— А миссис Эльзе, я вижу, они по душе. — Лисин поднес к губам бокал с вином, чтобы его лицо не выглядело чересчур довольным.

— Да, и эта особь была похожа на русскую выдру, — добавила женщина, убедившись в том, что прокурору из России заявленных подробностей мало.

— Русскую?! — возопил Даддли. — Откуда здесь может быть русская выдра?

— Ну, знаете!.. — помог женщине Лисин. — Вы меня удивляете.

Откуда, по-вашему, в Канаде взялись негры? Миссис Даддли рассмеялась и подарила Лисину благодарный и ненавидящий взгляд.

— У этой выдры была небольшая бородка, она чуть крупнее наших, — добавила она.

— Говорят, русские выдры гораздо общительнее североамериканских, — заметил Лисин. — У меня есть знакомый с кафедры биологии в Московском университете. Он уверяет, что русская выдра на всю жизнь привязывается к человеку, понравившемуся ей.

Женщина передернула плечами, ее муж почмокал сигарой, Лисин же сидел равнодушно до тех пор, пока Эльза Даддли снова не заговорила.

— Она пришла в начале восьмого, и все это время находилась в доме, — сказала она. — Ушла минут за семь до твоего прибытия. Наверное, зверушка так ко мне привязалась, что забыла, где находится. — Эльза Даддли глотнула вина и аккуратно поставила бокал на столик в цветнике.

— Странно, — заметил констебль. — Ровно на десять минут меня задержал в участке мистер Элиотт. Если бы этого не произошло… — Он снова рассмеялся. — В моей коллекции еще нет шкурки русской выдры. Но, может быть, она еще вернется?

— Она не вернется. — Лисин с благодарностью посмотрел на миссис Даддли и поднялся. — Русские выдры не так глупы. Фрэнк, вы не проводите меня в участок? Я хотел бы снять с мистера Зинчука наручники и пожелать ему ни хвоста, ни чешуи.

— В каком смысле?

— У вас, отправляя мужа в море, жена желает ему семь футов под килем. У нас же, у русских, есть свои присказки. Миссис Даддли, я очень хорошо провел время в вашем доме. Вы чудесная женщина. Пусть ваши ум и красота сохранят этот дом.

Лисин спустился с крыльца и устроился на переднем сиденье пикапа констебля. В мыслях он был уже там, в Москве.

На пороге, опершись рукой на перила, стояла Эльза Даддли и смотрела на следователя из России тревожным взглядом. Она накручивала на палец золотисто-платиновую прядь, и ей хотелось, чтобы странный гость мужа побыстрее уехал. Точнее сказать, она не желала, чтобы он когда-нибудь вернулся.

Лисин задержался в городке еще ровно на два часа. Он закончил разговор с Зинчуком и ходатайствовал об освобождении его из камеры. Комиссар Элиотт, не разбирающийся в тонкостях отношений между русскими задержанными и полицейскими, посоветовал Лисину побыстрее замять эту историю, дабы мистер Зинчук не обратился в суд и не подал на мистера Лисина многомиллионный иск. Следователь успокоил комиссара, сумел убедить его в том, что этого не произойдет. Рыбная ловля в Дэвисовом проливе — дело сезонное. Зинчуку еще не раз захочется прибыть в Канаду ради работы, а для этого ему как минимум придется сходить в ОВИР. Уже в аэропорту следователь по особо важным делам пожал констеблю руку, отправил его восвояси и купил в киоске хот-дог с сосиской, зажаренной в капустном листе. Лисину не понравилась сосиска, а продавцу — то обстоятельство, что покупатель попросил положить хот-дог в огромный оранжевый пластиковый пакет. В него запросто вошла бы туша барана.

Москва показалась Лисину унылой. Ни с того ни с сего заморосил дождь. Наверное, и у погоды дела шли не блестяще, коль скоро она перепутала времена года. В принципе, дождь зимой в столице и области не в диковинку. Но если ты возвращаешься из Канады, выяснив лишь тот факт, что Зинчук в старооскольскую прокуратуру не входил, то погода полностью соответствует твоему настроению.

Об этом Лисин и доложил Смагину.

— Значит, пенсионное удостоверение Зинчука находилось у него в квартире?

— Верно. Это меня и настораживает, — признался Лисин. — Я проверил. Соседи ни разу не слышали, чтобы из квартиры Зинчука доносился посторонний шум. Не было и заявлений о взломе.

— Ты спрашивал Зинчука, не оставлял ли он кому ключи? — поинтересовался Смагин.

Лисин поморщился.

— Спрашивать-то я спрашивал. Он ответил нет, ну и что с того? Зачем ему в далекой Канаде кого-то подставлять? Если он ключи оставлял, значит, не просто так. Рыбок, к примеру, покормить, цветы полить, присмотреть за имуществом. У Зинчука железное алиби. Железобетонное! Зачем ему подставлять кого-то? Когда он понимал, что подстава спасает ему жизнь, то, не задумываясь, сказал о жене констебля. — Раздраженно растерев кулаком подбородок, Лисин выбросил на стол пачку сигарет и продолжил: — Между тем кто-то преспокойно жил в его квартире. Если не жил, то бывал там достаточно часто. И ничего из квартиры, заметьте, не украдено при этом! Часы золотые — на месте, в комоде; две иконы восемнадцатого века висят там, где им и положено, — в красном углу. Новые шмотки из-за океана, аппаратура, даже цепочка золотая на зеркале в прихожей болтается. Но исчезло пенсионное удостоверение, единственный документ, который подделать — раз плюнуть! Теперь им пользуется тот человек, который после стрельбы в квартире Зинчука рассматривается мною как потенциальный подозреваемый по убийствам в Старооскольске! Ерунда какая-то, не находите?

— А мне зачем находить? — Смагин посмотрел на следователя как-то слишком уж спокойно. — Это твое дело.

На том они и расстались. В полном понимании и прежних отношениях.

Сунув дымящуюся сигарету в пепельницу, Смагин зашел в помещение для отдыха, спаренное с кабинетом, и приоткрыл дверцу холодильника. Там, в огромном оранжевом пакете с английскими надписями, лежала замороженная семга. Заместителю начальника Следственного комитета только сейчас пришло в голову, что за двенадцать часов полета плюс время поездки по Москве от Шереметьева рыбина уже давно бы растаяла.

Усмехнувшись, он прошел к столу, набрал номер мобильника следователя и осведомился:

— Иван, сколько я тебе должен за семгу?

— Презент. От канадского рыбака Зинчука.

— Где купил? На Тверской-Ямской?

— Вас плохо слышно. Перезвоните, пожалуйста.

— А где Зинчук?

Этим вопросом Лисин был встречен в кабинете следователя старооскольской городской прокуратуры, недавно уволившегося по собственному желанию.

— В море, наверное. Велел передать поклон и три семги.

— Я умею жарить рыбу, — сказал Юштин.

— В Дэвисов пролив семга на нерест не заходит, — заявил Сидельников, проявляя недюжинные познания в ихтиологии.

А Лисин сказал, что жарят семгу только лохи. Ее нужно готовить. С лимоном, белым вином и петрушкой. Он намерен найти в Старооскольске ресторан, где есть человек в высоком белом колпаке, могущий сотворить такое чудо.