и звон сотни хрустальных колокольчиков. Люди считали, будто услышав такой на рассвете, вряд ли увидят закат, но Некр имел свое мнение по данному поводу. Потусторонний ледяной ветер налетел на него, едва не сбив с ног, рванул полы одежды, потянул за волосы, вынуждая открыть горло. Не подчиниться стоило больших усилий. Некр не отрывал взгляда от зеркала, отражение в нем шло рябью, словно водная гладь, но себя и не выказывающих ни малейшего беспокойства духов он видел четко. Последних, как показалось, стало гораздо больше. Они придвинулись, встали чуть ли не за самой спиной, ожидая.

Чего именно?..

Некр понял это, когда отраженные зеркалом камни превратились в разноцветные кривые, одним концом уходящие за пределы плиты, вторым стремящиеся к ее центру. Вначале там засияла точка белого света, затем она увеличилась в размере, превратилась в небольшое пятнышко с ладошку ребенка, потом — с кисть взрослого мужчины и продолжило расти. Духи потянулись к нему, толкая и опережая друг друга, а затем хлынули обратно, подгоняемые низким рычанием, от которого встали дыбом волоски по всему телу, а по позвоночнику прокатилась ледяная струйка пота. От поступи потустороннего создания дрогнул пол.

— Остановись! — рыцарь заявился в самый неподходящий момент. Мало того, что незваным, так еще и при всем параде, то есть в полном вооружении. Одна латная перчатка, должно быть, весила изрядно, а пудовая цепь на шее — знак принадлежности Ордену — и того больше.

В сравнении с ним Некр был гол как сокол, легкими перышками которому служила мантия из черной парчи, отороченная мехом черно-бурой лисицы, с искусно вышитыми черепами на рукавах: в степи правила бал поздняя осень — лучшего времени для открытия врат, чем предзимье, и быть не могло, в горах уже завывала вьюга.

— Ты не вовремя… — прошипел Некр ничем не хуже недавно упомянутых кобр, наблюдая за тем, как из образованного в центре плиты портала выходит в мир золотой дракон. Его дракон! Некр буквально кожей ощущал трепет ветра, парусами надувавшего кожистые крылья, и упивался неистовым взором ярко-синих глаз. Голова слегка кружилась, словно от лучшего вина. Мощь Нави наполняла Некра, пьянила и грела, звала, но сейчас гораздо важнее было оставаться в реальном мире, быть проводником для дракона.

— Некр! — Роман вновь попытался его отвлечь и тем самым все испортить. Наверное, правила Ордена не запрещали ему ударить в спину преступника, но рыцарь никогда до такого не опустился бы. — Отступись!

Чего Некр не собирался делать так этого. Хотелось бы ему знать, откуда в Ордене узнали про призыв. Догадаться о месте, где он произойдет, нетрудно, но вот о времени… Некр не посвящал в подробности никого, к тому же рассчитывал начать ритуал никак не раньше первых заморозков. Обстоятельства изменились в последний момент: на половине пути от столицы до порта, а поскольку все необходимое имелось с собой, Некр решил не медлить и повернул лунгту к пещерам. Воплощенный ветер домчал его в полдня и четверть ночи. Впрочем, неважно. Раз Роман пришел — пусть смотрит.

«Кстати, а как именно пришел? — подумал Некр, невольно отвлекшись от ритуала. — Даже если Роману все в подробностях объяснили о пещерах, в первый раз вести сюда его обязан был опытный проводник».

Рыцарь приблизился еще немного и чуть не налетел на кучку растревоженных открытыми вратами духов.

— Стоять! — Некр и сам не сообразил приказывал ли рыцарю или порождениям потустороннего, но застыли все. Только вокруг латных перчаток начал потрескивать воздух и сверкать крохотные разряды.

Все рыцари Ордена — сильные стихийные маги. Но если четырьмя основными элементами природы никого не удивить, то тех, кто способен повелевать огнем небесным, можно пересчитать по пальцам одной руки. Магистры полагали, что свою способность Роман приобрел благодаря вмешательству в его инициацию некроманта и предлагали любые артефакты и сведения за повторение эксперимента. Разумеется, Некр посылал их в Бездну и даже думать не хотел о чем-либо подобном. Тем не менее, тайно гордиться, что Роман не вышел обычным пустозвонным рыцарем, он не переставал ни на минуту.

Некромантический зверь, медленно, величаво и неотвратимо выходящий из Нави, был воистину прекрасен. А здесь, в пещере, Роман очень громко размышлял на тему, что же ему предпринять.

«Какой только идиот направил его сюда, прекрасно зная, какую роль сыграл в судьбе юного рыцаря конкретно я? — размышлял Некр. — Или направил специально»?

Эта мысль совершенно ему не понравилась. Вера рыцарей в побратимов иной раз доходила до пределов наивности, однако выходило: некто в Ордене, причем не ниже магистра, решил устроить жестокую проверку для молодого рыцаря, прошедшего инициацию благодаря представителю иного клана, презрев тем самым и чувства оного рыцаря, и благодарность, которую тот не мог не испытывать, и орденские кодексы о чести и совести. По сути Романа послали сюда убивать того, кто подарил ему вторую жизнь. Некр знал очень немногих, способных сбить магистров с пути истинного и заставить пойти на подобную подлость. Одного такого они благополучно похоронили под развалинами его же собственной пирамиды.

— Некр…

— Уйди, пока пожирателя душ не натравил! У меня призыв и исполнение заветной мечты! — рявкнул он в ответ.

Казалось, дракон полностью отлит из золота. Он изгибал змеиную шею и выдыхал синее пламя. Он был великолепен, волшебен, идеален!..

— Назад дороги не будет! — предупредил Роман. — Тебя убьют!

«Убьют. Не убью», — отметил Некр и покачал головой:

— Глупости какие. За что?

Конечно, нехорошо менять баланс сил (а дракон — сильнейшее оружие, если использовать его с целью завоевания), но пока Некр не решит затеять победоносную войну против пестуемых Орденом людишек, его самого даже в застенки не засадят, разве лишь пожурят на одном из своих нелепых и бесконечно пафосных собраний, полнящемся высокопарных речей о добре и свете.

— Некр, прошу…

Дракон дернулся, пробуя ослабить магические путы. В явный мир ему не очень хотелось.

— Кто убьет-то? Недоумки из твоего Ордена?! Чем им вообще мой дракон мешает? Зависть грызет? Так напомни им о смирении!!! — вне себя от ярости выкрикнул Некр. Нить заклинания дрогнула, он едва успел удержать ее, достал кинжал, полоснул себя по запястью, принявшись поливать кровавой струей камни перед зеркалом, те исходили разноцветным паром, шипели. С громким треском рассыпался один из сталактитов, за ним последовал второй и третий. Духи заметались по залу. Роман, отступив в сторону пропустил мимо каменное копье, сверзившееся с потолка.

— Ты сейчас все здесь порушишь!

— Прикрой