— Не говори ерунды! — может быть, резче, чем нужно, проговорила Элси, но она действительно испугалась. — Ты ведь сам твердил о взаимной любви. А теперь готов отступиться от своих слов?

Берт молчал. И это молчание говорило само за себя. В этом молчании растворилась последняя отчаянная надежда Элси на то, что у них еще может что-то получиться.

— Нет! — Берт тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. — От своих слов я не отступлюсь.

Элси поняла, что это конец. Абсолютная безысходность.

— Так вот! Я тоже хочу выйти замуж только по любви! И давай не будем это обсуждать. — Элси очень надеялась, что ее нарочито язвительный тон скроет горечь и боль, от которых разрывалось сердце. — Да, ты добился того, что я стала лгать вместе с тобой… но ложь все равно остается ложью.

— Все верно.

Он разжал пальцы — коробочка с кольцом с тихим стуком упала на стол.

— Берт!

Элси заглянула в библиотеку. Последнее время Берт проводил там все дни напролет. Он и сейчас сидел за письменным столом, только сегодня стол не был, как обычно, завален бумагами. Берт что-то писал на белом конверте и, когда Элси приоткрыла дверь, на мгновение замер, словно его поймали на чем-то недозволенном.

— Мы едем в больницу за папой!

Он лишь коротко кивнул и возвратился к прерванному занятию. Элси в досаде закусила губу.

Вот уже четыре дня с того вечера, когда мама увидела на столе злополучную коробочку с обручальным кольцом, Берт избегал встреч с нею. Они виделись только за ужином — Берт ел мало, говорил еще меньше, а поев, сразу же уходил к себе. Они ни разу не остались с ним наедине.

Обручальное кольцо он куда-то убрал — вместе со всеми остальными вещами, которые вернула ему Элси. Когда однажды вечером мама заметила, что дочь не носит кольцо, Берт ничего не сказал, предоставив Элси объясняться самой. Пришлось что-то наплести насчет того, что кольцо стало мало, и она отдала его ювелиру.

Если прежде при взгляде на Элси в глазах Берта вспыхивал огонь желания, то теперь она читала в них только ледяное презрение.

— Мы съездим очень быстро. Через час, наверное, уже будем дома.

— Хорошо, — равнодушно проговорил Берт. — Да, кстати. — Он протянул ей конверт. — Передай это отцу, ладно?

Элси, озадаченно хмурясь, прошла через комнату и взяла у него конверт. Конверт был толстым, и она нахмурилась еще больше.

— Что там?

— Он сам разберется.

— Но почему именно сейчас?

Элси вдруг стало страшно: неужели Берт решил сообщить отцу, что дом перешел в его собственность? Неужели он может быть таким жестоким?!

— Берт, его только-только выписывают. Он еще не оправился после болезни…

Элси замолчала, не в силах продолжать, но Берт прекрасно понял, что она хотела сказать. Его глаза зажглись такой яростью, что Элси невольно попятилась.

— О боже, как ты могла подумать, что я способен на подобную низость?!

Он резко поднялся, едва не опрокинув стул, и встал у окна спиной к Элси. Но еще до того, как Берт от нее отвернулся, она успела заметить, что его лицо исказилось неподдельной болью.

— Берт, прости меня…

Только сейчас Элси поняла одну странную вещь: с тех пор как Берт появился у них, она считала, что его единственная цель — отомстить ее отцу, довести его по банкротства и отобрать у него дом. Но то, как он вел себя все это время, не укладывалось в составленный ею сценарий.

— Берт!

И неожиданно, когда Элси была меньше всего к этому готова, на нее накатила волна обжигающего желания. Нежность к этому человеку пронзила ее.

Только теперь она по-настоящему осознала, как страдала от его холодной отрешенности последние дни, как соскучилась по нему — по его прикосновениям, его ласкам, его поцелуям… Ей так его недоставало! И сейчас ей больше всего хотелось сократить расстояние между ними, хотелось сказать, что без него ее жизнь будет пустой и бессмысленной.

— Прости меня, — потерянно повторила она.

Берт обернулся так резко, что Элси невольно отпрянула.

— Ради бога, уходи, — процедил он сквозь зубы. — Передай этот конверт отцу, а меня оставь в покое!

У Элси как будто отнялся язык. Она не могла выдавить из себя ни слова. Да и какой смысл говорить? Все, что она ему скажет сейчас, встретит только холодное неприятие.

Элси опустила конверт в карман пиджака и направилась к двери. Всего-то пять-шесть шагов, но ей показалось, что этот путь занял целую вечность. Она чувствовала, что Берт смотрит ей в спину, и его взгляд жег ее огнем.

— Элси…

Он произнес это так мягко, так нежно, что у нее защемило сердце. Она повернулась к нему… Может быть, свет из окна падал под непривычным углом, но ей показалось, что Берт выглядит очень усталым и каким-то странно ранимым.

— Да?

Прошло всего мгновение — и лицо Берта вновь привычно сделалось замкнутым и равнодушным.

— Побереги себя.

Снова этот холодный и безучастный тон, отдающийся в сердце Элси мучительной болью.

— Да, конечно, — бодро проговорила она и даже сумела изобразить улыбку. — Я скоро вернусь, ты и заскучать не успеешь!

— Кто знает, — загадочно отозвался Берт. — До свидания, принцесса.

Он ясно дал понять, что не задерживает ее. Но Элси почему-то медлила на пороге, и Берт раздраженно взглянул на нее.

— Я сказал, до свидания! И не забудь передать отцу конверт.

Элси вышла из библиотеки и направилась к машине, где ее ждали мама и Ален.

Как странно, что Берт показался ей уязвимым! Наверное, это просто обман зрения… Через броню его самоуверенности не пробьется ничто. И никто. Но если она это понимает, то почему продолжает любить его?! Почему постоянно думает о нем?!

Погруженная в тягостные размышления, Элси была очень рассеянна. Она вспомнила о конверте, который дал ей Берт, только когда они уже вышли из палаты.

— Да, папа, я едва не забыла — это тебе.

Когда отец вскрыл конверт, Элси вся напряглась. До боли стиснув руки, она наблюдала, как он просматривает бумаги. Наконец на его лице отразилось полное недоумение.

— Что-то я не понимаю, — каждое слово давалось отцу с трудом: его речь еще не восстановилась полностью. — Почему Берт Конрой…

Он замолчал и озадаченно покачал головой.

— Берт сейчас живет у нас, — пояснила Дороти. — Мы как раз хотели сказать тебе… Они с Элси помирились.

— Так вот почему он…

— Что там, папа? — с тревогой спросила Элси, когда растерянный взгляд отца остановился на ее лице. — Что он тебе написал?