– Кэл, я же тебя просила: никому не показывай! – кричу я. – Райчел! Не сердись, пожалуйста! – Я бегу за ней, но тут в коридор выходит учительница и зовет всех в класс.

* * *

После школы, сделав уроки, я сижу на крыльце и жду Райчел. Кажется, очень долго жду, целую вечность.

Наконец дверь ее дома открывается, она идет ко мне и становится прямо передо мной:

– Мама считает, что надо выражать свои чувства, а не держать их в себе. И поэтому я хочу тебе сказать, что сегодня ты показала себя не очень-то хорошей подругой. Я ведь тебе говорила, как мне нравится Кэл. Говорила, что хочу, чтобы он был моим бойфрендом. И ты не очень-то красиво поступила.

Я отчаянно моргаю, чтобы отогнать слезы, и сжимаю руки, сложенные на коленях:

– Прости.

– Николь, ты с ним целовалась?

Я поднимаю голову:

– Нет! Не целовалась! Клянусь! Мы с ним просто друзья, Райчел. Честное слово! Я не хотела тебя огорчать.

– Даешь честное слово, что хочешь, чтобы Кэл всегда был просто твоим другом?

– Даю, – отвечаю я, и сердце щемит, поскольку это не совсем правда. Я не хочу, чтобы Кэл был моим бойфрендом, потому что не собираюсь с ним целоваться. Но мне очень хочется еще раз подержаться с ним за руки.

– Ладно. Я больше на тебя не сержусь, – наконец говорит Райчел.

– Вот и хорошо. А то я так огорчилась, – отвечаю я от чистого сердца. – Обещаю, что Кэл мне всегда будет нравиться только как друг. – Это наша первая ссора с Райчел, и мне было так больно, что я никогда впредь не хочу испытывать это чувство.

Райчел садится рядом со мной на ступеньку и берет меня за руку. В груди у меня не порхает бабочка, как в тот раз, когда мы держались за руки с Кэлом, но все равно мне делается легче: ее рука как солнце – ласковая и теплая.

– Райчел, – спрашиваю я, – а почему Кэл до сих пор еще не твой бойфренд?

– Так ты же мне сама сказала, что он пока еще не готов целоваться с девочками. А бойфренду без этого никак нельзя. Но я хочу быть первой девочкой, которую Кэл поцелует. И не хочу, чтобы он целовал еще какую-нибудь девочку, кроме меня… Никогда.

– А-а, – отвечаю я и чувствую на сердце какую-то тяжесть.

– Пойдем ко мне, – говорит Райчел, вскакивает с крыльца и тянет меня за собой. – У меня для тебя есть сюрприз.

– Ты почему остановился? – спрашиваю я Брэди, когда он тормозит у обочины.

– Ну, чувак, тут до твоего дома недалеко. Вылезай, – командует Брэди. – Мне надо еще Рей забрать от Нины. Ее спасать пора, а ты же на ногах не стоишь, значит, спасать придется мне.

– Я, вообще-то, тоже могу…

– Нет уж. Тебе надо в постель, носом в подушку. Завтра увидимся.

Я неохотно вылезаю из джипа.

– Эй, Кэл! – окликает меня Брэди, и я оборачиваюсь. – Мы выпускники, мать твою! – орет он, потрясает в воздухе кулаком и отъезжает.

Я смеюсь и наблюдаю, как он уносится по улице. Веки у меня тяжелые, и все вокруг воспринимается как-то странно, словно бы в замедленном кино. Вот черт, и ноги плохо слушаются! Я сосредоточиваюсь на том, чтобы ровно идти по тротуару.

В голове звенит. До чего же противный звук. Я трясу ею, стараясь избавиться от мерзкого звона, но он не прекращается. Тут я вижу, что «линкольн» наших соседей стоит на дорожке с открытой дверью.

– Тебе нужно успокоиться, – доносится голос мистера Бентли из дома через открытое окно. – Какой смысл понапрасну расстраиваться, если все равно уже ничего исправить нельзя?

– Не трогай меня! – кричит Николь.

Я останавливаюсь. Стою за машиной на дорожке, оттуда ничего не видно. Да и все равно трудно сосредоточиться. Я вздыхаю.

– Не стоит он того, Николь, – бормочу я. – Кайл – козел. Туда ему и дорога.

С кем я разговариваю? Сам не знаю. Встряхиваю головой. И уже собираюсь идти домой, но оборачиваюсь на звон разбитого стекла.

* * *

Я просыпаюсь, как от толчка, – отголоски того давнего звона все еще звучат в ушах. Моргаю, понемногу возвращаясь из той ночи после выпускного в реальность: мы в самолете, летим домой на каникулы.

– Все нормально? – спрашивает Рей, пристально вглядываясь в меня.

– Угу, – отвечаю я.

Обрывки воспоминаний смешиваются со сном. Я так и не знаю, что же на самом деле произошло у соседей в ту ночь.

Рей снова возвращается к журналу «Роллинг стоун», который лежит перед ней на откидном столике.

Я прижимаюсь лбом к иллюминатору и смотрю, как проплывают под нами облака. И улыбаюсь, вспоминая о Ниель. После той ночи на силосной башне мы ее больше не видели. И неизвестно, когда теперь увидим.

Рей не захотела говорить о Ниель после того, как мы отвезли ее домой в субботу. А я и не настаивал. Не сомневался: подруга сама заговорит, когда будет готова.

И вот, похоже, сейчас этот момент настал.

– А знаешь, мне эта твоя Ниель чем-то напоминает Райчел, – вдруг произносит Рей. – Тоже тащится от всяких идиотских штучек.

Я коротко усмехаюсь этому сравнению:

– Ну да, пожалуй.

– Но в любом случае это не та девочка, которую мы помним с детства.

Я недоуменно сдвигаю брови:

– По-твоему, она не Николь? А кто же тогда?

– Кто? Понятия не имею, но точно не Николь. Хотя и очень на нее похожа. Этот совершенно одинаковый смех… Я чуть было не поверила в твою теорию о близнецах, которых разлучили сразу после рождения. Но, помимо смеха, в ней ничего нет от той девочки, которую мы оба знали когда-то, – ни от принцессы, ни от стервы. – Рей говорит совершенно спокойно, без малейших признаков волнения. – По-моему, нам нужно кому-то все рассказать. Давай посоветуемся с Морой…

– Нет, – решительно заявляю я. – Маме моей, пожалуйста, ничего не говори.

– Но почему? – Рей смотрит на меня в недоумении.

– Не надо пока, – прошу я. – Дай мне еще немного времени.

– Интересно, чего ты ждешь? Пока она с моста спрыгнет? – горячо возражает Рей.

– Она не… – Я умолкаю и задумываюсь. – Хотя ты, пожалуй, права. Она вполне и с моста может спрыгнуть. Но не потому, что решит вдруг свести счеты с жизнью.

– А просто потому, что она сумасшедшая. Я серьезно, Кэл. С этой девушкой явно что-то не в порядке. У нее ни один мускул на лице не дрогнул, когда я говорила о Ренфилде, упоминала людей, которых она должна знать. Ни малейшего намека. Прямо жутко было.

– А о чем вы с ней секретничали? – спрашиваю я. Этот вопрос занимает меня с той самой секунды, как они вышли из ванной.