«В меня стреляют!» – эта мысль ошарашила Артёма. В него ещё ни разу никто не стрелял, и ощущение было в новинку. Нельзя сказать, кстати, что ему это понравилось, но сейчас было не до анализа ощущений, и Артём забился глубже под машину, нашаривая в панике дробовик и пытаясь вспомнить, где у того предохранитель. Несколько пуль выбили искры из стальной рамы прямо над его головой и с противным визгом срикошетили куда-то в сторону. Всё это происходило практически в тишине – оружие неведомого противника выдавало лишь серии глухих звуков, как будто прочищал горло завзятый курильщик, потом несколько звонких щелчков по грузовику – и всё. Вспышек от выстрелов тоже не было, и Артём никак не мог понять, откуда ведётся обстрел, он лишь старался сделаться как можно компактнее и не выдавать себя резкими движениями. Кажется, противник теперь тоже его не видел, но целился в тень под машиной и был до обидного близок к успеху…

И тут Артём вспомнил про Боруха – ведь прапорщик сейчас выпрется на своём погрузчике прямо под выстрелы! На фоне освещённого пандуса он будет отличной мишенью и не успеет даже схватиться за оружие! Артём перехватил дробовик поудобнее и шарахнул картечью, не целясь, в темноту, а потом ещё и ещё раз, не столько надеясь зацепить врага слепым выстрелом, сколько предупреждая Боруха, что здесь идет бой. Уж грохот-то двенадцатого калибра ни с чем не спутаешь! Вспышкой выстрела Артём демаскировал себя, и противник не замедлил этим воспользоваться – дробовик рвануло из рук, чуть не выбив пальцы, а осколком асфальта дёрнуло по щеке – пули легли почти вплотную. Артём судорожно перекатился в сторону, уперевшись головой в колесо и поджимая ноги. Майка моментально взмокла от нервного пота. И тут один за другим раздались два мощных взрыва, от которых он на секунду ослеп и оглох, и, перекрывая звон в ушах, замолотил пулемёт.

Борух услышал грохот выстрелов, когда погрузчик уже подъезжал к воротам. Скатившись с сиденья, он первым делом метнулся к рубильнику и погасил свет на пандусе. В отличие от Артёма, он не растерялся, да и РПК держал под рукой, поэтому в ситуации сориентировался мгновенно. Оставленный без управления погрузчик малым ходом выбрался на пандус и принял на себя первую очередь – противник в темноте пальнул в движущуюся тёмную мишень. Это дало Боруху необходимые секунды, чтобы прикинуть диспозицию. Противника он не видел, но по тому, как пришли пули в погрузчик, примерное местоположение стрелка определил и, недолго думая, метнул туда одну за другой две РГО. Упав на пузо, он откатился за бетонный поребрик, пережидая разлёт осколков, и, как только грохнула вторая граната, выставил пулемёт и начал поливать из него широкий сектор, не давая противнику опомниться. «Эх, сейчас бы напарника обстрелянного, чтобы тот, пока враг прижат к земле пулемётным огнем, метнулся бы вперёд и взял его с фланга!» – мелькнула мысль у Боруха. Но, чего нет, того негде взять – писатель не догадался даже поддержать его парой выстрелов, хорошо если вообще жив… Поэтому последние пули в рожке Борух выпускал уже с колена, а менял рожок буквально в прыжке, каждую секунду ожидая ответной очереди. Когда клацнул затвор, досылая в патронник первый патрон новой обоймы, прапорщик уже лежал между колёсами полуосевшего набок старого БТР – невезучей машине порвало гранатой два колеса.

После короткого, но энергичного огневого боя тишина буквально звенела в ушах. Прапорщик напряжённо прислушивался, надеясь, что противник выдаст себя – щелчком затвора, шорохом, звоном упавшей гильзы – хоть чем-нибудь. Однако все было тихо, только тарахтел утробно двигатель «КрАЗа».

– Борух, он ушёл, – послышался сзади тихий голос Артёма, – пока ты из пулемёта лупил, он в ворота метнулся, я видел.

– Видел? А чё не стрелял? Видел он…

– Хотел, но ружьё испорчено – пуля попала.

– Я тебе говорил, что говно эти гражданские пукалки… – остывая, сказал Борух, – но кто это был?

– Понятия не имею, но определённо не собака… Собаки обычно не стреляют. Я его видел-то мельком – хотел двор осветить, и он по мне сразу шарахнул… Сам угловатый, башка какая-то не такая… Вроде на двух ногах.

– Тащи-ка фонарь, только осторожно, не высовывайся лишний раз, может, он недалеко ушёл.

Артём осторожно полез в кабину грузовика, где оставил свой рюкзак, покряхтывая от боли в ушибленном колене. Пулевые пробоины в сиденье наводили на неприятные мысли – они были аккурат там, где совсем недавно сидел сам Артём. Если бы он не вывалился так вовремя из кабины… Бррр…

Тщательно осмотрев с фонарём место короткого боя, Борух подозвал Артёма.

– Похоже, один был и не ожидал на нас нарваться. Он тебя долго рассматривал – видать, раздумывал, что ты за тип и что с тобой делать. А когда ты по нему фарой светанул, тут-то он и решился.

– А это точно, ну… человек был? Оружие у него странное, звуки такие… И голова нечеловеческая, ей-богу! Я хоть и мельком видел, а точно – нечеловеческая башка!

Борух рассмеялся:

– Вот тебе инопланетянский скальп, можешь над камином повесить! – и протянул Артёму тёмную конструкцию с ремешками.

– Что это?

– Это ПНВ – прибор ночного видения. Видишь, битый – это его, видать, осколком с головы сорвало, вот наш боец и рванул в бега. Так что он тебя прекрасно рассмотрел и мог сто раз завалить, как в тире. А вот когда ему фарой по глазам попало, прибор ослеп, и он с перепугу шарахнул. А может, и не с перепугу – по всему видать, волк опытный. Может, у него боевая задача такая – свидетелей не оставлять…

– Это кто ж ему такую задачу поставил?

– Это ты у меня спрашиваешь? Сам фантазию напряги, ты ж писатель. А у меня фактов нет. Вот разве что гильзы от него непростые остались – девять на тридцать девять.

– И что это значит?

– Это, скорее всего, «вал», «винторез» или нечто очень похожее – бесшумный автомат для спецподразделений. Не армейская машинка. Он с глушителем – вот и звук тебе странный. Кроме того, коллега явно в бронике был – граната-то близко рванула, а он потом так резво драпал! Но осколками его всё равно зацепило, хоть и несильно, – есть следы крови.

– Ну, чингачгук семитский, – не крути! Хватит следы разбирать, ты выводы давай!

– А выводы такие – это явно не случайный выживший, вроде тебя или меня. Вооружён профессионально, действовал грамотно, отступил аккуратно – не верится мне, что он на склад случайно зашёл, прогуливаясь. Он знал, куда шёл и зачем, а нас здесь увидеть не рассчитывал. Вот тут сидел, рассматривал тебя и думал – с одной стороны, приказа валить гражданских у него, скорее всего, нет, иначе он бы тебя сразу прикончил, а с другой стороны – ты на казённом складе явно не цветы собираешь. А слинял он, поскольку ПНВ потерял, а с ним и преимущество. Кроме того, он мог не знать, сколько нас внутри склада осталось, и ожидал, что сейчас остальные навалятся, пока я его из пулемёта прижимаю. Так что, писатель, ты инопланетян не ищи. Это наша собака тут порылась.

– Ну и что нам теперь делать? – спросил Артём растерянно. – Сматываться побыстрее?