– Так что же вы все-таки подозреваете? – поинтересовался Грачев.

– А черт его знает! – вздохнул Конюхов. – Я же на самом деле не Шерлок Холмс. Даже не оперативный работник. Я просто чую, что здесь неладное что-то творится, а версии выдвигать мне вроде и по штату не положено. Одно только хочу сказать – нужно нам с вами быть поосторожнее, поскольку не исключено, что в лесу, кроме Хамлясова с его учеными, присутствуют и совсем неученые ребята, которые рюкзаки потрошат.

– У нас есть Граф, – заметил Величко. – Если что, он ваших ребят за версту учует. А если вспомнить, что с нами милиционер, то неизбежно приходим к выводу – бояться нам нечего совершенно.

– Бояться нужно всегда, – неожиданно сказал журналист Гессер, который, похоже, был по-настоящему взволнован рассуждениями участкового. – Тем более если все это даже на пятьдесят процентов правда. Лес, где происходят какие-то непонятные явления да к тому же кишащий подозрительными людьми…

– Ну, «кишащий» – это уж слишком сильно сказано, – с улыбкой заметил Конюхов. – По-моему, до сих пор мы никого и ничего, кроме следов, не видели.

– Зато, кажется, очень скоро увидим, – странным голосом сказал вдруг Величко, проводивший взглядом Графа, который, нырнув в заросли, вдруг исчез из поля зрения. – Граф кого-то учуял.

Круглые углубления в земле, которые оставлял после себя импровизированный костыль незнакомца, по-прежнему шли прямо, но пес, забыв о них, устремился куда-то вбок, моментально потерявшись в зеленой каше. Из чащи не долетало ни звука, и спасатели некоторое время вслушивались в тишину, пытаясь понять, что происходит.

– Может, за лисой побежал? – предположил участковый, которому надоело торчать на одном месте.

– Граф не бегает за лисами, – объяснил Величко. – Он обучен находить людей, попавших в беду. Вот так ни с того ни с сего он мог свернуть только в одном случае – если почуял где-то совсем рядом человека. И скорее всего, этот человек ранен.

– Тогда это, может быть, наш колченогий? – предположил Макс. – Сделал где-то там круг и вернулся обратно. Сейчас Граф его найдет, и мы узнаем, при каких обстоятельствах у него отобрали рюкзак.

Из-за деревьев послышался тревожный собачий лай.

– Нашел, – сказал Величко и, не раздумывая, пошел туда, откуда доносился лай.

Остальные потянулись за ним. Конюхов подумал и все-таки расстегнул кобуру, висящую у него на поясе. «Береженого бог бережет, – подумал он. – Сколько ребят полегло из-за того, что постеснялись заранее пистолет достать!.. Собака, допустим, жива, но это ничего не значит. Варианты всякие бывают».

Они прошли через густой лесок, большую часть деревьев в котором составлял американский клен, и вдруг очутились на неширокой просеке, образовавшейся, видимо, естественным путем, в результате небольшого пожара. Место это густо заросло какими-то розоватыми лесными цветами на жилистых сочно-зеленых стеблях. На дальнем конце просеки стоял Граф и выжидательно смотрел на приближавшихся к нему спасателей. Прямо перед ним, уткнувшись лицом в траву, лежал человек.

Он не двигался и, кажется, ни на что не реагировал. Граф попытался осторожно взять его за воротник, чтобы приподнять голову, но человек не почувствовал и этого. Голова опять бессильно упала на траву. Пес виновато посмотрел в сторону Величко.

– Жив! – решил тот. – Пока жив. С мертвым бы Граф не стал так возиться.

– Действуем! – коротко сказал Грачев и побежал.

Сорвались с места и остальные. Они окружили место, где лежало тело, и Макс проверил, бьется ли у человека сердце. Он нащупал сонную артерию на шее лежащего и с озабоченным лицом обернулся к товарищам.

– Точно жив! Но пульс очень плохой. Очень. Отходит, по-моему.

Грачев и Мачколян сбросили рюкзаки и присели рядом. Мачколян осторожно перевернул человека на спину, и все ахнули.

У раненого было опухшее, с синеватым оттенком лицо, потрескавшиеся запекшиеся губы и закатившиеся под брови глаза. Грязно-желтая куртка и серые широкие брюки были перемазаны землей и зеленью – по ним спокойно и деловито бегали рыжие лесные муравьи, – а в животе, под изорванной в клочья рубахой, зияла огромная рана, сочащаяся кровью, гноем и слизью. Судя по всему, с этой жуткой раной человек полз по лесу уже не первый день, и по траве за ним тянулся грязный след.

– О боже! – жалобным голосом сказал Кузовков. Его вырвало.

Грачев рванул завязки рюкзака, извлек оттуда аптечку, быстрыми движениями вскрыл одноразовый шприц, наполнил его лекарством. Мачколян уже разрезал рукав раненого. Грачев вонзил иглу в синюшно-бледную кожу, ввел лекарство.

– Обыкновенный кордиамин, – почему-то виновато сказал Грачев. – А что еще остается? Может быть, все же придет в себя.

Остальные в полном молчании стояли вокруг, напряженно глядя на неподвижное тело. Только потрясенный Кузовков прятался где-то в кустах, шуршал листьями.

Неожиданно раненый зашевелился, дернул тяжелыми веками. Мутный незрячий глаз уставился в упор на Грачева, из запекшегося рта вырвался не то стон, не то хрип:

– Пи-и-и-ить!..

Грачев резко обернулся, махнул рукой Максу.

– А ему можно? – с сомнением спросил Макс.

– Ему уже все можно, – нетерпеливо ответил Грачев, протягивая руку.

Макс вложил в нее флягу. Грачев быстро свернул колпачок, поднес флягу к губам раненого. Тот с усилием глотнул, поперхнулся и закашлялся. Вода вырвалась у него изо рта, потекла по небритым щекам. Вдруг тело его свело судорогой – один раз, другой, – и все кончилось.

– Отмучился, бедняга! – негромко произнес Конюхов. – А мы даже не успели спросить, кто это его так.

Грачев медленно поднялся, вытер рукавом вспотевший лоб, посмотрел на товарищей.

– Что будем делать? – спросил он.

– По всем правилам, следственную бригаду нужно вызывать, – сказал Конюхов. – Убийство. Не думаю, чтобы это он сам себе живот разворотил.

– Да уж, – сказал Мачколян. – У самого, даже если сильно захочешь, так не получится.

– Тут вот какой вопрос, старлей, – задумчиво сказал Грачев, глядя на мертвеца. – Если уж тут такие дела творятся, то ведь и Хамлясову с его людьми может не поздоровиться. А может быть, уже не поздоровилось. Может быть, кто-то из них именно сейчас кровью истекает? Я вот что предлагаю – мы вперед пойдем, а ты возвращайся на кордон. Оттуда или по мобильнику со своими свяжешься, или на нашей машине до города доедешь. Вот тебе ключи!

Участковый сумрачно уставился на Грачева, немного подумал и ответил:

– Удивляюсь я на тебя, командир! Куда это вы вперед пойдете, когда тут по людям стреляют? Я ведь «пушку» с собой унесу.

– Ничего, у нас ракетницы имеются, – сказал Грачев. – И потом, я думаю, здесь уже давно не стреляют. Похоже, этот бедолага дня два мучился. Кстати, Станислав Сергеевич! Где вы там прячетесь? Вы же спутников Хамлясова всех видели. Этот человек случайно не из его группы?