зрения ревнивца приходится прибегать к разного рода ухищрениям. Но, взглянув в ясные Андрюшины глаза, махнул рукой на конспирацию и рассказал все как есть.

— Простите, Федор Алек… то есть, Лист, но я человек тут новый и не очень понимаю, чего собственно от меня требуется.

— Сущий пустячок. Я открываю проход в Лагор, твоя задача принять на себя откат после того, как канал начнет закрываться, чтобы по прибытии на место нас с Квагшем, фигурально выражаясь, не приложило до потери сознания, и чтобы никто не узнал о нашем появлении.

— Па-а-ня-я-тно. — задумчиво пробормотал Андрей.

— Конечно, тяжко тебе придется — все-таки мы со стажером весим прилично, но поверь, Андрей, кроме тебя мне не к кому обратиться…

Я хотел привести еще кучу самых убедительных аргументов, но юноша прервал мою тираду:

— Нет базара, Федор! Располагай мной в любое удобное для тебя время. Подумаешь, отдача! В архиве тоска зеленая, а тут хотя бы какое-то разнообразие.

— Ты вот чего, Андрей, уже успел пообедать? — заботливо спросил я.

— Как раз собирался перед твоим приходом.

— Отлично, в таком случае, пойдем вместе. Тут неподалеку есть одна приличная харчевня с русской кухней. И пиво там разливное, всегда свежее, прямиком с Очаковского пивного завода.

— А разве в рабочее время можно пиво пить?

— Наивный ты, Андрюха, — я дружески потрепал приятеля за плечико, — Мы же не упиваться до состояния риз, а по кружечке в такую жару сам бог велел.

Через четверть часа я, мой стажер и Андрей Вершинин сидели в тени и относительной прохладе пункта общественного питания, расположенного неподалеку от павильона «Космос» и с аппетитом поедали наваристые щи, время от времени прихлебывая ледяного светлого из пол-литровых кружек. То есть, щи под пивко ели только я и Андрей. Квагш, вооружившись ножом и вилкой, отрезал от огромной сочной котлеты по-киевски небольшие кусочки и, зажмурившись от удовольствия, отряжал в свой рот. В силу специфического устройства, его глотка не была приспособлена под «большой кусок» к тому же у латингов отсутствовали зубы. В своем мире они ловят своим длинным липким языком насекомых и без предварительного измельчения и ферментации слюной отправляют прямиком в желудок. Забавно было наблюдать, каким плотоядным взглядом провожает пролетавших мимо мух мой напарник, но ему строго настрого запрещено демонстрировать принародно свои феноменальные способности энтомолога-любителя (любителя, в смысле — дегустатора).

Покончив с обедом, я критически посмотрел на еще недоеденную до половины котлету Квагша и, чтобы хоть как-то скрасить ожидание завел разговор с также уже отобедавшим студентом:

— Ну как тебе, Андрюха, Контора? Только откровенно: что нравится, что глаз режет? Ты у нас человек новый с незамыленным взглядом, так сказать, тем более социолог…

— Историк, — поправил Андрей, — истфак МГУ.

— Да какая разница, — махнул я рукой, — историк, социолог — все одно передовой авангард человечества, рулевые, так сказать. Это в том смысле, чтоб на грабли дважды не наступали. Хотя на то оно и человечество, чтобы наступать постоянно на одни и те же грабли. Кажется, это у вас профессионалов эволюционной спиралью называется.

— Вообще-то мне практически все нравится. Если бы не этот треклятый архив и допотопный сканер, было бы все идеально. Владимир Иванович мужик что надо — с ним уж точно не соскучишься.

— Ах да, совсем забыл, что у тебя в кураторах сам Чигур, — сочувственно покачал головой я. — Мужик крутой, но справедливый и опер от бога. Я с ним пару раз, типа в разведку ходил. Хотя тебе мое ностальгическое брюзжание вряд ли будет интересно.

— Отчего же, Лист? Расскажи! — В глазах Андрюхи действительно было неподдельное любопытство — молодо-зелено, скоро своих впечатлений будет некуда складывать.

Я покосился на все еще приличный кусок котлеты по-киевски в тарелке стажера, потом сказал:

— Хорошо, коль интересно, поведаю одну занимательную историю. Было дело еще в самом начале моей карьеры лет эдак восемнадцать назад. Ты тогда еще совсем маленьким был, но как историк должен представлять, что это было за время. В магазинах шаром покати. Голодный народ озлоблен результатами так называемой Перестройки. Народную собственность без зазрения совести растаскивают молодые демократы и старые большевики. Капиталюги на Западе потирают руки, мол, какого медведя завалили — это я СССР имею в виду. Мало того Россия вот-вот развалится: сепаративные настроения не только на Кавказе даже на Урале и Дальнем Востоке. Все хотят жить вольно свободно без навязчивой опеки Центра. Короче говоря, все по БГ: этот поезд в огне, нам нечего больше терять.

Сам понимаешь, в подобной ситуации непременно появляются желающие половить рыбку в мутной воде. Вот некоторые наши «клиенты» и решили воспользоваться ситуацией и превратить Великую Россию в сырьевой придаток не только, так называемых, экономически развитых стран, но еще и соседних с нами миров. Видишь ли, Андрюха, во Вселенной дороже золота и бриллиантов ценится один довольно распространенный на Земле минерал. Точное название не скажу — сам в геологии дуб дубом. Знаю лишь то, что эта штука является отличной альтернативой выращиваемым лагорийскими специалистами крайне дорогим магическим кристаллам. Несмотря на то, что земная промышленность до поры до времени не нуждается в данном сырье, разработка и вывоз его за пределы нашего мира категорически запрещена. Хорос утверждает, что со временем с помощью этих невзрачных на вид кристаллов человечество совершит переворот в науке и технике, вполне вероятно, шагнет к другим планетам и даже звездам. Хоросу я, конечно, доверяю, но речь сейчас не об этом.

Короче, несколько предприимчивых товарищей из сопредельных миров решили под шумок организовать на нашем Дальнем Востоке кооператив по добыче и нелегальной переправке означенного минерала, сам понимаешь куда. Дело поставили на широкую ногу. Осыпали местное руководство ценными подарками — в основном бытовой техникой и автомобилями японского производства — и, конечно бабок подбросили — в смысле, американской зелени. Много не давали, но при тогдашней тотальной бедности россиян чиновная братия была и этому рада. Получив все необходимые бумаги, наняли две тысячи китайцев и отправили эту армию разрабатывать с помощью кайла и лопаты одно довольно богатое месторождение, расположенное в изолированном уголке Уссурийской тайги. Поначалу тихарились, старались особенно не светиться, активно подавляли пространственные возмущения, неизбежные при межпространственной переброске даже столь незначительных масс. Однако со временем обнаглели и перестали тратиться на дорогостоящую энергию для поглотителей пространственных возмущений, даже китайцам перестали платить «живые деньги», заставляли работать за еду, одежду и прочие предметы первой необходимости. Довели людей до скотского состояния, что даже терпеливые и неприхотливые китайцы подняли восстание и, вооружившись кайлами и лопатами, пошли разбираться со своими хозяевами. Но об этом мы узнали позже, а также о том, что всех китайцев безжалостно уничтожила охрана, набранная из ликанов. Эти твари, не только охраняли лагерь, точнее следили за тем, чтобы бессловесные рабы не разбежались, они питались кровью и плотью людей, а также ради развлечения подвергали их невыносимым пыткам. Китайцев потом еще навезли — много их там, в Китае, и каждый рад устроиться на «высокооплачиваемую работу» за границей.