— Фолкнер говорил мне об этом, — ответил маркиз, — но, поскольку я уже женат, это неосуществимо.

— Разумеется, — согласился герцог, — но жаль… очень жаль!

К удивлению маркиза, на том он и остановился и, хотя все присматривался к Эрайне с осторожностью, словно она не заслуживала полного доверия, но не был с нею груб, и она занимала в доме место, принадлежавшее ей по праву.

«Все обернулось куда лучше, чем я ожидал», — говорил себе маркиз.

Выводок молодых куропаток вспорхнул у него из-под самых ног, и маркиз вспомнил, что в августе начинается охота, а егеря пророчат полные ягдташи дичи.

Уезжая из Лондона, он считал, что ему ужасно будет не хватать скачек в Аскоте, друзей из клуба «Уайтс», почти еженощных балов.

Но все это отодвинулось куда-то далеко, словно он жил на другой планете.

Поднимаясь по утрам с постели, он думал не о тех, кто остался в Лондоне, а о тех, кого увидит сейчас, и о том, как бы поскорее выбраться к реке на рыбалку.

Он также строил планы, как и что следовало бы изменить, когда он будет у власти.

Заметил он и то, что, поскольку отец стареет, подчиненные ему люди, по-прежнему верные и преданные, мало-помалу разбалтываются; чтобы держаться на должном уровне, люди эти нуждаются в твердом руководстве.

— Здесь многое нужно сделать, Чампкинс, — сказал он своему слуге, одеваясь.

— Я это заметил, м'лорд, — отвечал тот. — Но ваша светлость во всем разберется, как всегда.

Маркиз улыбнулся.

А сегодня спозаранку, собираясь на реку, сказал Чампкинсу:

— Отыщи где-то тут в замке одежду моих братьев. Я ведь такого же роста, как лорд Колин. Найди мне его вечерний костюм, а завтра я мог бы отправиться на рыбалку в килте.

Он вышел из комнаты и не заметил ухмылку Чампкинса, но, наверное, не слишком бы удивился, услыхав, как тот бормочет себе под нос:

— Никуда им не деться от собственной крови. Она призовет их, в конце концов.

Эрайна в это утро работала в саду; она заметила, как удлинились тени, — значит, маркиз вот-вот вернется с рыбной ловли и захочет, чтобы она налила ему чаю.

Она поспешила подняться по каменным ступеням, и замок казался ей сейчас таким же прекрасным, как и в тот миг, когда она впервые увидела его.

Именно таким вот красивым во всех отношениях должен быть замок, и у Эрайны не хватало слов, чтобы описать его матери.

Она вошла в большой мраморный холл, отделанный темными дубовыми панелями и украшенный знаменами, захваченными Макдононами в сражениях. Поднялась по лестнице с надеждой, что нынче к чаю соберется немного народу, и она сможет пообщаться с маркизом.

Она уже привыкла, что замок всегда открыт для родственников и друзей, что они могут явиться сюда в любое время дня и ночи, и будут приняты с отменным гостеприимством.

Она вошла в маленькую гостиную, где был накрыт чай на большом круглом столе.

В комнате никого не было, но, как и ожидала Эрайна, стол ломился от яств: булочки, ячменные и пшеничные лепешки, песочное печенье, имбирная коврижка, овсяное печенье, мед в сотах и большой круг золотистого сливочного масла с выложенным на нем гербом Макдононов.

Эрайна уже начала привыкать к тому, что гербы и эмблемы здесь везде и всюду.

Позади себя она услышала шаги и, обернувшись, увидела маркиза.

Солнце и морской ветер покрыли загаром его лицо, и она подумала, что он теперь еще красивее, чем в Лондоне.

— А я вас искал, Эрайна, — заговорил он. — Как вам это покажется? Я поймал четырех лососей, один из них весит больше тринадцати фунтов!

Он произнес эти слова с восторженностью мальчугана.

— Замечательно! — воскликнула Эрайна. — Я рада за вас. Можно мне на них взглянуть?

— Их положат на мраморную доску в кладовой внизу, — ответил он. — Я покажу их вам после чая или завтрака.

— Вы, должно быть, проголодались.

Она привычно уселась возле серебряного подноса, на котором стояли металлический чайник с кипятком, чайник для заварки и посуда из серебра с гербом Макдононов.

Маркиз принялся намазывать лепешку маслом, сопровождая это рассказом о том, как ему удалось поймать рыб, как он упустил двух, как одна из них сорвалась, промучив его целые четверть часа.

Рассказ звучал живо, был полон бурных эмоций, а Эрайна слушала и думала, насколько это не похоже на скучающую, пресыщенную тональность его лондонских речей.

Никто больше не явился к чаю, и они с маркизом долго еще разговаривали, пока он сказал:

— Мне бы надо принять ванну. Кажется, кто-то собирался приехать к обеду, только не помню, кто именно.

— Приемы здесь каждый вечер, — заметила Эрайна.

— А почему бы и нет? — сказал маркиз. — Слуг множество, а стол хорош.

— Даже слишком хорош! — воскликнула Эрайна. — Боюсь, мои новые платья перестанут сходиться на талии из-за этого хорошего стола.

— Вот это мне приятно слышать, — заявил маркиз. — Должен заметить, что вы гораздо лучше выглядите и очень похорошели.

Эрайна не ожидала комплимента, она смутилась, покраснела и даже отвернулась.

— Очень похорошели! — повторил маркиз. На этот раз Эрайна посмотрела ему прямо в глаза, и оба они почему-то долго не могли отвести взгляда.

Маркиз пошел переодеваться к обеду, Эрайна отправилась к себе и слышала, как он в соседней комнате ходит и разговаривает с Чампкинсом; ей хотелось войти к нему и побыть еще немного вместе, пока не начнут съезжаться гости к обеду.

Она позвонила горничной и быстро переоделась в очень нарядное платье с вышивкой и кружевной отделкой.

Платье было более интересным, чем те, которые она носила обычно, и Эрайна надеялась, что маркизу оно понравится.

Пока она думала о нем, в гардеробной стало тихо. Значит, маркиз либо очень долго находится в ванне, либо уже переоделся и ушел в гостиную, где они встретятся перед обедом.

Ей очень хотелось увидеть его, и она быстро пошла по коридору, но, к своему разочарованию, в гостиной никого не обнаружила.

Потом она сообразила, что до обеда еще полчаса; маркиз, возможно, спустился на нижнюю террасу.

Она отправилась туда, но ее ждало новое разочарование: на каменной террасе никого не было.

Солнце спускалось к горизонту за вересковыми пустошами, оно сияло ослепительно, а море было синее-синее.

Вновь очарованная всей этой красотой, Эрайна медленно сошла в парк по каменным ступеням.

В парке лежали длинные тени, и розы благоухали сильней и сильней, своим ароматом наполняли воздух и усыпанные цветами кусты.

Эрайна уже собиралась направиться на лужайку, но вдруг ей показалось, что в кустах кто-то негромко поскуливает.