Резко выхожу изо рта Долли и наблюдая за тем, как от члена к ее губам тянется тонкая струйка слюны. Это охренительно сексуально. Долли способна поставить меня на колени и превратить в своего похотливого, ненасытного раба. Секс-машину, готовую по малейшему зову исполнить ее самые развратные фантазии. Поднимаю Долли и поворачиваю спиной к себе и лицом к зеркалу. Она смотрит на меня горящими глазами через отражение. Ее губы припухли и покраснели. Идеально. Поднимаю ее ногу и упираю коленом в раковину. Долли слишком низкая, чтобы трахать ее просто стоя. Задираю юбку, отодвигаю в сторону тонкую полоску стрингов и без прелюдий врываюсь на всю длину. Я знал, что она будет мокрая. Она всегда мокрая для меня. Моя ненасытная, жадная девочка. Долли слегка сжимается от вторжения, но я не оставляю ей шансов улизнуть от меня, крепко удерживаю за бедро, не останавливаясь ни на секунду. врываюсь в нее, вкладывая в свои движения все отчаяние и голод, которые испытываю с того самого момента, как она согласилась стать моей женой.

Долорес закатывает глаза и зажмуривается, крепко сжимает края раковины до побеления пальцев. Свободной рукой хватаю ее за подбородок и задираю голову.

– Смотри на нас. Видишь, насколько мы идеально подходим друг другу? – Она распахивает глаза с потемневшими радужками. Во взгляде похоть и некоторая доля агрессии. Она заведена. Так сильно возбуждена, что плохо соображает. Долли стонет, совсем не сдерживаясь, а я и не думаю заглушать эти звуки, потому что хочу, чтобы весь чертов мир знал, как она наслаждается нашим сексом. – Давай, малышка, я чувствую, как ты хочешь кончить. Сделай это, порадуй меня.

Мои слова выходят хриплым и скрипучим голосом, потому что я сам еле держусь, чтобы не кончить раньше Долорес. Но это принцип – дамы вперед. Так что мне приходится крепко сжать челюсти, не переставая вдалбливаться в податливое тело, которое уже тисками сжимает готовый выстрелить член. Еще пара толчков – и мы одновременно отпускаем себя. Изо рта Долли вылетает не стон, не шепот, а звериный рык с моим именем. Она не перестает повторять его, пока мы барахтаемся на волнах оргазма, как будто попали в шторм и никак не можем из него выбраться. Нас подбрасывает и качает, заставляя сердце сбиваться с размеренного ритма.

Когда все стихает, я помогаю Долли вытереться и опустить колено со стойки. Разворачиваю к себе, нежно беру ее лицо в ладони и целую. Долго, томительно, наслаждаясь сладостью и ее разомлевшим состоянием. Ноги подрагивают после мощного оргазма, тело разморенное от ощущений, но счастье, плещущееся в грудной клетке, подсказывает, что каждая секунда позора на сцене стоила того, чтобы после испытать вот эти ощущения.

– Я люблю тебя, – говорю ей в губы.

– Я люблю тебя, – повторяет она с улыбкой. А потом крепко прижимается ко мне, обнимая за талию, и на выдохе выдает: – Как же сильно я люблю тебя.

Жар, прокатывающийся по коже в этот момент, не сравним ни с чем. Даже во время оргазма меня так сильно не обдает, как в эту минуту. Мгновение, когда любимая женщина вот так искренне, открыто говорит о своих чувствах. И самая лучшая часть всего этого – наши чувства взаимны. Прижимаю к себе Долли и целую в волосы.

Через несколько минут, приведя себя в порядок, мы со счастливыми улыбками выходим в зал. Как только появляемся из коридора, наша компания начинает свистеть и громко хлопать. Я показываю им средний палец, а Долли крепче сжимает руку, за которую держится.

– Ну, Зажигалка, порадовала! Ты моей жене обеспечила бессонную ночь своими криками, – со смехом произносит Ник, как только мы оказываемся у стола.

Долли встревоженно смотрит на меня, а потом на солиста группы. Мы присаживаемся и услужливая Сьюзен, не снижая голоса, произносит:

– Музыка стихла в самый интересный момент. Когда, судя по крикам, ты, Долли, как раз пришла к финишу в туалете. Слышали не только мы. Вам весь зал аплодировал. Хотя вы вряд ли слышали.

Я хмурым взглядом обвожу банду, пока Долли прячет покрасневшее лицо у меня в изгибе шеи. Надо же, никогда не думал, что что-то может смутить Долорес. И это действительно чертовски мило выглядит.

– Поехали отсюда, – бормочет она мне в шею. – На сегодня позора достаточно.

Я немного отстраняюсь и кладу руку ей на щеку, вынуждая смотреть на меня.

– Вот мы и квиты. Оба опозорились.

– Ненавижу тебя, – бурчит она, заставляя мою улыбку расползтись еще шире.

– Нет, Долли, ты меня любишь. Ты сама сказала пару минут назад, там, в туалете.

– Я была под воздействием оргазма.

– Ты была под воздействием магии Дрю.

Она хихикает.

– Ты самодовольный придурок.

– Я твой любимый самодовольный придурок, – шепчу, целуя вздернутый носик, а она забавно кривится, млея в моих объятиях.

Долорес

Последний концерт тура. Мы посетили одиннадцать городов и наше путешествие заканчивается в родном Лос-Анджелесе. Сегодня я буду ночевать дома в своей спальне. Я так привыкла в поездке к жизни в автобусе, что начинаю задумываться, а смогу ли уснуть без раскачивания. Все эти недели я засыпала в горячих объятиях Дрю под его сопение. Как будет дальше, пока не понятно. Потому что мы ни о чем не договаривались, но вроде как женаты. Сейчас я чувствую нечто странное, как будто что-то не дает мне покоя. При мысли о том, как мы будем обсуждать наше будущее, я покрываюсь холодным потом. Потому что до этого тура у нас была у каждого своя жизнь. Я боюсь того, что он просто попрощается и продолжит жить дальше без меня, воспринимая наше венчание в часовне Вегаса, как приключение. И в то же время мне страшно, что он воспримет все слишком серьезно и мне придется менять свою жизнь, учитывая интересы другого человека.

Я больше хаотично мечусь по автобусу, чем собираю вещи перед выходом. Через двадцать минут мы прибудем в ЛА и остановимся на парковке студии звукозаписи, где я сяду в свою машину и поеду домой, оставив это потрясающее незабываемое приключение позади. Единственное, что от него останется – это воспоминания, кольца на безымянном пальце и работа на ближайшие три недели. Я обязательно посещу завтрашний концерт, чтобы расслабиться. Мы решили не снимать в Лос-Анджелесе, потому что во время тура насобирали материала с избытком, хватило бы, наверное, и на два фильма.

– Перестань гонять ветер, – раздается голос ДиДи за моей спиной.

Поворачиваюсь и сверлю его взглядом. Он сидит на диване, к боку которого прижат чемодан с вещами Дилана. А сам он усмехается, не слишком хорошо прикрывая рот рукой. Мне кажется, что мой взгляд мечет молнии и должен заставить моего помощника заткнуться, но его улыбка только увеличивается.

– Ты выглядишь так, как будто сейчас наложишь в штаны. Если это так, то мне лучше попросить водителя меня высадить.

– Иди к черту.

ДиДи вздыхает, садится ровнее и опускает руки по бокам на сидушку дивана.