Мы знаем, что возможны митинги под открытым небом, мы знаем их огромное достоинство, гораздо большее количество публики, которую можно вместить, – но мы знаем также их недостатки. И зрелищные и звуковые эффекты на известном расстоянии теряются. Таким образом, митинги под открытым небом никогда не могут дать место длинной, обстоятельной, глубокой, деловой или тонкой речи, на таком митинге нельзя говорить, а надо кричать. И театральное действо под открытым небом может иметь чрезвычайно эффектный характер маневрированием больших человеческих масс и являть собою зрелище для десятков, а быть может, и сотни тысяч человек. Но, когда вы хотите приступить к какой-нибудь детализации, вы становитесь в тупик перед непреодолимыми трудностями. Предоставим будущему при радикально иной технике, – а она, конечно, в свое время радикально изменится, – изыскать новые формы театрального помещения, для нас же ясно, что мы вполне можем использовать хорошее театральное помещение, до сего времени созданное, и еще будем строить театральные и концертные залы, представляющие собою только более рациональные и демократические варианты того, что завещал нам XIX век.

1925 г.

III

<…> Я считаю возможным в этом же году, в будущем году для любого театра иметь интересный репертуар, в особенности если мы пойдем по пути непосредственной связи драматургии и театров. Ясно, что в этом главная задача нашего времени.

Что касается формальных вопросов – театр-де отжил, долой рампу, долой сцену, долой театральную коробку, выйдем на площадь или совершенно изменим характер театра в сторону его оциркачения, подведем его под кино, – то и об этом нельзя умалчивать. Совершенно ясно, что все это имеет большое значение. Массовое действо – это прекрасная вещь, к которой мы придем, и театр американского типа приемлем, я хочу сказать, не тот, который господствует в Америке, я думаю об известной урбанизации, приемлемы просто кино, просто цирк. Это все в высокой степени желательно, но это совершенно не может вытеснить театр или заменить его. Это все равно, как если бы мы сказали: «Мы можем уже жечь библиотеки и не печатать новых книг, а пользоваться граммофоном». Надо, товарищи, немножко шире смотреть на вещи.

1924 г.

К участию в празднике привлечь массы*

Напечатано в канун 4-й годовщины Октября под общей рубрикой «Как провести празднование Октября», вслед за статьей Н. К. Крупской «Мое предложение». Н. К. Крупская, отмечая в своей статье, что «празднование годовщины должно оживить в памяти масс события Октября и помочь им осмыслить эти события», выдвигала предложение: «…чтобы создать в массах соответствующее настроение, мне кажется, надо организовать инсценировку, в которой бы приняли участие сотни тысяч».

Большие народные празднества с наибольшими эффектами устраивались во времена Великой Французской революции, из которых можно и сейчас почерпнуть некоторые указания.

Мне представляется, что для всего города центральным пунктом празднества должно быть некоторое действо, выражающее собою сущность празднества.

Для этого должна быть выбрана большая площадь, на которой могла бы собраться масса народа, причем, конечно, должны быть приняты все меры, обеспечивающие порядок и правильность движения. На этой площади должны быть заранее приготовлены соответствующие построения. Если эта площадь, что особенно желательно, котловинообразна, то зрители должны быть расположены по амфитеатру, а также в окнах, на балконах и, возможно на крышах окружающих зданий. Место же против самого действа должно представлять собою в этих случаях со всех сторон открытую площадку.

Если этого сделать нельзя и собравшаяся публика должна смотреть вверх, то надо сделать высокий и со всех сторон обозреваемый помост. Французская революция прибегала в этом отношении к аллегорическим большим фигурам.

Я думаю, что это прекрасная идея. Во время таких праздников взрывали или сжигали своеобразных идолов, изображавших прошлое, и раскрывали с соответственным церемониалом временные, но, тем не менее, прекрасные статуи – аллегорию новой жизни.

Ввиду исполинских размеров такого рода действа, оно очень подходяще для многолюдных празднеств. Чрезвычайно заманчивым является массовое действо драматического хора, какое имело уже место в Ленинграде.

Конечно, они требуют довольно сложной подготовки и хорошего руководства, – с режиссерами, способными изящно и красиво выполнить подобное задание, то есть сложную массовую постановку, ярко изображающую какой-нибудь центральный момент нашей революции. Возможно также в центре произнесение речей. При наличии нынешних усилителей это особенно легко исполнимо.

Но еще важнее музыкальная и хоровая часть.

Уже в Ленинграде, во время нашей революции, исполнялись соответствующие кантаты соединенным оркестром в несколько сот человек. Я полагаю, что в Москве можно добиться огромного эффекта и заставить слушать такую кантату, заранее написанную, в исполнении оркестра в 1000–1200 человек.

Начало и конец празднества могут быть обозначены колоссальными фанфарами, что было, между прочим, использовано в некоторых наших, как торжественных, так и скорбных церемониях. До чрезвычайности желательно было бы последовать примеру французов в деле организации хорового пения. Французская консерватория занимала обыкновенно этим делом одного из музыкантов Французской революции.

«Похороны самодержавия». Карнавальная группа. Петроград, 1919 г.

Конечно, самым желательным было бы, если бы имели специальные стихи и специальную музыку на них. В этом случае надо было бы действовать так, как действовала французская консерватория. Прежде всего, ученики консерватории и музыкальных техникумов должны были бы разучить эту песню, потом их надо было бы командировать во все клубы, учебные заведения и т. д. и там проинструктировать не только существующий хор, но по возможности и самые массы. Тогда под аккомпанемент оркестра и дирижерство регента, которого надо было бы поставить на помост, возможно было бы исполнение этой кантаты множеством тысяч голосов. В Париже в этих случаях пели все, иногда тысяч шестьдесят присутствующих на Марсовом поле.

Если бы это трудно было сделать, то можно было бы ограничиться таким массовым исполнением «Интернационала», и это дало бы массе почувствовать свою мощь и единство.

Это первая часть праздника, то есть центральное действо, центральные речи, песни и музыка на большой площади уже предполагают продвижение масс на эту площадь. Улицы, по которым эти массы должны двигаться, должны представлять собою соответствующее зрелище для этих двигающихся масс, то есть от времени до времени должны встречаться триумфальные арки с расположенными около них оркестрами и соответственными эмблемами и надписями.

Некоторые здания могут быть декорированы и т. д.

С другой стороны, движущаяся толпа должна представлять собою зрелище для толпы, стоящей на тротуарах и смотрящих из окон. В этом смысле желательно, чтобы движущиеся массы шли, как это у нас принято, со знаменами и плакатами и, по возможности, со всякого рода колесницами, к участию в изготовлении которых должны быть привлечены все.

Эта сторона в некоторых наших празднествах была очень хорошо использована.