Она нервно рассмеялась, всерьез подумывая, не кинуться ли сразу в его объятия. Только гордость удержала ее на месте.

– Уже забрался.

– Очень смешно.

Все еще хмурясь, он подошел, взял ее за руку и повел в гостиную.

– Что ты делаешь, Мика?

Она вырвала руку, хоть и хотела больше всего на свете подольше не отпускать его ладонь. Жаль, конечно, что она наряжена сейчас во фланелевую пижаму с танцующими пандами.

– Почему ты здесь?

Мика пристально посмотрел на нее, затем сделал шаг назад и встал у камина. Глядя на Келли с безопасного расстояния, он произнес:

– Знаешь, я думал, что поступил правильно.

– Когда уехал?

– Да. – Он тяжело вздохнул. – Келли, я понятия не имею, как это делается. – Он развел руками, имея в виду ее, ребенка, дом и все то, что было так далеко от его жизненного опыта. – Я рассказывал тебе, что однажды был помолвлен? И что из этого ничего не вышло?

– Да.

– Я расторгнул помолвку, потому что мне было все равно. Я был не в состоянии заботиться о ком-то. – Мика опустил голову. Было заметно, что эти слова даются ему нелегко. – Потом я встретил тебя.

Ее застывшее сердце стало понемногу оттаивать. Но Келли не спешила радоваться, гадая, что Мика скажет дальше.

Он поднял руки вверх и фыркнул.

– Черт, я никогда не встречал никого, похожего на тебя. Ты сводишь меня с ума. Заставляешь чувствовать то, что я никогда не чувствовал. Хотеть то, чего я не хотел.

– Спасибо.

Мика рассмеялся:

– Видишь? Ты все время удивляешь меня, Келли. И я не знаю, когда это произойдет в очередной раз. И мне это нравится.

– Правда?

– Я вынужден это признать. – Мика сглотнул и сделал шаг ей навстречу. – В последние три недели мне было так скучно. Я думал, что я теряю рассудок. Я жил в отеле, в котором уже останавливался прежде, и в этот раз я ненавидел его. Он казался мне маленьким, и в нем не было оленей, не было двора с ребятней. Он был такой шумный! Но это был неправильный шум, понимаешь?

– Нет, – улыбнулась Келли. – К чему ты все это говоришь, Мика?

– Я говорю, что все, о чем я мог там думать, – это ты. И ребенок. И этот дом. Но в основном – ты.

На глазах выступили слезы, и в этот раз она не смогла их остановить. Они беспрепятственно потекли по щекам, но Келли не вытирала их и смотрела на самого лучшего в мире мужчину.

– Ты меня любишь, – сказал он.

– Точно? – Келли широко улыбнулась.

– Никаких сомнений, черт возьми. – Мика мерил шагами комнату. – А такие женщины, как ты… любят шоу. Не только секс, хотя он, конечно, был великолепный.

– Так и есть.

– Но ты была здесь. Каждый день. Смеялась со мной. Готовила со мной. Даже когда я сказал, что уезжаю, ты просто пожелала мне счастливого пути и между делом сообщила, что беременна.

Келли покраснела:

– Не совсем так.

– В общих чертах так и было. И в какой-то момент я стал гадать, почему ты не сказала, что любишь меня. Почему не использовала ребенка, чтобы удержать меня? Почему не умоляла остаться?

Келли напряглась и постаралась выглядеть независимой и гордой, насколько это вообще было возможно в пижаме с пандами.

– Я никогда не умоляю.

– Да, – задумчиво сказал он, глядя ей в глаза. – Ты бы этого никогда не сделала. Не стала бы меня принуждать. Ты поступила хитрее.

– Я? – Келли снова рассмеялась. – Я вообще не хитрец.

– Но в этот раз у тебя получилось. – Мика пересек комнату и подошел к ней. – Ты отпустила меня, зная, что без тебя я буду чувствовать себя несчастным. Ты не сказала, что любишь меня, потому что знала, что я буду об этом думать. Ты хотела, чтобы я сам это понял.

– Как умно с моей стороны. – Было бы, если бы она все планировала. Келли прикусила нижнюю губу и затаила дыхание. – И ты действительно понял это?

– Я же здесь. – Он вздохнул, заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. – Так приятно тебя обнимать. «Мы» – это так здорово. Я люблю тебя, Келли. Я и не знал, что умею любить. Но, может, я просто ждал, пока встречу тебя.

– О, Мика… – Она прижалась к нему, положила голову ему на грудь и прислушалась к мерному стуку сердца. Кажется, сбываются все ее мечты. Последние три недели были такие трудные. А сейчас ее просто переполняет радость. – Я тоже люблю тебя.

– Я знаю.

Она рассмеялась и, приподняв голову, посмотрела на него.

– А ты в себе уверен, правда?

– Сейчас – да, – согласился он. – В одном я уверен точно: ты выйдешь за меня замуж. По-настоящему. И я останусь с тобой в этом большом старом доме. Я хочу провести с тобой Рождество. Я помогу тебе баллотироваться в мэры. А в следующем году мы с Джейкобом поможем тебе с тыквами. Я хочу познакомиться с Джимми. Думаю, мы станем с ним друзьями. Нас объединят наши невероятные женщины.

Сердце Келли пело.

– Тебе определенно надо дать очко за это сумасшедшее предложение.

Мика ухмыльнулся:

– Это не предложение. Я просто принимаю твое предложение, поступившее намного раньше. Помнишь?

– Ты прав. Так что никаких очков.

– Вообще никаких очков и никакого счета. Скажи «да», и мы оба выиграем.

Келли расхохоталась в восторге от происходящего.

– Конечно же да!

– Хорошо, – кивнул он, словно ставя галочку в воображаемом списке дел. – Это улажено. И еще я буду ездить с тобой расчищать дорожки. Кстати, тебе понравился грузовик?

Келли продолжала смеяться, как безумная, но ей было все равно.

– Конечно, понравился, мой сумасшедший мужчина.

– Ну да. Ты распахиваешь снег, а сумасшедший – я. – Мика покачал головой, глядя с надеждой, облегчением и любовью в ее сияющие глаза. – Я больше никогда не уйду, Келли, – прошептал он. – Мне вообще не стоило уходить, но только так я смог понять, как остаться в твоей жизни. Я хочу быть здесь. С тобой. С детьми.

– С детьми? – переспросила она. – Во множественном числе?

Он усмехнулся:

– Это большой дом. Нам надо постараться, чтобы наполнить его.

Боже, сбывались все ее мечты. Даже больше. Огонь в камине отбрасывал танцующие тени на лицо Мики. В его глазах она видела надежду и любовь.

– Я так сильно люблю тебя, Мика. И так рада, что ты вернулся домой!

Он взял в ладони ее лицо и нежно поцеловал.

– Единственный дом, который я хочу, тот – где ты. Я влюблен в первый и последний раз в моей жизни. И я ни за что не хочу утратить это чувство.