А ещё выяснилось что, в отличие от Грианара, Марайей не всегда двигала жажда власти (которая ей, скорее всего, и не светила), она была прямо повернута на Дартэсе, даже хотела саботировать миссию чтобы его спасти от смерти, правда, увы, не знала, как это осуществить.

Именно из ревности Марайя много лет назад нарушила планы Грианара и Глорианы, решив избавиться от истинной пары Дартэса. Честно говоря, просматривая её память, я уверился в её сумасшествии. Похоже, она сама стала жертвой своих уловок — артефакты, которыми она окружила Императора, не пожалели её психику, оказавшуюся менее устойчивой, чем у сильнейшего инферада. Держу пари, Грианар и Глориана прекрасно знали о подобных последствиях.

Направив ноту протеста в Холмы, мы получили ответ Королевы Мэб: Верховная повелительница Сидхе Неблагого двора и Правительница Холмов Фэйри уверила, что лично займется выяснением обстоятельств произошедшего. Ещё было письмо от Глорианы, в котором она утверждала, что обвинения беспочвенны и вообще неслыханны. Из общения с Ши, мы лишь точно узнали, что Грианар не пересекал прохода в Холмы, а значит, прятался где-то в Империи и, скорее всего, выжидал удобной возможности для удара. Отчаяние — страшная штука, а возвращаться Грианару, учитывая осведомлённость Мэб, теперь некуда. Единственный его шанс на жизнь — завершить начатое, укрепив положение Глорианы среди Ши. Но, зная эту гадину, могу предположить, что, даже в таком случае, жить Грианару долго не светит.

Спустя несколько дней после встречи с Дартэсом, я ощутил двойной откат от незавершенной брачной связи. Именно двойной, за то, что обманом женился и за то, что не закрепил связь. Наказанием за незавершенный ритуал была ужасная бессонница со всеми вытекающими, а за обман боги сделали так, что эта бессонница мучила лишь меня. Таким образом, избежав отката, Вероника могла вовсе отказаться от завершения брачной связи. А мне было уже плевать на собственное счастье — лишь бы Ника была в порядке.

В один из дней, что я проводил за проверкой очередной зацепки, со мной связался Миррас. Он нашел её.

Срываясь на Фаррейн, я неслучайно заметал все следы. Дартэс, конечно, стал для меня хорошим товарищем, но Ника мне всяко ближе. Наверняка, она боится и ненавидит его до одури, а я никогда не отличался тупостью и альтруизмом — да, признаю, я не хотел разделить его участь быть отвергнутым. А потому, лучше нам с ним разделиться. Извиняй, друг, тут каждый сам за себя!

За рекордное время достигнув места встречи, я ворвался в комнату, с ужасом отмечая, что, судя по состоянию Ники, увидеть она ожидала как раз Дартэса. Успокаивая свою девочку, я наслаждался её близостью, когда нашу идиллию прервал тот самый дракон, из сокровищницы которого я спёр одно из его бесчисленных сокровищ — какое-то обычное пишущее перо. И, конечно же, дракон меня узнал.

Но несмотря на свою репутацию, Джентриллиош не разорвал меня на части, как только учуял. Новость о том, что Вероника является и моей истинной парой, примирила его с фактом моего присутствия. А ещё, конечно, помогло то, что я пообещал сделать ему личную пространственную комнату.

Сидя в комнате, общаясь с обретенным побратимом и наслаждаясь прикосновениями к своей паре, что сидела у меня на руках, я совсем не ожидал того, что Джентри сам подтолкнет Нику в мои объятия. Когда мы оказались в доме ведьм, служивший Веронике убежищем всё это время, дракон выдал какую-то нелепицу про позднее время и спящих рабов, а затем, заметив скованность Ники, помог ей решиться завершить со мной связь.

Этого поступка я никогда не забуду. Как и волшебную ночь, что за ним последовала. Ника таяла в моих объятиях, а я пил её стоны — даже в самых смелых мечтах не представлял, что может быть НАСТОЛЬКО хорошо.

А утром, проснувшись, обнаружил Джентри, что обнимал Нику с другой стороны. Он лукаво улыбнулся и запустил свою руку под одеяло. Послышался тихий стон нашей девочки, и сразу стало понятно, где именно сейчас находится рука дракона.

От этого стона в паху потяжелело, кровь моментально прилила туда, куда нужно, и я прижался к девичьей спине, демонстрируя Нике степень своего возбуждения.

Когда она, не открывая глаз, сильнее выгнулась, я не выдержал и, проведя рукой по мокрым складочкам, со стоном вошёл в лоно на всю длину.

— Узкая и горячая, не правда ли? — решил обозначить своё присутствие Джентри.

Ника испуганно открыла глаза, но не успела ничего сказать — её изумленный возглас, а затем и стоны от моих усиливающихся толчков были пойманы губами дракона, что теснее прижался к ней спереди.

Я вбивался в податливое тело любимой, что, осмелев, рукой ласкала уже налитый орган дракона. Решив поделиться счастьем с побратимом, я покинул Нику и чуть подтолкнул её к Джентри. Тот сразу же всё понял и, молниеносно поставив нашу жену на колени, стал вбиваться в неё сзади, сразу взяв быстрый темп.

Ника стонала и закатывала глаза от удовольствия. Любуясь этим зрелищем, я привстал, и налитая головка моего члена оказалась прямо напротив приоткрытых губ, что спустя мгновение уже плотно обхватывали мой ствол. Сам не заметил, как рука запуталась в волосах Ники. Потеряв контроль от дурманящего удовольствия, мы с Дженом с двух сторон неистово врывались в девушку, что вскоре начала содрогаться в оргазме, усиливая своей дрожью наше удовольствие и заставляя ворваться в тесную глубину как можно глубже, достигая пика.

Спустя некоторое время, которое потребовалось нам троим чтобы отдышаться, мы с Джентри вдвоем нежили нашу жену, изгоняя из её головушки мысли о неправильности происходящего между нами.

Я сидела за столом между Фэйдом и Дженом, вяло ковыряясь в тарелке. По другую сторону стола сидели все три ведьмы и Вирониэль. Атмосфера была напряженной, точнее, напряженной была я, остальные же с аппетитом уплетали завтрак, негромко перебрасываясь между собой ничего не значащими фразами. Мужья (до сих пор в голове не укладывается) слаженно ухаживали за мной, а я, вместо того, чтобы восполнять силы после бурной ночи и не менее бурного утра, мучилась от смущения. Мне казалось, что все присутствующие слышали, чем мы занимались. Чувствовала себя распутной изменщицей. «Слаба на передок» — охарактеризовала бы меня престарелая соседка, что часто восседала на лавочке во дворе.

Не в силах больше выносить это напряжение, я довольно резко поднялась, собираясь поблагодарить за еду и сбежать куда-нибудь. Все равно, кусок в горло не полез бы. Не позволив мне сказать и слова, ко мне обратилась Сууд:

— Экая ты прыткая! Пойдём со мной, пора нам с тобой позаниматься.

Закусив губу от осознания неизбежности этого нежелательного сейчас общения, я кивнула, и, дождавшись Сууд, отправилась за ней в сад.

На этот раз та решила не щадить мою психику и привела в ту саму жуткую часть сада.

— Это оберег и источник магии Топей. — пояснила Сууд, заметив, что я не могу оторваться от «созерцания» жуткого, увешанного ушами, дерева.

— А… Забор зачем такой? — раз уж с деревом, всё теперь понятно, решила я узнать и про усеянные головами колья.