Миссия Дугласа и д'Эона де Бомона завершилась успешно и больше всего потому, что у самих руководителей русской политики появились основания для сближения с Францией. Д'Эон успел до такой степени расположить русскую императрицу в пользу французского короля, что она написала Людовику XV самое дружелюбное письмо, изъявляя желание насчет посылки в Россию из Франции официального дипломатического агента. Вскоре французским поверенным в делах при русском дворе был назначен кавалер Дуглас, а д'Эон, в звании секретаря посольства, был дан ему в помощники.

В 1757 г. в Петербург прибыл официальный посол Франции маршал де Л'Опиталь. Однако д'Эон продолжал выполнять свою секретную миссию. Тому есть документальные подтверждения. В опубликованном в свое время седьмом томе Архива графа Воронцова имеются письма к нему Терсье. В одном из этих писем, от 15 сентября 1758 г., Терсье просит Воронцова призвать к себе д'Эона и сжечь в его присутствии как прежнее письмо Терсье, «купно с приложенными двумя цифирными ключами, так и сие, дабы он мог о том меня уведомить. Именем королевским наперед сего сообщенное Вам есть собственно его секрет, и Его Величество не сомневается, что Ваше сиятельство оной так свято хранили, как я вас о том просил. Я прошу господина д'Эона, чтоб он ко мне отписал о том, что Вашему сиятельству по сему учинить угодно будет». В то же время в письме д'Эону от 16 сентября Терсье писал, что секретная переписка его с Воронцовым относилась к Курляндским делам, но что теперь дальнейшее ее ведение бесполезно, так как «господин граф Брюл негоциацию в России производит, чтобы герцогство курляндское дано было саксонцу принцу Карлу»[87].

Более чем через двадцать лет после этого, в 1779 г., д'Эон, который много лет состоял тайным агентом короля, но к тому времени потерял его доверие, вознамерился предать огласке секретную переписку Людовика XV. Король потребовал от д'Эона выдачи находившихся у него секретных бумаг. Д'Эон упорствовал. Для переговоров с ним в Лондон, где пребывал бывший тайный агент, направили знаменитого писателя Бомарше. После многих скандалов, получивших широкую огласку, д'Эон, за условленное денежное вознаграждение, согласился выдать Бомарше секретные бумаги.

В том же 1779 г. в своем письме к министру иностранных дел Франции графу Верженю д'Эон поведал ему обстоятельства передачи секретных документов Бомарше. При этом он подробно рассказал о переданной им в том числе книге Монтескье «L'Espit des Lois». Переплет этой книги состоял из двух картонных листов, между которыми были вложены секретные бумаги. Картон переплета был обтянут телячьей кожей, края которой подклеили бумагой ,с мраморным узором. Переплетенную таким образом книгу положили на сутки под пресс, после чего переплет получил такую плотность, что никакой переплетчик не в состоянии был догадаться, что между картонными листами заделаны бумаги. Именно в таком виде сочинение Монтескье было вручено д'Эону для передачи императрице Елизавете Петровне секретных писем Людовика XV и секретной цифирной азбуки, при посредстве которой она и ее вице–канцлер граф Воронцов могли без ведома французских министров и посланника вести секретную переписку с королем. В переплет же книги была заделана другая цифирная азбука для переписки д'Эона с принцем Конти и Терсье. Когда же принц Конти удалился от дел, то д'Эон, находясь в Петербурге, получил новые шифры, один исключительно для переписки с королем, Терсье и графом Брольи (второе лицо, ведавшее секретной перепиской короля), а другой — для переписки с императрицей Елизаветой Петровной и графом Воронцовым. При этом д'Эону строжайшим образом внушалось, чтобы он хранил вверенные ему тайны как от версальских министров, так и от маршала де л'Опиталя.

В то же время Бестужев–Рюмин зорко следил за тем, чтобы официальная дипломатическая переписка французских дипломатов контролировалась. Вследствие этого Дуглас был вынужден покинуть Россию.

Кстати, именно с д'Эоном связана история с так называемым завещанием Петра Великого. Как известно, на Западе в 1812 г. во время войны с Наполеоном был опубликован текст некого «документа», который якобы являлся «Завещанием» императора Петра I, в котором излагалась фантастическая программа русского завоевания всей Европы и Азии. С тех пор на протяжении многих десятилетий, включая годы Второй мировой войны и послевоенное время, этот «документ» использовался дипломатией и публицистикой тех держав, которые находились во враждебных отношениях с Россией. Объективная научная экспертиза уже давно сделала заключение, что это фальшивка, что подобный документ не исходил и не мог исходить от Петра. Роль д'Эона в ее появлении состоит в том, как следует из его в свое время изданных мемуаров, что во время пребывания в русской столице он сумел похитить из секретного императорского архива в Петербурге копию завещания Петра I.

В конце XVIII в. дешифровальная служба России свободно читала французскую дипломатическую переписку. Этот результат был получен при сочетании аналитических методов раскрытия шифров, которыми пользовалась криптографическая служба, и работы агентов русской разведки, добывавших французские шифры. Российское посольство через секретаря посольства Мешкова завербовало к себе на службу в качестве секретного агента одного из чиновников Министерства иностранных дел Франции. Таким путем русский посол во Франции барон Смолин получал и пересылал в Петербург шифры и ключи к ним, которыми пользовались в своей переписке министр иностранных дел Франции граф Монморси и французский поверенный в делах в России Жене[88]. В результате Россия получала подробную разведывательную информацию в течение длительного периода, даже после того, как Смолин вынужден был покинуть революционную столицу Франции после неудачной попытки помочь увезти Людовика XVI из Парижа.

Успешная работа дешифровальной службы России XVIII в. связана с именем еще одного ученого — в свое время известного физика и математика Франца Ульриха Теодора Эпинуса (1724—1802). Эпинус вошел в историю науки своими трудами в области электричества и магнетизма. Он первым дал математическую трактовку электрических и магнитных явлений. Член Петербургской Академии наук (с 1756 года) Эпинус был привлечен к дешифровальной работе графом Н. И. Паниным. Руководитель Коллегии иностранных дел, по–видимому, учитывая успешный опыт работы на этом поприще Гольдбаха, после смерти последнего в 1764 г. решил продолжить традицию сотрудничества Коллегии с подобным же ученым. В 1769 г. Эпинус был «пожалован статским советником и определен при Коллегии иностранных дел при особливой должности». За успешную работу на поприще дешифрования в 1773 г. он получает чин действительного статского советника. Эпинус почти всю свою жизнь провел в России, которая стала для ученого вторым Отечеством. Он уехал в Дерпт лишь в 1798 г., за несколько лет до смерти. Все годы, проведенные в России, Эпинус посвятил преданному служению интересам Российского государства, развитию науки.