Последнее обстоятельство подтверждается свидетельствами многих лиц, находившихся в это время в Москве. Там Мамонтова ждали, власть была в полной растерянности, были даже заговор и подготовка частей гарнизона к встрече и присоединению к казакам.

Более вероятно третье предположение, что обстановка складывалась так, что с имевшимися в распоряжении Мамонтова средствами и возможностями в данный момент идти дальше и углубляться в центральную Россию без надежды на поддержку и на продвижение нашего фронта было бы нецелесообразным.

Кроме того, надо было предполагать, что население северных областей не было так надежно и сочувственно к нам, как в черноземных губерниях, чтобы можно было надеяться на противоболыиевистское восстание; район был фабричный, и, следовательно, продовольствие людей и лошадей встретило бы известные затруднения, где также, несомненно, пришлось бы выдерживать частые и упорные бои со специальными и многочисленными частями из латышей и китайцев и красных рабочих. По-видимому, сам генерал Мамонтов счел дальнейшее продвижение на север делом, не имевшим шансов на успех, но сопряженным с большими потерями, и нашел более полезным присоединиться к своим армиям, ибо поддержки, активности, или дальнейших ударов, или попыток к наступлению за все время пребывания отряда Мамонтова в тылу у противника белым командованием не предпринималось и. даже началось частичное отступление на некоторых участках, что значительно меняло общую обстановку не в нашу пользу и делало дальнейшее продолжение рейда бесцельным.

После тяжелых боев в начале августа у Лопуховки, Ореховки и станицы Островской, Усть-Медведицкая конная дивизия, прикрывая отход Северо-Восточного фронта Донской армии, усиленная 19-м Конным полком и бронированными поездами, 13 августа заняла железную дорогу на участке между станциями Себряково и Раковка. Сдерживая натиск красных, дивизия вела конные бои с красной кавалерией, переходившие частично в рукопашные схватки.

13 августа при наступлении на станции Раковка 3-й Усть-Медведицкий конный полк под командой есаула Акимова несколько раз переходил в конную атаку против защищавших станцию Раковку частей красной конной бригады товарища Тимошенки.

Согласно полученным директивам, дивизия 18 августа переправилась на правый берег Дона в районе станицы Перекопской и расположилась в хуторе Орехове.

В это время происходило очередное переформирование всей Донской армии: 4-полковые дивизии обращались в 3-полковые бригады, бригады сводились в громоздкие 3-бригадные дивизии.

Усть-Медведицкая дивизия была переформирована в 14-ю Отдельную конную бригаду. Четыре полка дивизии были сведены в три полка и получили новые номера 28-го, 29-го и 30-го Усть-Медведицких конных полков.

На 14-ю бригаду, входившую в состав 1-го отдельного Донского корпуса, была возложена задача оборонять участок по Дону, от хутора Коловертинского, что в нескольких верстах к юго-западу от станицы Перекопской, и до станицы Трех-Островянской (исключительно).

Ввиду большого протяжения фронта участка, около 100 верст, и невозможности прочно занять весь фронт для обороны решено было не делить участка на отдельные оборонительные секторы, а держать полки в кулаке, охраняясь заставами и постами, связанными телефоном между собою и с полками. Штаб бригады в хуторе Орехове связан телефоном со штабом корпуса в хуторе Манойлине.

Попытки красных переправляться небольшими партиями на правый берег Дона легко отбивались нашими охраняющими сотнями.

Первая серьезная переправа была сделана 26 августа в районе к северу от станицы Трех-Островянской, где 28-я советская дивизия, оттеснив наши заставы, переправилась через Дон.

Выступив форсированным маршем к месту переправы, 14-я бригада стремительной конной атакой опрокинула красных в Дон, захватив тысячи пленных, пушки и пулеметы. Пытаясь в панике переплыть Дон, красные тонули сотнями, и только небольшой части удалось спастись под прикрытием находившихся на левом берегу частей противника. В этом бою была уничтожена почти вся 28-я советская пехотная дивизия.

Другая, более серьезная операция красных была нами ликвидирована 4 сентября также в районе станицы Трех-Островянской.

3 сентября в штабе бригады получено следующее приказание: «Полковнику Голубинцеву. Красная ударная группа переправилась у станицы Трех-Островянской, силою около дивизии, и наступает в тыл нашему корпусу. 14-й бригаде немедленно перейти в район Трех-Островянской и разбить противника. Генерал-майор Алексеев».

Получив такую задачу, бригада немедленно выступила и к вечеру 3 сентября заняла хутора Камышенские, что к западу от станицы Сиротинской. В этом районе были обнаружены небольшие разъезды, и на горизонте показался эскадрон противника, который, попав под наш артиллерийский огонь, в беспорядке скрылся в балках. Утром 4 сентября бригада выступила из Камышинских хуторов в Трех-Островянскую.

Не доходя еще до станицы, наши части обнаружили большую пехотную колонну противника, силою около бригады с артиллерией, двигавшуюся в северо-восточном направлении также к станице Трех-Островянской. По-видимому, красные, предупрежденные о нашем появлении, беспокоясь о своем тыле и боясь быть отрезанными, стремились обеспечить за собой переправу у станицы.

При нашем приближении к станице противник открыл по нам артиллерийский огонь с открытой позиции. Наша батарея отвечала очень удачно: разрывы были видны в самой колонне и на батарее противника. Нас отделяла от красных глубокая, почти непроходимая балка, тянувшаяся перед фронтом. В обход был направлен 29-й Конный полк под командой есаула Акимова, который, выйдя во фланг и тыл, атаковал красных. В это же время две сотни 30-го Конного полка с двумя пулеметами под командой сотника Щелконогова по другой глубокой балке скрытно наметом подошли к станице, заняли переправу, установили пулеметы и завязали с головными частями противника, подходившими к станице, огневой бой. Атакованная со всех сторон, засыпаемая огнем артиллерии и пулеметов спешенных сотен, перебравшихся через балку, отделявшую нас от противника, красная бригада 39-й советской дивизии, прижатая к Дону, смешалась и в беспорядке и панике бросилась частью к переправе, частью вплавь через Дон. Красная батарея, в шесть орудий, снявшись с позиции, галопом понеслась к переправе, но встреченная несшейся ей наперерез конницей, как обезумевшая, бросилась с крутого берега прямо в реку. Орудия частью завязли, частью опрокинулись, люди, бросив батарею в упряжке, под нашим огнем бросались в Дон, ища спасения вплавь. В это время показалась вторая бригада противника, следовавшая в нескольких верстах за первой. Атакованная 28-м и 30-м конными полками, бригада была частью изрублена, частью рассеяна и взята в плен. Из 2-й бригады почти никто не ушел. Преследование продолжалось до наступления сумерек.

В этом блестящем деле взято около 4000 пленных, шесть орудий и 28 пулеметов. Покончив с 39-й советской дивизией, утром на другой день бригада отошла в район хутора Орехова, оставив сторожевые заставы у Трех-Островянской.